Алексий II

В 1830—1831 годах Ридигер вместе с фельдмаршалом Паскевичем участвовал в усмирении польского восстания, был удостоен звания генерал-адъютанта и чина генерала от кавалерии. В 1847 году, в ознаменование огромных заслуг перед Отечеством, герой был возведён в графское достоинство, а в 1848-м участвовал в Венгерском походе...

В 1850 году граф Ридигер по собственному прошению был уволен от командования корпусом и заседал в Государственном совете, но во время Крымской войны стал главнокомандующим войсками в царстве Польском, а затем был назначен главнокомандующим Гвардейским и Гренадерским корпусами. Фёдор Васильевич начал было проводить реформу в армии, даже успел выпустить инструкцию для упражнений в применении действий войск к местности, которую потом расценили как сокращённый курс прикладной тактики. Но он уже болел, лечился за границей, а вернувшись, 11 июня 1856 года скончался, имея все высшие ордена Российской империи и орден Святого Георгия 3-го и 4-го класса.

Отметим, что хотя граф Фёдор Васильевич являлся представителем другого рода Ридигеров, Патриарх Алексий II всегда гордился, что носит ту же фамилию. Подчёркивал, что все Ридигеры из единого рода. Ему приятно было чувствовать свою причастность к славе отважного боевого генерала. В интервью газете «Известия» он говорил:

— Фамилия наша была в России очень хорошо известна. Правда, в той России — ещё досоветской. Род российских Ридигеров ведёт начало с екатерининских времён. Тогда курляндский дворянин Фридрих Вильгельм фон Ридигер перешёл в православие и под именем Фёдор Иванович стал основателем известного уже в России дворянского рода. Среди представителей его, например, граф Фёдор Васильевич Ридигер, государственный деятель, генерал, герой Отечественной войны 1812 года...

Славные боевые имена есть и в третьем роду российских Ридигеров, основателем которого был надворный советник Иван Иванович, внесённый вместе с детьми в дворянскую родословную книгу Петербургской губернии в 1814 году. Его сын Николай Иванович доблестно сражался в Бородинской битве и впоследствии служил государю верой и правдой, окончив свои дни в 1850 году в чине генерал-майора. Сын генерала, Александр Николаевич, отличился храбростью в Русско-турецкой войне 1877—1878 годов, получил несколько орденов, служил флигель-адъютантом императора и скончался в чине генерала от инфантерии. «О его мужестве ходили легенды, — говорил Святейший. — Он тоже был родственником моего отца».

Однако вернёмся к прямой линии родословной. У Фёдора Ивановича и Дарьи Фёдоровны Рюдигер было семеро детей. В 1811 году родился сын Георгий, прапрадед будущего патриарха. Он прожил не так долго, всего тридцать семь лет. От брака с Маргаритой Фёдоровной Гамбургер имел сына Александра, который появился на свет в 1844 году и прожил ещё меньше — тридцать три года.

Прадед Алексия II Александр Георгиевич был женат на Евгении Германовне, дочери сенатора, тайного советника Германа Антоновича Гизетти, происходившего из старинной дворянской венецианской фамилии Гизетти ди Капоферри. От этого брака в 1870 году появился на свет дедушка Алёши Ридигера — Александр Александрович. Выпускник Петербургского императорского училища правоведения, перворазрядного закрытого учебного заведения, воспитанниками которого могли быть только дети потомственных дворян, он до революции 1917 года считался одним из лучших столичных юристов.

Александр Александрович женился на своей ровеснице Аглаиде Юльевне фон Бальц. Примечательно, что фон Бальцы также были родом из Ливонии. Дед Аглаиды Юльевны Фридрих (Фёдор) Карлович, родившийся в Пернове (нынешнее Пярну), был военным инженером, генерал-майором. Он строил мосты, переправы, форты, госпитали. По выслуге лет стал георгиевским кавалером. Был женат на дочери адъютанта Аракчеева генерал-майора Богдана Карловича Тизенгаузена — Лидии Богдановне. Их младший сын Юлий Фёдорович фон Бальц, ещё один прадед будущего патриарха, также был военным инженером, полковником. Он по.гиб в первый год Первой мировой войны.

Вот сколько славных имён в роду Алексея Ридигера!

Многие из них хранили верность лютеранскому вероисповеданию. Кажется чудом, что из такого «лютерова куста» выйдет потом светоч Православия...

