Игорь Северянин

Однако брошюра не вышла в свет, очевидно, из-за разрыва Северянина с эгофутуристами, — вместо «Элегантных моделей» под маркой «Ego» был напечатан «Эпилог. “Эгофутуризм”», датированный 24 октября 1912 года.

Вскоре Северянин получил предложение подготовить новую большую книгу стихов. Предложение издать книгу «Громокипящий кубок» совпало с желанием автора издавать вместо маленьких брошюр большие книги, которое им владело уже несколько лет. Брошюры «Качалка грёзэрки», «Очам твоей души» и «Элегантные модели» поэт объединил одним подзаглавием «Сады футуриста» как первую, вторую и третью книги, которые планировал издать как одну тридцатую брошюру.

В книгу «Громокипящий кубок» Северянин включил восемь стихотворений из брошюры «Элегантные модели» («Агасферу морей», «В очарованьи», «В пяти верстах по полотну», «Героиза», «Канон Св. Иоасафу», «Любить единственно», «На смерть Масснэ», «На реке форелевой»). Стихи из рукописи книги «Элегантные модели» были включены затем (подобно текстам других ранних брошюр) в книги: «Златолира» («Женская душа», «Сонмы весенние», «Будь спокойна...», «Песенка-весенка», «И рыжик, и ландыш, и слива», «Эгополонез»); «Ананасы в шампанском» («Грациоза», «Лиробасня», «Мельница и барышня», «Рондель»), «Поэзоантракт» («Полонез “Бравура”», «Хабанеретта») — впервые: «Нижегородец», 1912, 20 октября.

Таким образом, изучение рукописных материалов, хранящихся в Фонде Северянина (РГАЛИ), даёт основание считать «Эпилог. “Эгофутуризм”» лишь последней из напечатанных брошюр поэта. Предполагалось выпустить по крайней мере три брошюры, о которых сообщал автор, — «Элегантные модели», «Полонезы» и «Чайные поэзы». О том, что замысел сборника «Полонезы» также был близок к реализации, говорят написанные к этому времени «Шампанский полонез», «Эгополонез», «Полонез “Бравура”», «Полонез “Титания”».

К неопубликованным материалам этого рода относится и указанная в рецензии профессора Сергея Геннадиевича Исакова рукопись стихотворения из цикла «Морская война», посвящённого Цусимскому сражению Русско-японской войны. Это наиболее ранняя из сохранившихся рукописей поэта — стихотворение «Сражение при Цусиме», датированное 29 июня 1905 года, но не напечатанное по цензурным соображениям.

Нельзя не признать того, насколько важным, поистине судьбоносным было решение Северянина отказаться от прежней практики малотиражных брошюр и выступить с книгой «Громокипящий кубок», ставшей значительным явлением в русской поэзии XX века.

Всего на страницах брошюр 1904—1912 годов было опубликовано 275 произведений. Большая часть этих стихов вошла затем в книги «Громокипящий кубок» (113), «Златолира» (37) и «Ананасы в шампанском» (35), «Victoria Regia» (20), «Поэзоантракт» (40). Остальные тексты Игорь Северянин собрал в том «Ручьи в лилиях», издание которого не состоялось. Но желание автора представить читателю все напечатанные в брошюрах произведения несомненно.

При отсутствии рукописей стихи в брошюрах являются источником текста для книг «Громокипящий кубок» и «Ананасы в шампанском».

Стихи дают варианты заглавий, датировок, пунктуации и даже лексики и могут рассматриваться как ранние редакции некоторых произведений, вошедших в «Громокипящий кубок» и «Ананасы в шампанском». Так, в брошюре «Очам твоей души» стихотворение «Идиллия» датировано: «1909. Май. Мыза “Ивановка”», а стихотворение «Это всё для ребёнка...» подписано: «1911. Октябрь». При публикации в «Громокипящем кубке» даты были сняты, так достигалось впечатление единства текстов и их якобы одномоментное создание. Даты были восстановлены только поэтапно во втором, пятом и восьмом изданиях и в ряде случаев неполно.

Анализ ранних брошюр в их хронологической последовательности даёт уникальную возможность восстановить истинный ход творческой эволюции поэта. Сравнивая состав и расположение стихов в ранних брошюрах с тем, какое место они занимают в книгах «Громокипящий кубок» и «Ананасы в шампанском», можно оценить композиционное мастерство Игоря Северянина.

В целом эти брошюры характеризуют почти десятилетний период творчества Игоря Северянина, ранее не рассматривавшийся в качестве самостоятельного.

Часть вторая

«ОТНЫНЕ ПЛАЩ МОЙ ФИОЛЕТОВ...»

