Страница 33 из 34
— Боюсь, слишком поздно… — прошептал кто-то из мужчин.
Мир перестал существовать, стал замершей картинкой, которая стремительно поблекла. Звуки отдалились, вместо них в ушах нарастал звон. Дыхание перехватило, сердце будто кто-то сжал рукой. Согнувшись пополам, я закусила руку, чтобы не закричать во всё горло.
— …Теа, что ты там прячешь? — послышался из далёкого прошлого, тоже стертого, родной голос бабушки.
— Я не прячу! — раздался детский голос — мой. — Я просто нашла у тебя в шкатулке это!
— Ах, моя подвеска… Тебе нравится? — бабуля не гневалась, только улыбнулась.
— Ага, очень… А что это за цветочек?
— Это аконит, милая. Его называют по-разному. Для кого-то это волчья отрава, а для кого-то — ведьмин цветок.
— Ведьмин? — в моем голосе слышались удивление и восторг.
— Именно. Это очень необычное растение. В одних руках оно может забрать жизнь, в других — подарить… Так, говоришь, тебе нравится подвеска? Что ж, придёт день, и она станет твоей…
Ругань мужчин ворвалась в воспоминание, прогоняя его. Очнувшись, я хватанула ртом воздух, ведь даже не дышала до этого. Ошарашенно оглядевшись, сунула руку в карман джинсовки и сжала лежащий там бабушкин кулон.
— В одних — забрать, в других — подарить… — прошептала, поднимаясь, и бросилась к мужчинам, боясь, что уже действительно поздно: — Разойдитесь! Отойдите от него!..
Бухнувшись на колени рядом с Сильвестром, я схватила его за руку с иглой, которую врач так и не смог вытащить. Мой оборотень был бледен, как сама смерть, а вот его вены — чёрны как ночь. Мужчина едва дышал, его сердце должно было вот-вот остановиться, ведь яд уже почти проник в него.
Достала подвеску.
Под наваждением своими руками, как руками той, кто желал смерти, я отравила Сильвестра. Сейчас руками той, кто хочет, чтобы он жил, я осторожно прижала кулон к ладони, аккурат к игле. Поступала интуитивно, почти не осознавая своих действий.
Оборотни и детектив Ройс Эндерсон замерли над нами, затаив дыхание.
— Живи, пожалуйста, живи… — прошептала, отчаянно сжав его руку.
Когда последняя надежда стала стремительно испаряться, а Сильвестр больше не дышал, бабушкина подвеска неожиданно засветилась мягким пурпурным светом. Сколько она просто так светилась — секунду или вечность — не знаю, но я вздрогнула и пискнула, когда кулон, выходя из ладони оборотня, с хрустом пронзила игла, едва не поранив меня. Свечение исчезло.
Мы все замерли, ожидая непонятно чего. И ожидание затягивалось. Элмер даже процедил какое-то ругательство в нетерпении.
А после буквально за секунду яд, что чернил вены Сильвестра, стал отступать в кулон. И как только последняя венка очистилась, игла с тихим пшиком растворилась черной дымкой, которая тоже тут же развеялась. А вот неожиданно целый кулон загадочно поблескивал фиолетовыми искрами, вобрав в себя чужое недоброе колдовство.
Врач поселка наклонился к Сильвестру и приложил палец к шее, нащупывая пульс. Рядом со мной присел Элмер, и я вцепилась в него, кусая губы и не отводя взгляда от отрешенного лица Сильвестра.
— Есть! Сердце бьется! — радостно воскликнул врач.
И в подтверждение этому неподвижно лежащий до этого оборотень шумно втянул в себя воздух и размеренно задышал.
Прерывисто выдохнув, я облегчённо разрыдалась на груди обнявшего меня Элмера.
***
— Ну, что?! — вскочила я нетерпеливо с дивана, когда врач спустился с второго этажа из комнаты Сильвестра.
Пожилой оборотень улыбнулся и мотнул головой в сторону лестницы:
— Идите.
К нему подошёл и тихо заговорил о чём-то Элмер, я же наконец бросилась на второй этаж. Перед дверью спальни замерла, вдохнула-выдохнула и осторожно вошла в комнату.
Сильвестр лежал на кровати под одеялом и мерно посапывая, спал. Тихо подойдя к нему, я присела рядом с ним на край кровати. И вздрогнула, когда он неожиданно заговорил:
— Надо же, маленькая девочка сама пришла к большому страшному волку?
Сильвестр распахнул сонные глаза.
