Страница 4 из 8
Сейчас с позиций нашего нового времени, когда мы уже многое узнали, можно без ложного пафоса сказать: Зорге одержал верх в противоборстве с японской контрразведкой. Но не только с ней. Он выстоял в войне нервов с аппаратом Центра, потрафлявшим бредовым идеям Сталина. Он не согнулся перед самим «великим кормчим».
Но Сталин был не той личностью, которая может забывать обиды. Он был вынужден смириться с Зорге, но простить ему не мог. Если бы не это, выдающийся разведчик нашего времени остался бы жив и разделил с нами незабываемую радость великой Победы.
Часто задают вопрос: можно ли было спасти Зорге? Ведь вызволили же советских разведчиков Джорджа Блейка, приговоренного британским судом к сорока двум годам тюремного заключения, и Хайнца Фельфе, получившего двенадцатилетний срок в ФРГ? Или же Рудольфа Абеля, отбывавшего пожизненное заключение в США, и Конона Молодого, который должен был провести в стенах английской тюрьмы четверть века?
На этот вопрос трудно сейчас дать определенный ответ. Еще не изучены досконально все материалы о Зорге. Некоторые документы пока не найдены. Не исследованы многие обстоятельства, связанные с его работой в Китае и Японии, с пребыванием в Германии и Советском Союзе. Но я считаю, что спасти нашего захваченного разведчика из токийских застенков можно было бы. Но никто ничего не предпринимал.
Глухо отмалчивалось наше посольство в Токио: оно и бровью не повело, хотя после провала точно выяснилось, что Зорге – советский гражданин. Да и сам он не скрывал этого – куда деваться против неоспоримых фактов и неопровержимых доказательств: очевидное не скроешь! Насколько сейчас известно, ничего не предпринималось советской стороной и по неофициальным каналам, напрямую или через третьи страны. Ведь при желании и старании можно было бы организовать обмен Зорге и его ближайших помощников – Вукелича, Макса и Анну Кристиансен-Клаузен на японских агентов, провалившихся в Советском Союзе и находившихся там в заключении. Да и японцы, похоже, этого ждали: они два с лишним года не приводили в исполнение смертный приговор, вынесенный Рамзаю.
Но, повторяю, ничего не было сделано. И вывод может быть лишь один: Сталин не желал признавать разведчика, сделавшего столь много для нашей Родины. Он решил уничтожить Зорге руками палача тюрьмы Сугамо.
Методы разведывательной работы Зорге вызывают у зарубежных профессионалов разведывательного ремесла безмерное удивление. Но и огромное уважение. Рамзай и его помощники никогда не прибегали к насилию, шантажу, подкупу, диверсиям, террору и другим грязным приемам. Зато они широко использовали творческую выдумку, глубокий анализ, изобретательность, твердую дисциплину и безукоризненную конспирацию.
Руководил организацией человек великих качеств. Сейчас, в наше время прагматизма и цинизма, его назвали бы фанатиком. Да, он не принадлежал самому себе. Он был коммунистом, отдавшим себя целиком делу служения партии. Он был беспредельно предан своей Родине – Советскому Союзу. Он был беззаветным борцом с фашизмом.
Не сочтите за банальную высокопарность, но иначе не скажешь: резидентура Рамзая вела смертельную войну с поджигателями войны. Разведчики, входившие в нее, не жалея себя, защищали социалистическое государство, как бы плохо сейчас о нем ни говорили. Тогда для них в России был настоящий социализм, а Советский Союз являл собой единственный оплот мира. И во всяком случае для нас и в те времена и ныне СССР был и есть одним и тем же Отечеством – иного не будет! И организация Зорге не жалела ничего, отстаивая это наше единственное Отечество.
Не за деньги и награды рисковали жизнью Рамзай и его соратники. Генерал Уиллоуби, этот повидавший виды ас американской разведки, с удивлением констатировал: «Это успешное достижение практически ничего не стоило Советскому Союзу. Они даже пытались сократить свои расходы и в 1940 году приказывали, чтобы часть доходов от Клаузена шла в организацию (радист Зорге в качестве прикрытия создал прибыльную фотофирму. – В. Ч.)… Одзаки, например, никогда не получал ни гроша для себя и фактически терпел убытки». А генерал Макартур, шеф Уиллоуби, был поражен той суммой, которую тратил на себя Зорге. «Мой водитель в Соединенных Штатах получает больше», – констатировал генерал.