1913—1918

Глава первая

ВОКРУГ «ГРОМОКИПЯЩЕГО КУБКА»

4 марта 1913 года в московском издательстве «Гриф» тиражом 1200 экземпляров вышла книга Северянина «Громокипящий кубок», которая имела оглушительный успех и открыла новый, «громокипящий» период его творчества. «Северянин через головы критиков и газет, — писал Давид Бурлюк, — готовых всегда замолчать, вдруг, сразу, стал модным поэтом, а издатели, купив право изданий за сотни рублей, продали книги в неслыханном тираже — до полусотни тысяч экземпляров».

Книга мигом исчезла с прилавков. Её читали, о ней спорили и говорили. В первые же два года после её выхода в свет она выдержала семь изданий и получила сотни отзывов читателей и критиков. Всего до 1918 года вышло десять изданий «Громокипящего кубка». Последнее одиннадцатое рукописное издание — авторукопись книги «Громокипящий кубок. Стихи 1905—12 гг.» (Эстония, Тойла, 1935 год) подготовлено поэтом в Эстонии, в Тойле, в 1935 году с примечаниями и историей книги.

Книга — миф

«Громокипящий кубок» приветствовали Александр Блок, Валерий Брюсов, Зинаида Гиппиус, Осип Мандельштам, Владислав Ходасевич, Иванов-Разум ник, Николай Гумилёв, Александр Измайлов и многие другие. По общему признанию, книга стала мифом XX века и литературным памятником эпохи. В чём же крылся секрет успеха этой прославленной книги?

Одними из секретов успеха были её своевременность и современность. Она вышла весной 1913 года, когда имя Северянина было уже известно: футуристам удалось обратить на себя внимание. И хотя многие современники отделяли Северянина от футуризма, но отдавали должное тому чувству времени, которое проявилось в «Громокипящем кубке».

«Его поэзия, — отметил Ходасевич в 1913 году, — необычайно современна — и не только потому, что в ней часто говорится об аэропланах, кокотках и т. п., — а потому, что его душа — душа сегодняшнего дня. Может быть, в ней отразились все пороки, изломы, уродства нашей городской жизни, нашей тридцатиэтажной культуры, “гнилой, как рокфор”, но в ней отразилось и небо, ещё синеющее над нами».

Причин успеха было немало, и главным была, конечно, свежесть таланта её автора. Но успех был настолько оглушителен, что вокруг «Громокипящего кубка» возникло немало легенд, бытующих до сих пор. Возникло мнение о «малообразованном и не слишком начитанном» поэте, которого создали из «ничего». Считали, что Северянин подготовил книгу по совету Брюсова, название её подсказал Сологуб, а отбор и блестящую композицию придумал основатель издательства «Гриф» Сергей Кречетов. Это вполне согласуется с тем образом Северянина, который рисовали некоторые критики, упрекая поэта в отсутствии вкуса, бессмысленности и даже рациональности.

Но были и те, кто разделял мнение Сологуба о стихах Северянина: «Я люблю их за их лёгкое, улыбчивое, вдохновенное происхождение. Люблю их потому, что они рождены в недрах дерзающей, пламенною волею упоенной души поэта. Он хочет, он дерзает не потому, что он поставил себе литературною задачею хотеть и дерзать, а только потому он хочет и дерзает, что хочет и дерзает. Воля к свободному творчеству составляет ненарочную и неотъемлемую стихию души его, и потому явление его — воистину нечаянная радость в серой мгле северного дня...»

Действительно, книга, как уже говорилось, была подготовлена по совету Валерия Яковлевича Брюсова, но сложилась из тех стихотворений, которые были написаны до их знакомства.

Поэзию Северянина Брюсов приветствовал ещё до её выхода в свет. Статью «Игорь Северянин», написанную специально для книги «Критика о творчестве Игоря Северянина» (1916), Брюсов открыл такими словами: «“Когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована”, — писал Ф. Сологуб в предисловии к “Громокипящему кубку”. Конечно, певец звезды Майр, обычно скупой на похвалы, не мог ошибиться, произнося приговор столь решительный. Чуткость не изменила Ф. Сологубу, когда он приветствовал Игоря Северянина высоким именем Поэта. Да, Игорь Северянин — поэт, в прекрасном, лучшем смысле слова, и это побудило в своё время пишущего эти строки, одного из первых, в печати обратить на него внимание читателей и в жизни искать с ним встречи. Автор этой статьи гордится тем, что он, вместе с Ф. Сологубом и И. Гумилёвым, был в числе тех, кто много раньше других оценили подлинное дарование Игоря Северянина. <...> Это — лирик, тонко воспринимающий природу и весь мир. <...> Это — истинный поэт, глубоко переживающий жизнь и своими ритмами заставляющий читателя страдать и радоваться вместе с собой. Это — ироник, остро подмечающий вокруг себя смешное и низкое и клеймящий это в меткой сатире. Это — художник, которому открылись тайны стиха...»