Страница 6 из 7
– Раздевайте девочку, – говорит он и строго морщит лоб. Берёт в руки снимки Вариных суставов и произносит «хм». Затем подходит к дочке и осматривает её ноги, щупает суставы. Вид у него серьёзный, и я не смею дышать.
– Можете одевать, – говорит он наконец и садится за стол.
– Врождённый двусторонний вывих тазобедренных суставов. Не просто вывих: сустав не сформировался ещё в утробе. Нужна сложная операция, но…
Он помолчал, глядя на Варю. Потом продолжил:
– Вы же понимаете, что оперировать ребёнка с такой патологией кожи не стоит?
Я молчу. Я чувствую, как вся ответственность за предстоящее решение огромным грузом наваливается на мои плечи и прижимает меня к земле.
– Если Вы хотите, чтоб мы провели операцию, то должны будете подписать документы, что в случае летального исхода мы ответственности не несём.
Я продолжаю молчать. Врач продолжает говорить.
– А без операции она сядет в инвалидное кресло.
Бух! Бух-бух! – слышу я в своей голове.
Я не могу собраться с мыслями. Не могу успокоить грохот в голове. Мне нужно принять решение, но сперва я даю себе время, чтобы подумать.
Глава 11
Почти весь мой день принадлежит дочке, я начинаю закапываться в быт с головой. В это же время мой муж работает и растёт по карьерной лестнице. Я радуюсь и горжусь им, но всё острее чувствую контраст в нашем развитии.
Я тоже хочу развиваться, хочу строить карьеру и учиться. Хочу быть кем-то, помимо домохозяйки.
В один из вечеров я проваливаюсь в чувство своей бесполезности. Я сижу на подоконнике в кухне и чувствую, как отчаяние поедает меня изнутри. Все мои планы и мечты сейчас кажутся запертыми на замок.
Но моё отчаяние толкает меня вперёд. Во мне рождается злость, и она говорит, что так не пойдёт. Так не пойдёт. Природное упрямство берёт верх, и я начинаю думать, что могу сделать уже сейчас.
И тогда я решаю получить второе образование заочно. Образование, которое прокормит меня, если я останусь одна. Теперь за моей спиной груз ответственности ещё и за ребёнка.
Я очень быстро выбираю специальность, которая интересует меня последние пару лет. Изучаю условия поступления и перечень вступительных экзаменов. Попутно исследую рынок труда, чтобы убедиться, что эта специальность востребована и хорошо оплачиваема.
Выбираю подходящий момент и подхожу к мужу:
– Егор, я хочу получить второе высшее.
– Хорошо, – говорит он. – А почему не магистратура?
Я думаю, что он шутит, но нет. Он говорит серьёзно.
– Магистратура? – я мнусь.
– Учиться там не сложнее, чем получать второе высшее, а уровень уже повыше.
Я думаю пару секунд и отвечаю:
– Я не настолько умная.
Егор улыбается. Он убеждает меня, что я достаточно умная. Что в магистратуре учатся не только учёные, как это себе представляю я.
Эта новая мысль меня радует, и я почти забываю о самом главном. Но вовремя вспоминаю:
– А ты оплатишь учёбу?
Конечно, своих денег у меня нет, ведь я мама в декретном отпуске. Егор это понимает. Он улыбается и отвечает:
– Ну, а кто ж ещё, если не я?
Мысль о поступлении даёт мне новый импульс к жизни. Я усиленно занимаюсь сбором документов и жду даты их подачи. Все эти новые заботы спасают меня от моей реальности, к которой я пока ещё не привыкла.
Но и реальность никуда не исчезает. Она тут, рядом. По ночам я плохо сплю и думаю о Вариных ногах. Что мне делать?
Что мне делать?
Я снова откладываю принятие решения, и решаю взять ещё одну консультацию у ортопеда. Но на этот раз – у самого лучшего. Мне нужен лучший ортопед Беларуси. И я нахожу его!
Им оказывается профессор Центра ортопедии Владимир Коловский. К профессору нельзя записаться на приём. Он принимает только тех пациентов, чьи случаи интересуют его самого. Как попасть в список этих пациентов – пока загадка.
Но особенное материнство делает меня напористой. Я чувствую в себе силу, способную пробить глухую стену, если это спасёт моего ребёнка.
