Страница 30 из 60
— Пос-с-слушайте! Вам нужно выпус-с-тить меня! — просил я. Мой голос был невнятным, язык был как вата от седативного. — Дженна в беде!
Страж остался бесстрастным.
— Я помогаю ФБР с ее делом, — настаивал я.
— Конечно, Феникс, — сказал страж, его губы изогнулись в насмешке. — Теперь тише, или мне придется принять меры, — его лицо скрылось во мраке.
Я раздраженно пнул дверь.
— КТО-НИБУДЬ. ВЫПУСТИТ. МЕНЯ?
После минуты ударов хмурое лицо стража вернулось.
— Я тебя предупреждал! — прорычал он.
Как я и надеялся, я услышал щелчок, электронный замок открылся. Дверь распахнулась, я оттолкнул стража плечом и выбежал в коридор. Но он схватил меня за воротник и втянул внутрь. Зря я думал, что легко уйду. Я держался за дверную раму, в это время набивая замок влажной салфеткой, которую прятал в руке. Через миг появилась тучная медсестра с кислым лицом, ударила блокнотом по моим костяшкам.
— Ну-ну, Феникс, — сказала медсестра, изображая разочарование. — Мы говорили уже о твоих проделках.
Скрипя зубами от боли, я боролся со стражем. В бою я сорвал его бейджик, порвал рубашку.
— Зараза! — рявкнул страж. Он подавил меня весом, прижал к кровати, а медсестра сковала мои запястья и лодыжки лентами, закрепила одну на моей груди. Но я получил то, что мне было нужно, и поддался оковам.
— Мне дать тебе еще лекарства, Феникс? — спросила медсестра, ее ледяной тон был угрозой, а не вопросом.
Я покачал головой, играя поражение. Мой разум почти онемел, как и язык, и я не мог рисковать еще сильнее из-за лекарств.
— Хорошо, — сказала медсестра с тонкой улыбкой. — Тогда увидимся утром.
Дверь закрылась, и я остался один во тьме комнаты-камеры. Когда я убедился, что медсестра и страж ушли, я открыл ладонь, посмотрел на бейджик стража. Логотип желто-зеленой пальмы был едва заметен в полумраке. Открыв булавку, я стал работать с оковами. Меня связывали много раз в жизнях, и я мог сбежать из таких пут. Я быстро освободился, прошел к двери и выглянул в окошко. Коридор казался пустым. Я робко потянул за дверь. К моей радости, она открылась, салфетка выпала из замка на пол. План сработал! Я вышел…
Но моя кровь похолодела, тень встала передо мной. Я отпрянул в шоке. Нет… не может быть…
Я проснулась в поту, сердце колотилось. Это был кошмар? Проблеск? Казалось, я видела все глазами своего Защитника. Я ощущала его гнев, его раздражение, его желание сбежать, его шок и ужас от вида… Я пыталась вспомнить зловещую тень в коридоре, но картинка угасла в голове. Я словно хваталась за дым, чем сильнее старалась, тем больше он отступал.
Я села на кровати и протерла глаза. Утреннее солнце проникало из-за деревянных ставен в маленькой квартире. Нефе спала калачиком у моих ступней. Она пошевелилась, потянулась и зевнула, а я отбросила одеяло и пошла в душ. Хоть холодная вода прояснила разум, я не могла отогнать ощущение, что Феникс был в опасности. Это было второе видение глазами Защитника, и это происходило сейчас. Я испытала не просто сон. Мне нужно было поговорить с Калебом.
Одевшись и заплетя волосы, я вышла во двор. Все выглядело нормально и спокойно. Вивиана была в кресле-качалке, потягивала эспрессо. Голодные вопли Кагисо вскоре утихли, его мать утешила его в их квартире в углу. Я прошла по лугу, помахала Сун, раскладывающей завтрак для семьи на столе. Другие еще не вышли.
— Где я могу найти Калеба? — спросила я у Вивианы.
Она задумчиво поджала губы и ответила:
— В это время утра он, наверное, медитирует в Чайной комнате.
Я поблагодарила ее, покинула двор и пошла по японскому саду в прихожую Хейвена, где я увидела, что обычно спящие коты были настороже. Я подумала, что напугала их, а потом услышала повышенные голоса из Чайной комнаты дальше по коридору.
— Калеб, нужно подготовиться к бою!
— Нет. Лучший шанс на выживание — оставаться скрытыми.
