Единственный

Меня разбудил уже давно, на удивление, бодрствующий Алекс, вставший сегодня слишком рано. Одевшись и приведя себя в порядок, я спустилась по лестнице вниз. На кухне вовсю хозяйничала моя мама, готовящая нам завтрак.

— Почему ты уволила Тиффани? — буркнула она, переворачивая тонкие блины на сковороде. Видеть ее за готовкой было непривычно, но в целом, ее кулинарные способности были совсем неплохи.

— Я не увольняла, — честно призналась я, располагаясь на высоком стуле у кухонного острова. Ужасно хотелось пить. Утром у меня должно было состояться важное совещание: пролистав органайзер и заглянув в расписание, я сделала необходимые пометки. — Просто дала ей длительный отпуск.

— Перед школой тебе нужна будет ее помощь, — с укором проговорила мама. Алекс с шумом выдвинул стул и разместившись рядом, стал внимательно слушать, улыбаясь. Я погладила его по голове, распрямляя пальцами его волосы и малыш тихо хихикнул.

После завтрака сын первым же делал убежал в гостиную к своим любимым играм. Мне хотелось привить ему любовь к книгам, но пока что мне не удалось добиться успехов в этом деле.

— Мне не нравится твое настроение, — мама пристально очертила взглядом мое лицо, словно требовала от меня объяснений. — Ты давно какая-то замкнутая. Не хочешь поговорить?

— Тебе показалось, мам, — односложно ответив, я закрыла органайзер. — Все в порядке.

— Тина, ты — моя дочь, — с укором произнесла она. — Думаешь, я не понимаю, когда ты лжешь?

Я не ответила.

— Что у тебя с Брэндоном? — посмотрев в сторону гостиной, тихо, выжидающим тоном спросила она.

Я подняла на нее глаза, но промолчав, сразу же опустила голову, продолжая делать вид, что что-то читала в блокноте.

— Дочка, — продолжила мама, — Может, расскажешь ему все, — вкрадчиво продолжила она, придвигаясь ближе ко мне, — Тебе сразу станет легче. Я же вижу, что ты до сих пор его любишь…

Бросив на нее злобный взгляд, я так и не сказала ни слова, продолжая имитировать рабочий процесс. Меня немного лихорадило, но я не подавала виду, допивая горячий кофе. Алекс подбежал ко мне, и поцеловав, быстрыми шагами направился по лестнице в свою комнату.

— Не сказала тогда, — отрезала я. — Не вижу смысла говорить сейчас.

Тем более, после того, как он окончательно отверг меня.

— Я не хочу, чтобы он жалел меня, — нервно выдохнула я, — И считал себя виноватым и обязанным.

— Почему ты так считаешь? — не соглашалась она, меряя шагами кухню. Мама делала вид, что протирает пыль, но таким образом она просто успокаивала свои нервы. — Я уверена, что он тоже все еще любит тебя.

Если бы он любил меня, то предпринял бы меры в субботу, на пляже, когда, отбросив последние остатки гордости, я сама прильнула к нему. Набрав в легкие побольше воздуха, я тихо выдохнула снова. Сделав кусочек блина с джемом, брезгливо поморщилась, ощущая рвотные позывы.

— Мам, у него своя жизнь, — со свистом проговорила я, наконец обращая на нее свой взор. — Наши отношения… — надрывно протянула я. — В прошлом. Нет смысла бередить былое.

Было сложно говорить об этом вслух. Целый день я провела в ужасающем одиночестве, терзая себя мыслями о том, что между нами больше ничего не будет.

— Это несправедливо, Тина, — осуждающе повела головой мама. — Я считаю, что ты должна поговорить с ним.

— Мама, — с грохотом опустив вилку на столешницу, процедила я сквозь зубы. — Было несправедливо, когда вы разлучили нас.

Я никогда не говорила этого маме раньше, и услышав эту фразу, она виновато опустила голову.

— Тогда, когда я нуждалась в нем сильнее всего, — я еле сдерживала скопившиеся за столько лет слезы, — Вы не разрешили мне быть с ним, — я похлопала себя по щекам, чтобы успокоиться и сразу же сделала глоток прохладной воды. — А потом… Разве у меня было право?

Теперь молчала мама.