Не удивляйтесь таким официальным данным: с 1937-го по 1941 год резидентура Рамзая получила из Центра 40 тысяч долларов, около 10 тысяч ежегодно. Действительно немного. Но хочу заверить, что организация Зорге не была единственным исключением. Так действовала в те времена, да и сейчас работает наша внешняя разведка – на принципе, так сказать, максимальной экономии. Я сам, например, находясь в сороковых – пятидесятых годах на службе в нелегальном подразделении, следуя полученным из Центра указаниям, таким образом старался организовать прикрытия для нелегалов, чтобы через некоторое время они могли приносить доход. Полученные средства шли на оперативные нужды. Не все всегда, конечно, получалось, но были и положительные результаты.
Читатели, получившие в последнее время всевозможные «достоверные» сведения от средств массовой информации о неимоверных денежных расходах советской разведки (одни «откровения» экс-генерала КГБ О. Калугина чего стоят!), может быть, и отнесутся к моим словам с недоверием. Но мне, как говорится, терять нечего, карьеру не делать – что было, то было, а что есть, то есть.
В 1964 году рухнула стена молчания вокруг подвига Рихарда Зорге. Случилось это так, как и должно было произойти при тоталитарном режиме. Волюнтаристское указание поступило с самого верха в результате произвольно сложившихся, спонтанных обстоятельств.
Рассказывают такое. Тогдашний советский лидер Н. С. Хрущев случайно попал на показ, конечно закрытый, всемирно известного кинофильма французского режиссера Ива Чампи «Кто вы, доктор Зорге?». Лента очень понравилась Никите Сергеевичу. Явившись утром на службу, он позвонил шефу разведки и спросил: знает ли тот Зорге? И получил ответ: да, был такой резидент в Токио.
– Так ведь это – герой! – вскричал импульсивный Первый секретарь ЦК КПСС. И пошло-поехало… Во всех советских газетах и журналах появились материалы о великом разведчике, его соратниках, родных и знакомых; воспоминания друзей и сослуживцев, приятелей из далекого детства, отрочества и юности. Затем все это повторилось в государствах советского блока, особенно в ГДР.
Резиденту Рамзаю посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Его помощники, погибшие и оставшиеся в живых, были награждены боевыми орденами. Справедливость восторжествовала. Поздно, конечно, но лучше поздно, чем никогда.
Известный немецкий исследователь секретных служб, доктор Юлиус Мадер, посвятивший два десятка лет изучению жизни и судьбы великого разведчика, написал большой документальный труд «Репортаж о докторе Зорге». В нем помещена самая полная библиография о резиденте Рамзае. Это более шести десятков книг, половина которых появилась с начала пятидесятых годов в США, ФРГ, Японии, Франции, Англии, а другая с середины шестидесятых в Советском Союзе и государствах Восточной Европы: небольшие и поверхностные брошюры и толстые фундаментальные труды; беллетризированные биографии, повести и романы, щедро нашпигованные выдумками и лживыми историями с фантастическими эпизодами.
Все эти произведения имели много недостатков, а главное, были написаны не объективно, авторы слишком уж идеологизировали и политизировали своего героя. Повальная болезнь эпохи «холодной войны». В книгах, изданных на Западе, Зорге почти обязательно наделялся не свойственными ему эгоистичными и анархистскими чертами. Его изображали грубым, деспотичным сверхчеловеком, циничным прожигателем жизни, изощренным авантюристом.
Надо сказать, что известному немецкому прозаику Хансу Хельмуту Кирсту, перу которого принадлежит эта книга, удалось избежать многих ошибок зарубежных авторов, создавших каждый в меру своих творческих способностей, совести, честности и социального заказа образ выдающегося разведчика. Но и он, к сожалению, наделил Зорге некоторыми чертами, которых у того не было. Иногда Кирст изображает резидента Рамзая нервным эгоистом, чрезмерно грубым, даже деспотичным по отношению к своим помощникам. Видимо, для того, чтобы больше возвысить своего героя, автор показал их трусливыми неврастениками, златолюбцами, пекущимися о спасении своей шкуры.