Страница 22 из 24
Его раздумья прервал скрип двери. Алексей обернулся и захохотал:
– Только что о тебе подумал, а ты тут как тут, Ерёма! Я уже собрался в порт уезжать, полагал – дела тебя держат.
– Дела, Алёша, держат, конечно. Причём твои же! – расплылся в улыбке Сидоров, – Уж решил, придётся тебе писать, ан нет – успел!
– Мои дела? Что выведал всё-таки у Уокера секрет?
– У Уокера-то? Нет, у него не стал – форменный выжига117! Дашь ему палец, без руки останешься, устраиваться к нему на работу – оно себе дороже. Я у Гентсмана всё узнал.
– Так он же ни в какую…
– Ты что, братец, за новостями совсем не следишь?
– Ты о чём, Ерёма?
– Разорился твой Гентсман! Как есть разорился! Ему после поджога не удалось завод восстановить, к тому же контракты он потерял, ну, и всё… А когда к нему подкатил немец, как его предки118, да ещё и протестант, ищущий истину среди «общества Друзей119», то продать такому свой секрет уж явно сам Бог велел.
– Удивительно! Как же ты…
– Как прознал? – устало присел на стул приятель, – Так я тебе говорил, что информация – мой хлеб, вот и прознал. А задержался, потому что вывозил в Гаагу под наблюдение нашего консула мастеров с Гентмановского завода – двоих удалось сманить. Хотел больше, но на них в Шеффилде спрос…
– Ерёма, да ты…
– Молодец, знаю! – устало засмеялся Сидоров, – Только очень уж умученный молодец. Скакал, как бешеный, хотел тебя ещё увидеть, всё рассказать. Ты ведь уедешь, а я с Ружичкой останусь. Он, конечно, хороший парень, но всё же таки…
– Ерёма-Ерёма! Вот душа не лежала, уезжать домой, с тобой не попрощавшись! А ты ещё и с подарочком! Да завтра с отвальной-то управимся? А то капитан Черемисин меня дожидаться дольше не станет, домой отчалит!
– Успеем, братец, успеем! Ружичка!
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
– Что же, милый Питер, Вы привезли мне деньги? – сэр Чарльз пропел эти слова как песенку, при этом улыбаясь как-то очень плотоядно.
– Конечно, как обещал! – испуганно пискнул голландец и втянул голову в плечи.
– Хорошо, милый Питер, я рад, что всегда могу положиться на Вас! Прогуляемся? – сэр Чарльз не стал дожидаться реакции собеседника, встал из-за стола и вышел в сад.
Особняк сэра Чарльза был очень неплох, статус одного из лучших адвокатов Лондона и даже вероятного члена Парламента дал ему многое, но значительно больше он получал от своего иного статуса – тайного главы общества луддитов.
– Итак, Питер как дела у тебя с торговлей?
– О, мой Светоч! Мне пришлось отказаться от дел с мятежными колонистами – слишком уж стал силён да многочислен теперь там королевский флот, наши договорённости было просто невозможно соблюдать. Да и граф Чатам120, после гибели своего любимого среднего сына совсем выбыл из игры, а он был моим постоянным покровителем в русских делах. – виновато забубнил купец.
– Да, глупая история вышла с этим мальчишкой. – скривился сэр Чарльз, – Чёрт угораздил этого Уильяма-младшего оказаться возле Кромфорда121, ребята не знали, кто это в экипаже. Случайность, Питер, так бывает.
– Да, мой Светоч, но мои доходы…
– Ты хочешь давать мне меньше денег? – голос сэра Чарльза приобрёл злобные нотки, – Ты хочешь лишиться своей торговли? Мне будет это сделать несложно…
– Что Вы, о мой Светоч! Я знаю своё место! Просто я умоляю помочь мне в открытии новых путей для заработка! – скулил Питер.
– О чём же Вы просите, Питер? – уже спокойнее спросил его собеседник.
– Не откажите, мой Светоч, дать мне возможность заработать на торговле с Ост-Индией! Я могу приносить сильно больше, если чуть подвинуть Компанию122 хотя бы в торговле с Китаем и Персией!
– Вы с ума сошли, Питер? Есть ли ещё более любимое дитя Британии, чем Компания? И Вы мне предлагаете покуситься на него?
– Ну, мой Светоч, Вы же скоро войдёте в Парламент, и Ваше могущество вырастет! И, может быть, тогда? – умоляюще ныл голландец.
– Возможно-возможно, Питер, но этого не произойдёт в ближайшем будущем! А мне нужны деньги! Наше святое дело нуждается в средствах! – патетически воскликнул предводитель тайного общества.