— Мы не можем прятаться вечно, — Гоггинс, я узнала его гулкий голос. — Если слова Джуд точные, то вскоре Дозорные Танаса найдут нас.
— Уверяю, Хейвен защищен…
Спор продолжался, я тихо подобралась к двери и замерла вне поля зрения в коридоре. Калеб в японской накидке из белого шелка сидел, скрестив ноги, у низкого деревянного столика. Маленький глиняный чайник, бамбуковый венчик, ложечка и керамические пиалы стояли перед ним. Пиала Гоггинса была нетронутой. Он стоял перед Калебом, скрестив руки, мышцы напряглись под футболкой цвета хаки, лицо было каменным.
— Если его Дозорных так много, — сказал Гоггинс, — Танас точно наймет больше Охотников из их рядов. Нам нужно одолеть его, пока его армия не стала слишком сильной.
— Она уже слишком сильная, — ответил Калеб. — Забыл, что случилось, когда мы в прошлый раз выступили против Танаса?
— Помню, — фыркнул Гоггинс, — и мы оба знаем, кого в этом винить! Но защита не дает нам быть на шаг впереди.
— А атака подвергает Первых Предков ненужному риску.
— Они всегда в опасности! — рявкнул Гоггинс.
— Да, и ты должен их защищать, — спокойно ответил Калеб. — Не бросай их ради тщетного боя.
— Бой не тщетен, если… — Гоггинс вдруг замолк и резко повернулся к двери.
Я отпрянула, прижалась к стене и затаила дыхание. Урчание зазвучало у моих ног, и я ощутила, как о мои ноги настойчиво терлись. Нефе обвила телом мои ноги, голодная.
— Вот и ты, Нефе! — громко сказала я, подняла ее и появилась на пороге. — О, доброе утро! — крикнула я, словно удивилась, увидев Калеба и Гоггинса в комнате.
Главный Защитник прищурился в подозрении, но Калеб бодро улыбнулся.
— Доброе утро, Дженна! Как спалось?
— Не очень, если честно, — ответила я, опустила Нефе и вошла в комнату. Пол был устелен татами, на одной бежевой стене висел свиток с цаплей, изображенной черными чернилами. В нише я заметила желтые цветы. Напротив меня большое круглое окно было с видом на уединенный сад с камнями. — Меня разбудил Проблеск, — объяснила я. — Думаю, это был он, но он был очень странным.
Калеб указал мне присоединиться к нему за столиком.
— Расскажи нам, — сказал он.
Я села, скрестив ноги, и он налил мне чашку горячего сенча. Я сделала глоток, испытала дежавю, горький вкус напоминал такой же момент, когда я была самураем Миоко пятьсот лет назад в чайном домике в Киото. Я насладилась еще глотком, меня усилил дух Миоко, как-то передавшийся через чай. Я осмелела, описала два видения о Фениксе и его неудавшейся попытке побега. При этом Гоггинс стоял у окна, но Калеб внимательно слушал. Когда я закончила, Калеб сделал размеренный глоток сенча и сказал:
— Похоже, у тебя духовная связь с Фениксом.
— Духовная связь? — прошептала я. Конечно, я всегда ощущала близость со своим Защитником.
Калеб склонился, разглядывал меня, смотрел в мои сияющие глаза, словно что-то искал.
— Обычно только Пророки могут смотреть на опыт других… — морщинки на его лице углубились, а потом его глаза расширились, словно он нашел то, чего искал, но еще не верил в это. — Это необычно…
— Если это связь, то Феникс в беде, — тревожно сказала я. — Нам нужно ему помочь.
Калеб помрачнел, отвел пристальный взгляд.
— Это не обсуждается, — твердо сказал он. — Танас вернулся, покидать Хейвен слишком опасно.
— Но он — мой Защитник, — возразила я.
— Дженна, ты не можешь рисковать своим Светом ни для кого, даже своего Защитника, — решительно заявил Калеб.
— Тогда отправьте кого-то еще, — настаивала я, повернулась к Гоггинсу. — Феникса стоит спасти, Защитников осталось так мало.
Гоггинс глядел в окно на маленькие врата тории в каменном саду бесстрастно, как камни там. Наконец, он ответил:
— Но как много Воинов я потеряю ради одного Защитника? Сколько Предков мне нужно бросить без защиты, пока мы ищем его? — он бросил на меня взгляд. — Ты не знаешь, где он, а Дозорные Танаса, по словам Калеба, всюду.