Страница 3 из 87
С полдесятка отделений повстанческого взвода уже собрались на центральной площади, когда туда прибыла группа Намира. Дождь превратился в водяную взвесь, и размещенные на площади палатки с навесами плохо укрывали от нее. Тем не менее мужчины и женщины в помятой броне жались в самых сухих уголках, какие только могли найти. Ворчливо переговариваясь друг с другом, они перевязывали легкие раны и ремонтировали поврежденное оборудование. Что до радости победы, то праздновали ее негромко. Это было долгое сражение всего лишь ради призрачной надежды на свежую еду.
— Хватит самодовольства, займитесь чем-нибудь полезным, — рявкнул Намир, почти не сбавляя шага. — Если зазывать новобранцев ниже вашего достоинства, вспомогательным командам как раз не помешает помощь.
Реакцию отделения он едва заметил. Его внимание привлекла высокая и крепко сложенная женщина, появившаяся из сумрака ангара для спидеров. На ней были холщовые штаны и пухлая красно-коричневая куртка. На плече висела винтовка с оптическим прицелом, а плотно прилегающая бронесетка защитной маски прикрывала шею и подбородок. Ее кожа, чуть тронутая морщинками, была темной, насколько вообще может быть темной человеческая кожа, а волосы пострижены ежиком. Толком не взглянув на Намира, она подстроилась под его шаг.
— Не хочешь рассказать, где была? — спросил Намир.
— Ты упустил вторую группу огневой поддержки. Я позаботилась о них, — ответила Головня.
— В следующий раз хоть намекни, — холодно сказал Намир.
— Не хотела тебя отвлекать.
— И я тебя люблю, — рассмеялся мужчина.
Головня склонила голову набок. Если она поняла шутку — а Намир хотел, чтобы поняла, — то это ее не рассмешило.
— И что теперь? — спросила она.
— У нас есть восемь часов до того, как мы покинем систему, — сказал Намир и остановился, повернувшись спиной к опрокинутой будке. Он облокотился о металлическую стену и посмотрел в туман. — Меньше, если имперские корабли прилетят раньше или если войска губернатора перегруппируются. После этого мы будем делить добычу с остальной боевой группой. Возможно, будем эскортировать одним или двумя кораблями «Громовержца», прежде чем остальные разделятся.
— И оставим этот сектор Империи, — сказала Головня.
Красавчик куда-то отошел, зато к ним присоединился Гадрен.
— Мы вернемся, — сурово сказал он.
— Верно, — с усмешкой сказал Намир. — Надо же к чему-то стремиться.
Он понимал, что это не те слова и сказаны они не в то время.
Восемнадцать месяцев назад Шестьдесят первая десантная рота Альянса, известная как Сумеречная, приняла участие во вторжении в Среднее Кольцо. Это была крупнейшая операция из всех, что повстанцы когда-либо вели против Империи. На десятках планет были задействованы тысячи кораблей и сотни боевых групп. Вдохновленное уничтожением «Звезды Смерти» Верховное командование решило, что пора продвинуться от границ Империи к ее ключевым колониям.
Сумеречная сражалась в промышленных пустошах Форса-Гедд и штурмовала дворец герцога на Бамаяре. Рота захватывала плацдармы для репульсорных танков, строила базы из брезента и листового металла. Намир видел, как солдаты теряли конечности и неделями валялись без надлежащего ухода. Когда энергоячейки бластеров были на исходе, он обучал группы делать штыки из подручных средств. Ему приходилось сжигать города и наблюдать, как то же самое делает Империя. Приходилось оставлять друзей на разоренных планетах, осознавая, что он больше никогда их не увидит.
Сумеречная воевала на одной планете, затем на другой, и так без конца. Намир уже перестал вести счет побед и поражений. Рота была авангардом повстанцев и пробивала путь основной армаде, пока спустя девять месяцев не пришло сообщение от Верховного командования: флот слишком рассредоточен. Дальнейшего продвижения не будет — только защита новообретенных территорий.
Вскоре после этого началось отступление.