– Конечно, о мой Светоч! Но где же мне найти доходы?
– Хорошо! Я дам тебе торговлю с Барбадосом123. Рекомендательные письма получишь у моего секретаря завтра. Деньги привезёшь мне в срок!
– Конечно, о мой Светоч! – и голландец, низко склонившись, стал пятиться к выходу.
Сев в коляску, Питер задумчиво откинулся на сидении. Уже отъехав на порядочное расстояние от поместья, он, хмыкнув, прошипел себе под нос по-русски:
– Барбадос он мне дарит! Святое дело! Поместье ты себе отгрохал на наши деньги, грабитель! Что же мне делать с этим Барбадосом, а?
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Летом, наконец, Грейг разобрался с ситуацией на Чёрном море. Он как-то позабросил дела, сосредоточившись на новых кораблях, тренировках экипажей, а его начальник канцелярии, и, по сути, один из первых помощников, Мартын Фондезин124, показал свою полную неспособность выполнять возложенные на него обязанности и помогать приказному главе следить за делами.
Получив внушение от меня, Самуил Карлович отправился на Чёрное море, где раздал всем сёстрам по серьгам: командующим флотом назначен был Федот Клокачёв125, Сенявин был отправлен на строительство Николаевской верфи и организацию кораблестроения, к чему он имел способности и желание. Прочих же адмиралов, которые устроили местнические споры и форменную неразбериху, Грейг предложил отправить в отставку, я-то нисколько не возражал – ему виднее.
Особенной похвалы от Самуила Карловича удостоился капитан Фёдор Ушаков, который, по мнению Сенявина, был незаменим в борьбе с чумой, стал правой рукой адмирала в наведении порядка, а затем прекрасно исполнял функции начальника над портом Очакова. По ходатайству своих командиров Ушаков за заслуги свои представлен был к ордену Святого Иоанна, причём сразу двух степеней.
Также Грейг рекомендовал назначить отличившегося капитана начальником Порта Херсонес, который он и должен быть построить. Такая награда и повышение для молодого ещё моряка были вполне заслуженными по мнению целых двух адмиралов, а уж я-то, памятующий о том, кто такой был в моём мире Фёдор Фёдорович, ничуть этому не препятствовал.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
– Эх, барин! Легко тебе говорить-то! А как мы от дома-то родного уедем? – мастер Кузовков швырнул шапку оземь, а остальные работные, собравшиеся на площади возмущённо загудели.
– Не поняли вы меня, люди добрые! – Лобов поморщился, но руки не опускал, – Я говорил только то, что завод закрывается! Всё одно закрывается! Слишком уж далеко теперь возить уголь выходит! Дорого! Железо Ваше уже не продаётся! А дальше уж каждый сам может решать: кто на землю хочет вернуться, кто на другие заводы переехать, а кто и со мной на государевы харчи перейти!
– Как же, что же, выходит, почти всем переезжать придётся! – Кузовков неверяще смотрел на Лобова.
Тот вздохнул:
– Братцы, да неужели вы сами не понимаете, что железо ваше больно дорого выходит, и что завод ваш выработался?
Народ ревел, бабы рыдали, мужики потрясали кулаками. Командир солдат, что пришли с Лобовым – поручик Трушинин, напрягся, крепче за ружья схватились и его люди. Всё шло к бунту, пусть и бессмысленному, но так привычному для русского человека. Как объяснить себе, что завод, который несколько десятков лет кормил столько людей, а последние годы даже хорошо кормил, стал вдруг не нужен? Только найдя виновного!
117
Выжига – опытный плут.
118
Гентсманы были эмигрантами из Германии.
119
Общество Друзей иначе Квакеры – религиозное объединение протестантских организаций. К ним принадлежало семейство Гентсманов.
120
Уильям Питт-старший, граф Чатам (1708–1778) – британский государственный деятель, премьер-министр. Отец Уильяма Питта-младшего (1759–1806) одного из величайших политиков Англии.
121
Кромфорд – город в Дербишире, Центральной Англии, где была построена первая текстильная фабрика с водяной мельницей.
122
Британская Ост-Индская компания – монополист в английской торговле с азиатскими странами. Одна из крупнейших торговых компаний в мировой истории.
123
Барбадос – остров в группе Малых Антильских островов в Карибском море. В то время британская колония – один из крупнейших поставщиков сахара на европейский рынок.
124
Фондезин Мартын Петрович (1738–1821) – русский адмирал.
125
Клокачёв Федот Алексеевич (1732–1783) – вице-адмирал, первый командующий Черноморским флотом.