Не веря своему счастью, я радостно улыбнулась и склонилась к нему, аккуратно обнимая за широкую грудь.
— Ты очнулся!
— Конечно, очнулся. Ты от меня так просто не избавишься! — хрипло засмеялся мужчина.
Улыбка сползла с моего лица. Эта фраза напомнила о том, что по моей вине мой жених чуть не умер.
— Вестр, мне так жаль… И стыдно… И… — попыталась я объясниться, но оборотень меня остановил, обняв одной рукой за талию.
— Т-ш-ш… Ты ни в чем не виновата. Я едва не погиб не из-за тебя, а из-за ядовитой иглы. А ты меня спасла, мне уже врач рассказал.
Неуверенно улыбнувшись, я выдохнула.
— Как же ты меня напугал… — зашептала, смотря ему в глаза. — Я… Я жить без тебя не хочу, Сильвестр.
— Я тоже тебя люблю, Теа, — тихо шепнул волк.
Едва сдерживая слезы, я наклонилась и поцеловала его.
Эпилог
Вечернее солнце заглядывало в окна гостиной и делало атмосферу очень уютной. Поплывший по комнате запах кексов её только улучшил.
Поставив поднос с угощениями на столик, где уже исходили паром две чашки с кофе и чаем, я осторожно примостилась на диване рядом с Сильвестром, что только закончил разговор по телефону.
— Что сказал детектив Эндерсон? — взяв чашку, заинтересованно спросила у него.
Оборотень спустя неделю после отравления аконитом был уже здоров и полон сил, но я всё равно переживала за него и просила полежать ещё немного. Он, собственно, был не против, только если я лежала рядом.
— Официально дело раскрыто, убийц поймали, — пожал плечами Сильвестр, тоже беря чашку с кофе. — Скоро будет суд.
Я только кивнула. Трех Охотников ожидает очень долгий срок в тюрьме.
— Ройс, правда, злится, что все трое молчат, словно в рот воды набрали, — задумчиво прищурился мужчина, делая глоток.
— Этим они себе не помогут, — теперь уже я пожала плечами.
Хотя внутри что-то кольнуло: а не заставил ли их кто-то молчать? Дафна-то убежала. Её таинственное «мы» до сих пор настораживало. К тому же, Нэнси так и не нашли.
Об этом явно думал и Сильвестр. Он со вздохом потёр лысый затылок.
— Участие ведьм просто шокирует, — протянул он. — Что-то в этой истории не так. Ведьмы всегда были союзниками оборотней!..
Мужчина отпил из чашки, а после с теплотой в темных глазах и усмешкой на губах взглянул на меня.
— Впрочем, одна ведьмочка всё же за нас!
Я смущенно потупилась. Да какая из меня ведьма? Так, внучка ведьмы. И это многое объясняло: и мое «предчувствие», и моё быстрое принятие оборотней. Но магии во мне — капля. Собственно, именно поэтому бабуля очень давно «усыпила» некоторые мои воспоминания: слабые ведьмы часто хотят стать сильными и от того творят ужасные вещи, как, например, тёмные ритуалы с жертвоприношениями. Но бабушка, к счастью, не забыла оставить триггер, который вернул бы мне знания, если вдруг жизненноважно потребуются ведьминские силы, и который, собственно, сработал. И теперь, зная, кто я на самом деле, я смогу защитить всех, кто мне дорог. Нет, тёмными ритуалами, как боялась бабушка, заниматься не буду, ещё чего. Но вот поставить защиту на посёлок оборотней надо бы. Этим я собиралась заняться как раз в ближайшие дни. А пока…
Взглянула на Сильвестра, увлеченно жующего кекс, и внутри разлилось тепло. Я была готова выйти за него замуж и переехать к нему хоть завтра. Мне уже даже кондитерской не надо, лишь бы быть рядом с ним.
Ладно, кондитерская всё же нужна, да.
— Что? — спросил Сильвестр, проглотив кекс. — Почему ты так смотришь? Нравлюсь?
И он поиграл бровями.
Фыркнув, я оставила чашку, поудобнее устроилась на диване, подложив под себя ногу, и спросила:
— Вестр, а… — прикусила губу. — А кто у нас родится: обычные малыши или щеночки?
Мужчина подавился кофе. Участливо постучав ему по спине, я дождалась, когда он наконец откашляется и басовито засмеется:
— У нас родятся волчата, любимая! Сначала они будут как мама: маленькие и милые, но потом станут, как отец, большими и страшными.