Страница 4 из 16
Мои щеки снова начинают пылать. Ещё бы! Ведь ему так разрекламировали мою девственность!
– Это мама ответила. Передает тебе привет и благодарность Борису Александровичу, что предложили у вас пожить, – быстро говорю я и, поймав в зеркале заднего вида пристальный взгляд Лениного отца, снова смущаюсь.
Мне жутко неудобно перед ним. В первый же день выпила и продиктовала номер телефона малознакомому парню. Что он обо мне теперь думает?
– Не за что, – отзывается он. – Как прогулка?
– Хорошо, – отвечает Ленка за нас обеих. – Почти весь день провели на ногах, потом с Мишей и Славой посидели в кафе. Кстати, пап, в выходные у нас все в силе? – Он утвердительно кивает. – В силе. Саблины к себе приглашают. Шашлыки пожарим. В бассейне поплаваете, в теннис поиграете. Умеешь, Сона? – задерживает на мне внимательный взгляд.
– Саблины? Круто! – Лена ерзает на кожаном сиденье и, придвинувшись ко мне вплотную, шепчет на ухо: – Это родители Славки. Он обязательно Мишку с собой прихватит. Так даже ещё лучше, – глаза подруги загораются восхищением.
Не берусь уточнять, для кого лучше. Я привезла с собой учебники и собиралась подготовиться к занятиям. Богатого папы у меня нет, и всеми правдами и неправдами нужно показать отличный результат с первых же дней, потому что я хочу получить стипендию. Хоть какая-то помощь матери будет, чтобы она не зашивалась на двух работах.
Я опять отворачиваюсь к окну и стараюсь не вмешиваться в разговор Лены и отца, когда они обсуждают планы на ближайшие выходные. С удовольствием бы осталась дома одна, но отказывать мне неудобно. К тому же это всего лишь на два вечера. А потом я засяду за учебный материал.
Глаза не справляются с соблазном, и я снова задерживаю взгляд на коротко стриженом затылке Бориса Александровича. Сейчас понимаю, как глупо вышло утром, когда приняла этого мужчину за водителя.
Приняв душ, я разговариваю с мамой, а потом проваливаюсь в крепкий сон. Просыпаюсь уже утром от громкого звука будильника и растерянно озираюсь, не сразу сориентировавшись, где нахожусь. Впрочем, все быстро встает на свои места, когда в дверях появляется Ленка и с размаху плюхается ко мне на кровать.
– Подъем! Новый день нас уже ждет! Вытряхивай из рюкзака, что у тебя есть из одежды. Если шмотки, которые были на тебе вчера, лучшее, что у тебя есть, нам срочно нужно пройтись по магазинам. Так уж и быть, возьму на себя роль твоего стилиста.
– Лена-а, – измученно стону я и хихикаю. Не девчонка, а ходячий ураган. – Вообще-то мне ничего не нужно. Мало того что живу у вас на безвозмездной основе, так и ещё одеваться за ваш счёт? Нет. У меня хоть и не дорогие вещи без именитых ярлычков, но очень хорошего качества.
– Что-то подобное я и ожидала от тебя услышать. Тогда сейчас.
Ленка скрывается за дверью и минуты через три возвращается с ворохом одежды. Сваливает все на кровать и выуживает из кучи ярко-красный бикини.
– Ручаюсь, купальник ты не взяла. А он понадобится.
Я растерянно оглядываю лоскуты красной ткани.
– А не слишком откровенно?
– В самый раз, – тоном, не терпящим возражений, произносит Ленка. – Ну-ка, примерь.
– Позже. – Я осторожно откладываю купальник в сторону и с опаской кошусь на неплотно прикрытую дверь, из-за которой в этот момент слышатся шаги.
Не хватало ещё, чтобы Борис Александрович вошел, застав меня полуголой.
Хотя он и так увидит. И Миша. И неизвестные мне Саблины.
– Ладно, купальник позже, – смеется Ленка. – А вот это платье сейчас. Сегодня у нас по плану экскурсия. Я тебе еще не все показала. Успеем позубрить учебники, – хватает их со стола и забирает с собой. – Я в душ, и через пятнадцать минут встречаемся внизу.
Грудь заполняет приятное тепло. С ней всегда хорошо и весело. Мне с ней повезло.