Я нахожу номер телефона Центра травматологии и звоню в регистратуру. Мне отвечает приятный женский голос.
– Центр травматологии, здравствуйте.
– Здравствуйте, нам нужно попасть на приём к профессору Коловскому. Подскажите, как это сделать?
– Коловский не ведёт приём, – отвечает голос.
– Но ведь каких-то пациентов он принимает?
– Принимает сложные и интересные случаи.
– Это про нас. Мы сложный и очень интересный случай!
Голос в трубке молчит. Потом отвечает:
– Вы можете позвонить ему на рабочий номер. Запишите.
Я записываю заветные цифры, благодарю и прощаюсь.
– Имейте ввиду, что профессор Коловский может Вам отказать, – говорит мне напоследок работница регистратуры и кладёт трубку.
Но у меня перед глазам номер телефона лучшего ортопеда страны. Я волнуюсь и мысленно подбираю слова. Сердце стучит и выпрыгивает из груди. Собираюсь с духом и звоню. Сейчас всё решится!
Трубку снимает мужчина и отвечает мне строгим голосом. От этой строгости я тушуюсь. Мямлю. Объясняю нашу ситуацию и прошу принять нас на консультацию.
– Вам лучше записаться на приём к другому врачу нашего центра. Я не веду приём, – обрезает он и кладёт трубку.
Но я звоню ему снова.
– Слушаю, – говорит профессор.
– Мы хотим именно к Вам, – говорю я и чувствую отчаяние. – Мы доверим дочь только Вам. Один осмотр, пожалуйста! Мы приедем в любой день, в любое время.
Пару секунд профессор молчит. Видимо, он понимает, что отказать будет сложнее, чем согласиться. А быть может, он улавливает отчаяние в моём голосе и решает помочь.
– Ладно, – говорит он наконец. – Запишите дату приёма. Я посмотрю Вашу дочь.
Невероятно! Я сделала это! Я его убедила!
Дрожа от волнения и радости я записываю в ежедневник время приёма и спешу поделиться радостной новостью с мужем.
Глава 12
Моя подруга предлагает мне обратиться в благотворительный фонд «Надежда». Фонд находится в нашем городе, а руководит им женщина по имени Татьяна Валерьевна.
Я не знаю, как именно и кому именно помогает этот фонд. Не знаю, действительно ли нам нужна помощь. Но интуиция подсказывает, что позвонить стоит.
Первый разговор складывается неожиданно. В своей голове я рисую, что мне ответит ласковый голос, желающий отдать последнюю рубашку.
– Алло, здравствуйте, это фонд «Добро и надежда»? – спрашиваю.
– Да, слушаю, – отвечает строгий женский голос.
Я тушуюсь от строгости, но продолжаю.
– Я мама девочки с инвалидностью. Мы решили обратиться к Вам.
– За чем?
Молчание. Я не знаю, что сказать. Голос совсем не ласковый, последнюю рубашку не предлагает. Начинаю соображать, какая именно помощь нам нужна.
– А что Вы можете предложить?…
Следует довольно резкий ответ, что есть одежда и взрослое постельное бельё. Я отвечаю, что этого не нужно и спешу окончить разговор. Попутно принимаю решение, что в благотворительные организации больше обращаться не буду. Никогда.
Тем временем, вовсю идёт моя подготовка к поступлению в магистратуру. Мне нужно выучить вопросы к экзамену по психологии и вовремя подать документы на поступление.
Я распечатываю список вопросов и изучаю их. Нахожу информацию в интернете, составляю из неё мини-пособие, по которому могу готовиться к экзамену, как по учебнику. Понимаю, что будет не просто. Мне следует выучить с нуля основы психологии за довольно короткий срок.
Делать нечего. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Учить психологию днём я не успеваю, поэтому не нахожу иного выхода, как учить её по ночам. Варвара спит плохо и часто просыпается. И раз уж мне всё равно не суждено выспаться ночью, то лучше я проведу это время с пользой.
Неожиданно за две недели до вступительного экзамена мне звонят из реабилитационного центра и предлагают место для прохождения Варей реабилитации. Так как центр находится в Минске, а мы нет, то наше пребывание в Центре должно быть стационарным. И, к моей большой досаде, период реабилитации выпадет как раз на дату вступительного экзамена.