— Его мать боялась, что он устроит скандал моему отцу, не сдержится и испортит себе жизнь, — уверенно сказала я, подходя к холодильнику. — И в этом я с ней соглашусь. Я тоже не хотела портить ему жизнь, — слезы сами скатились из моих глаз, и я сразу же отвернулась от мамы, осторожно протирая глаза.

А теперь я не нужна ему, он ведь сдержал свое слово и не прикоснулся ко мне после того раза.

— Поздно мам, — отвернувшись, я наклонилась к нижней полке за апельсиновым соком, но резко в моих глазах потемнело и схватившись за дверь холодильника, я еле устояла на ногах.

— Что с тобой, дочка? — растерянно проговорила мама, вставая со стула. Выпрямившись, я схватилась за висок и тогда мне стало легче.

— Я не высыпаюсь в последние дни, — честно ответила я.

— Дочка…

Вытянула ладонь в оборонительном жесте, перебивая маму.

— Меньше всего на свете мне хочется, чтобы он примчался ко мне только из чувства долга и жалости, — слова сами вырвались из моих уст. — Мне не нужна его жалость.

— Ты совершаешь ошибку, Тина… — обреченно выдохнула мама, опуская голову.

— Я совершила ошибку, когда по глупости вышла замуж, — громко сказала я, осекшись. Алекса рядом не было, поэтому выдохнув, я вернулась за свое место. — Но я обязательно разведусь. Так не может больше продолжаться.

Да, я обязательно найду выход из этой ситуации.

— И что теперь, — спустя несколько минут, тихо протянула мама, страшась столкнуться взглядами со мной снова. — Ты… останешься одна после развода?

Господи, ее волновало только это. Почему многие в моем окружении мыслили настолько однобоко, вгоняя и меня в эти надуманные рамки.

— Я не одна, мам, — выдохнула я. — У меня есть Алекс.

***

— … будут представлены редкие породы драгоценных минералов, — Эмили листала сводку новостей, зачитывая некоторые вслух. — Событие года, — добавила она.

— Чарли должен был поехать туда, — отреагировала Алекса, заинтересовавшись темой, которую завела Эмили. — Не получилось из-за работы.

Меня немного раздражал их разговор, так как он не имел никакого отношения к нашей работе. Светские беседы в моем кабинете стали носить частый характер, так как Алекса была чаще свободна и ей нравилось находиться именно рядом со мной.

— Почему молчишь, детка? — спросила она, фокусируя свое внимание на мне. — Голова болит?

— Немного, — тихо протянула я, выдыхая.

— Ну, после сегодняшних речей тебя еще не скоро отпустит, — намекнув на мое выступление на утреннем совещании, хихикнула Алекса.

Эмили собиралась в булочную рядом с нашим изданием за едой для нас троих. Встав с рабочего кресла, я немного пошатнулась от усталости, и взяв с полки таблетку тайленола, запила препарат холодной водой.

Чертов мерзавец все никак не выходил у меня из головы, как бы я ни старалась отвлечься. Вопреки всему я думала о нем двадцать четыре на семь: даже во время работы мысли о нем располагались в фоновом режиме. Был огромный соблазн вывести его из черного списка, позвонить и забросать отборными ругательствами. Но я вовремя отбросила эту затею куда подальше, ведь мне не хотелось падать еще ниже. Если бы он хотел меня видеть, он бы нашел способ.

Запустив пальцы в волосы, я сделала глубокий вдох и посмотрела на себя в зеркало в дамской комнате. Помыв руки душистым мылом из дозатора, закрыла кран и снова ощутила головокружение, как и утром. В этот раз мне стало гораздо хуже и спустя несколько секунд, поморщившись, я забежала в кабину, почувствовав сильный приступ тошноты. Блинчики с джемом ранним утром не пошли мне на пользу. Придя в себя после рвоты, я с трудом, на ватных ногах дошла до умывальника. Приглушенное свечение в туалете будто подчеркивало все недостатки на лице и протерев лоб и щеки влажными руками, я поправила макияж. Вернулась в свой кабинет, когда мне окончательно полегчало.

— Ваш апельсиновый фреш, — Эмили поставила на мой стол крафт-пакет с сэндвичем и прозрачный стаканчик с соком.

— Теперь мне хорошо, — сделав несколько глотков сока, я почувствовала себя лучше.

Утреннее совещание многих лишило последних сил, и, кажется, я действительно нуждалась в длительном отпуске, как и остальные сотрудники.