Но Ридигеры, после того как Фридрих Вильгельм стал Фёдором Ивановичем, все уже были православными. У Александра Александровича и Аглаиды Юльевны было четверо детей. В 1896 году родился Георгий, в 1897-м — Елена, в 1900-м — Александр, и, наконец, в 1902 году — Михаил. Три брата поступили в то же училище правоведения на Фонтанке, которое окончил их отец.

«Чижики-пыжики» — так дразнили их в Петербурге за мундирчики, по цвету своему напоминавшие оперение чижа, — знаменитая песенка про них пелась. В 1994 году напротив здания, где располагалось училище, «чижику-пыжику» установили маленький памятник. Училище предполагало семь лет обучения, четыре — по общему гимназическом курсу, затем три — по специальному.

Михаил стал «чижиком-пыжиком» в 1914 году и до спецкурса не доучился. По воспоминаниям своего единственного сына, он с юных лет мечтал о священничестве, но не шёл против воли родителей, полагая, что недурно получить юридическое образование, поработать в юриспруденции, а уж потом, лучше изучив нравы людей, готовить себя к пастырскому служению.

Грянул 1917 год, сначала гнилой либеральный февраль, потом — яростный большевистский октябрь. Александр Александрович не был адвокатом, он был судьёй и, судя по всему, имел причины опасаться расправы со стороны полууголовного, а нередко и уголовного сброда, поднявшегося на поверхность... Вот почему он принял твёрдое решение немедленно бежать из Петрограда.

— Всё нажитое годами имущество пришлось бросить, родину покидали спешно, что удалось в руках унести, то и взяли с собой. Но это не золото было и не бриллианты — ничем таким, насколько мне известно, дедушка с бабушкой не обладали. Главное, конечно, не в этом: семье удалось пережить опасные смутные времена без потерь, и всё это стало возможным лишь благодаря своевременным и решительным действиям деда... — вспоминал Святейший в 2001 году в беседе с православными журналистами Валерием Коноваловым и Михаилом Сердюковым, выпустившими после его кончины замечательную книгу «Патриарх Алексий II. Жизнь и служение».

Осиновая Роща, или, по-эстонски, Хаапсалу — так называется небольшой курортный городок на берегу Балтийского моря на северо-западе Ливонии, в котором Ридигеры нашли спасение от революции. И поначалу можно было вздохнуть с облегчением. Но отношение к русским в Эстонии стремительно менялось. Страну оккупировали германские войска, теперь здесь стали заправлять остзейские немцы, к которым, собственно говоря, вполне могли причислить себя и Ридигеры. Но они остались русскими! Дороги назад, в лютеранство, для них не было. А оставаясь русскими в националистической Эстонии, они обрекали себя на статус людей второго сорта: «vene tibia» — «русское быдло».

Немецкая оккупация продолжалась до конца 1918 года. Поражение Германии в Первой мировой войне, Версальский мир — и немцы вынуждены были покидать Ливонию. Далее начались трагические для десятков тысяч русских людей события 1919—1920 годов. Красная армия стремилась захватить Эстонию, ей противостояла белогвардейская Северо-Западная армия Николая Николаевича Юденича, одного из самых успешных генералов Первой мировой войны, талантливого полководца и честнейшего человека, сохранявшего в душе Православную веру и преданность монархии. Надеясь на помощь генерала Маннергейма, он рассчитывал не только сдержать натиск Красной армии, но и взять Петроград. Но ни эстонцы, ни финны ему не помогли. Даже несмотря на то, что он признал независимость и Финляндии, и Эстонии. В итоге Северо-Западная армия потерпела поражение, а Эстония стала самостоятельным государством и отплатила армии Юденича самым подлым образом. Эстонские власти дали согласие впускать в страну части белых только при том условии, что они сдадут оружие, всё военное имущество, сорвут с себя погоны и знаки отличия. Измотанных боями белогвардейцев селили в бараках, заранее нарочно завшивленных, где их ждал неизбежный тиф. Их ничем не кормили, гоняли на работу, как рабов, и очень быстро от физического истощения, обморожений, тифа и голода эти люди истаяли. Лишь через несколько лет немногочисленные выжившие смогли получить нансеновские паспорта и уехать из «гостеприимной» Эстонии.