Сумеречная рота стала арьергардом массового отхода. Она развертывалась на планетах, которые всего несколько месяцев назад помогала захватить, и эвакуировала отстроенные своими же солдатами базы. Она вывозила героев и командующих повстанческой армии и отправляла их домой. Сумеречная шагала по могилам собственных солдат. Некоторые потеряли надежду. Некоторых переполняла злость.
Но никто не хотел уходить.
Когда гражданские вышли из укрытий и собрались на площади, начался открытый набор.
Отделение сержанта Заба — про которое Намир как-то в запале сказал: «Эти сволочи и гидроключ до ручки доведут!» — каким-то образом протащило астродроида в городской ситуационный центр. Оттуда они проникли в центральную систему оповещения и передали сообщение капитана: Сумеречная рота скоро покинет Хейдорал-Прайм. Жители планеты, которые разделяют идеалы свободы и демократии, могут остаться защищать свой дом или влиться в ряды Сумеречной и сражаться с врагом. Отправиться туда, где Альянс нуждается в них. И так далее.
Капитан записывал новое сообщение каждый раз, когда роте нужно было пополнить свои ряды, корректируя свою речь в соответствии с нуждами и обстоятельствами местного населения. Для Намира же все эти обращения звучали одинаково.
Технически открытый набор противоречил политике безопасности Альянса, но то была традиция Сумеречной роты, и капитан настаивал, чтобы она не прерывалась. Пока командование то и дело посылает их в самое пекло — и пока рота существует, — они будут восполнять потери, вербуя добровольцев. На Хейдорал-Прайм Сумеречная потеряла семерых. Намир еще не видел списка. Чтобы восполнить эти потери, роте нужно семь новичков, а чтобы заменить погибших в других местах за последние недели — и того больше.
На протяжении часа десятки мужчин и женщин потихоньку стекались к площади, где зазывалы из Сумеречной обыскивали их на предмет оружия и спрятанных взрывчатых веществ. Не все пришли вступить в роту: босые женщины с мозолистыми руками умоляли солдат остаться, а какой-то сутулый старик кричал, чтобы они убирались вон. Неорганизованная группа местных кричала, что они хотят продолжать сражаться, с Империей на Хейдорале, — этим выдали кое-какое оружие, которым Сумеречная могла поделиться, и отослали с добрыми, но ничего не значащими пожеланиями и словами об «общем деле».
Настоящие новобранцы представляли собой разномастный сброд молодежи и стариков, как изнеженных, так и отчаявшихся. Намир расхаживал среди них, смотрел им в глаза и делился своими наблюдениями с офицером-вербовщиком. Какой-то бородатый и чумазый мужчина выглядел как уличный бродяга, но вел себя как бюрократ — его Намир отметил как имперского шпиона. Курносая женщина поискала взглядом пути отступления, когда Намир небрежно перебросил оружие из руки в руку. Мелкая воровка, которая ищет легкий способ убраться с планеты, подумал он.
Нынешний вербовщик — Хобер, побитый жизнью человек со скрипучими коленями и любитель перекинуться в карты, — принял рекомендации Намира, пожав плечами.
— Ты же знаешь приказ Горлана, — сказал он.
Намир знал. Капитан Ивон — Горлан, как называли его за глаза, — предпочитал перестраховаться в плане вербовки, о чем они с Намиром долго беседовали.
— Держи ухо востро, — сказал Намир. — Только полный псих станет прыгать на борт тонущего корабля.
Фыркнув, Хобер покачал головой:
— Скажи это погромче, и мы быстро закончим.
Намир не стал повторять. Немного безумия порой не помешает. Ему все равно нужны не дезертиры или отпетые убийцы, а новобранцы, которых он мог бы обучать.
Очередь продвигалась медленно. Хобер задавал потенциальным новобранцам вопросы, болтал с ними об их прошлом, о семье, а также о боевом опыте. Вербовщик знал свое дело и мог понять, кто выживет, а кто запаникует и погибнет. Намир расхаживал среди них и пытался не мешать. Он осознавал, как чувствует себя новобранец, и знал, что если бы они расслабились, то их куда охотнее бы приняли в ряды Сумеречной. Сержант и сам был на их месте менее трех лет назад, но сейчас не мог вызвать в себе ни интереса, ни симпатии к ним.