4
«Из грязи в князи», – такая фраза вертится у меня на языке, когда Мерседес Лениного отца с сидящим за рулем водителем, тем самым, который не смог меня вчера встретить, останавливается возле внушительных кованых ворот. С приездом в Москву я будто попала в иной мир: сплю в комнате, сошедшей в картинок интерьерного каталога, разъезжаю в дорогой машине, одетая в платье из последней коллекции премиального бренда (это Ленка заставила меня его надеть, сказав, что оно подходит к глазам), а выходные планирую провести в особняке, где имеются собственные бассейн и теннисный корт. Разительный контраст для той, кто все сознательные годы прожил в крошечной квартирке на окраине и привык перемещаться по городу на автобусе.
– Ох, какая сегодня жара. – Перекинув через плечо набитую пляжную сумку, Ленка обмахивается рукой. – Никаких, на фиг, шашлыков. Хочу мохито и в бассейн.
Я смотрю на нее с немым восхищением. За три года ее жизнь круто поменялась, но сама Ленка нет. Стоя в шлепках, стоимостью в три мамины зарплаты, она ведет себя так же органично, как и вела себя в школе, нося конверсы и драные джинсы.
– То есть я лишился партнера по теннису? – раздается голос Лениного отца, при звуке которого я невольно вздрагиваю. Всю дорогу к дому Саблиных он ехал молча, углубившись в свой телефон.
– Ради победы над тобой не поленюсь помаяться на жаре.
– Мечтай, ребенок, – усмехается он и треплет Ленку по голове, отчего она начинает довольно улыбаться. – Ну что, идем? Долго расслабляться не сможем – у меня в семь встреча в городе.
– Вообще-то это наши с тобой выходные, – ворчит она и, поймав мой взгляд, театрально вздыхает. – Видишь, как сложно с моим папой? Только настроишься провести с ним день – ему куда-то нужно ехать.
На это я могу лишь натянуто улыбнуться. Я была бы счастлива иметь такие доверительные отношения с отцом. Играть вместе в теннис, шутить, обниматься. Хотя Ленка, скорее всего, и сама все это понимает.
– Думаю, Борис Александрович и сам был бы рад никуда не ехать, – говорю я из необходимости хоть что-то ответить.
– А вот тут ты ошибаешься, – Прильнув к плечу отца, Ленка выразительно морщит нос. – Папа трудоголик и не может ни дня провести без своей работы.
Неожиданно взгляд Бориса Александровича фокусируется на мне.
– А чем занимается твой отец, Сона?
Вопрос застает меня врасплох, и ответить получается не сразу. Я слишком поражена фактом, что отцу Лены есть дело до меня и моей семьи.
– Ничем. В смысле, раньше он работал в грузоперевозках, но больше нет… Потому что умер.
– Понятно. Давно?
Ком, подкатывающий к горлу всякий раз, когда речь заходит о папе, неожиданно растворяется. Я привыкла, что стоит мне упомянуть о его смерти, взгляды окружающих становятся сочувственными. Отец же Лены смотрит спокойно и прямо, и в его тоне совсем не слышна жалость.
– Около семи лет назад.
– Тебе одиннадцать было, значит. Восемнадцать ведь уже исполнилось?
Слегка покраснев, я опускаю взгляд в землю.
– Да, два месяца назад.
Внезапно обнаружившейся застенчивостью я себя жутко раздражаю. Мы с Ленкой вообще-то одного поля ягоды – бойкие и редко смущающиеся. А в последние два дня я себя не узнаю. Или так проявляется переходный возраст?
– А вот и гости дорогие пожаловали, – весело басит из-за ворот плотный коренастый мужчина в яркой тенниске. – И чего не заходите?
Судя по тому, что мне дорогой рассказывала Лена, перед нами хозяин дома, Олег Ильич Саблин. Отец Ленки пожимает ему руку, заставляя меня невольно следить за тем, как от этого движения напрягаются мышцы, оживляя татуировки на его предплечье. Благодаря футболке с коротким рукавом, видно, что запястьями они не ограничились.
– Лена, Сона, добро пожаловать! – с улыбкой приветствует нас Слава, появившийся в воротах следом за отцом.
Выглядит он так, будто приехал отдыхать на курорт: в солнцезащитных очках и в бейсболке, надетой козырьком назад. Впрочем, ему идет. И вообще, Слава мне нравится. Приятный, воспитанный. С Ленкой они были бы отличной парой. Оба высокие.
Мы проходим внутрь двора. Я, Ленка и Слава идем впереди, мужчины отстают. Судя по обрывкам фраз, обсуждают общие дела. Видимо, чтобы жить той жизнью, какой живут они, без трудоголизма никуда.