Страница 72 из 85
— Секунду... — Поднявшись, профессор прошуршал халатом мимо меня, выдвинул из-за шкафа небольшую раскладную стремянку и через минуту уже рылся на самом верху. — Вот оно где. Диагност ведь я пытался до ума доводить, калибровать как-то. От моего друга осталось, он забросил идею, посчитал бесперспективной. В чистую науку ушел, статьи пишет.
Отлично — моток тонкой серебрянной проволоки у нас есть. Вместо пластиковой пластины вполне подойдет жесткая прозрачная папка для бумаги. На нее я каркас приделаю, хотя бы жвачкой закреплю. Нам сейчас результат важен.
Потом пригласили милую девушку, которая обычно на галерке сидела. Два шарика в ладони, медитация, я сзади пристроился и глаза прикрыл. Попробовал оценить чужой источник. А ничего, плотный такой комок и каналы неплохо выражены. И мелодия звучит четко, пульсацией. Прекрасная картинка получается. Я карандаш покрепче взял и начал творить. Несколько раз еще присматривался, детали уточнял. Через три минуты закончил.
— Аригато гозаймасу, Сузьюм-сан, можете быть свободны, — одним глазом наставник смотрит, что я там намалевал, другим на ученицу. — Передайте остальным, что сегодня каждый работает по утвержденному личному плану, совместное занятие по расписанию завтра в три часа дня.
Профессор шарики держал полторы минуты, у него срисовать общий характер плетения получилось куда как проще. После чего настал мой черед карандашом строчить.
Новый диагност выглядел жутковато: тонкий пластик, на котором кусками жевательной резинки в ключевых точках прилеплены серебрянные проводочки. На изгибах — я ручкой поизголялся, поддел — там эдакие “воротца” над общим полотном торчат, причем в обе стороны.
— Это зачем?
— Без понятия. Но матрица объемная, с выступами. Постарался их воспроизвести.
— Мда... — скептически оглядев результат, морщится профессор. — Не эстетично.
— Что?! — я чуть не уронил рукоделие. — Знаете, Сакамото-сэнсей, вы бы определились, что хотите в итоге получить. Или новую никому не нужную статью в журнал написать, или выгоревших учеников на ноги ставить. Если второе, то можно хоть из дерьма и палок собрать, только бы заработало. До красивостей потом доведем.
— Согласен. Как будем проверять?
— Батарейка нужна. Чтобы контур запитать.
Нужное тут же добыли из настенных электронных часов. Подцепили, приложили к левой руке старика, он ладонь аккуратно поверх пристроил и замер. Молчал примерно с минуту, затем аккуратно положил все на стол и пошел снова за мензуркой.
— Привыкать придется, вид немного изменился. Но — я свои каналы теперь могу отслеживать.
— Это первая хорошая новость, — обрадовался я. Сидел как на иголках — вдруг моя идея полная ерунда и только время потеряли. Взял еще один кусок обложки, выгребаю остатки жвачки и начинаю мастерить уже по чертежам огненной стихии. — Сейчас еще одну крокозябру проверим и можно уже на реальных пациентах использовать.
— У выгоревших толком ничего все равно не видно.
— О, Сакамото-сан, я бы не стал торопиться. Давайте сначала меня в двух режимах обкатаем, а дальше будет очень интересный разговор...
На мне оба кривых диагноста позволили наставнику разглядеть тонкие разноцветные нити каналов. В резонанс у меня структура входила легко, только мощность была маленькой. Поэтому наигравшись с разными комбинациями старик в итоге осторожно сложил все вместе и через эдакий “бутерброд” помедитировал и подвел итог:
— Да, ты прав. У полиабэноши картина еле заметна, но она есть. А вот когда две стихии пытаешься зацепить, то вполне терпимо... Так, что там у тебя за разговор?
— Первое — у нас есть диагност. Который мы доведем до ума, вставим в красивую коробочку и подцепим к компьютеру. Когда вы резонанс гоняете, обратный эффект есть. Слабый, но есть. Какие-то наведенные токи по проводам ходят. Их можно легко зарегистрировать, считать и картинку на компьютере показать. Получаем подобие ЭКГ. Любой врач сможет на основе нового аппарата и атласа абэноши диагностировать болячки.
Про то, что я могу резонанс внутри себя гасить и показывать любую фигню — умолчал. Мне светиться не надо. Поэтому, когда я над идеей диагноста размышлял, попутно и средства противоядия изобретал. Ведь я единичка-минус, не правда ли?
— И у тебя есть люди, кто это сможет сделать?
— Вроде хороших электронщиков видел, когда в офисе проводку для компьютеров тащили. Либо среди знакомых поспрашиваем. Будут вам люди, Сакамото-сан, это не проблема.
— Диагност, который можно в каждый крупный госпиталь поставить... Это — очень серьезно. Очень, Тэкеши-сан.
— У него цена — меньше десяти тысяч йен на выходе. Серебрянный или золотой провод тонкий, пластик, компьютер с хорошим дисплеем. Главное — до ума матрицы довести, чтобы не сбоили. И софт отладить... Значит, это во-первых. И во-вторых... Вы не обратили внимание, что когда вызываете резонанс, то ваши энергетические каналы откликаются? И если сигнал подать чуть помощнее, то можно запустить процесс восстановления.
— У выгоревших? — глаза у профессора очень внимательные, он замер, словно перед броском в бездну.
— Я на себе проверил. Да — подаем ту же самую матрицу, как у конкретного дара. И подкачиваем чуть-чуть в разрушенные структуры. Они постепенно реорганизуются. И, самое интересное, если вы восстанавливаете периферию, то основное ядро потихоньку начинает пробуждаться... Я думаю, это как с печенью. Если кусок остался, можно орган заново вырастить. Главное — не переусердствовать в попытке вернуться к одаренности.
— Новых диагностов для этого хватит?
— Совершенно верно. Только батареек надо чуть прихватить, одной мало.
— В бухгалтерии возьмем. Бери свои “из дерьма и палок” и за мной.
В палате на знакомом третьем этаже лежали двое. Молодой мужчина и старик. Как я понял, первый только что откат схватил, второй уже лет семь как на поддерживающие процедуры приезжает.
Встав перед ними, Коичи Сакамото толкнул короткую речь:
— Вы меня знаете очень давно. Оба. Поэтому скажу один раз — или все, что будет здесь происходить, останется между нами, или я найду других пациентов для эксперимента.
— Сакамото-сан, благодаря вам я стал врачом. Поэтому можете не сомневаться, что я сохраню тайну, — отвечает первый.
— Я жив до сих пор благодаря вам, буду нем как камень, — второй.
Отлично. Тогда можно начинать смотреть на реальных подопытных, что мы там напридумывали.