Страница 2 из 6
– Не нужно грустить! Позвоните ей первый! – задорно проговорила феечка.
Водитель остолбенело смотрел на нее.
– Вот увидите, результат превзойдет все ожидания! – подмигнула волшебница и направилась к выходу. На последней ступеньке оглянулась:
– Вы курите?!
– Курю, – ошарашено пробормотал усатый.
– Бросайте это гиблое дело, вашей будущей теще не понравится! – заявила фея, спустилась с подножки и скрылась во вьюге.
Метель набирала силу. Было похоже, что погодницы совсем замечтались и бросили свою работу! Мерелин уменьшилась в размерах и полетела в темноту, палочкой разгоняя перед собой колючий снег. До Нового года оставалось несколько часов, и она успеет сделать еще немного добрых дел.
Из тьмы послышалось негромкое пение. Фея с любопытством отправилась на звук. Она подсветила палочкой и увидела, что в старом заброшенном доме, готовящемся к сносу, кто-то разводит огонь в проржавевшей железной печке. Это был одинокий бездомный в огромном бесформенном тулупе. Здесь он нашел себе приют на праздничную ночь. Фея увеличилась и решительно вошла в дверной проем – самой двери у дома не было. Заскрипели старые половицы, а бездомный испуганно обернулся на звук.
– Здравствуйте! – бодро и жизнерадостно проговорила феечка. В ее руках уже была большая коробка с продуктами. – Я из профсоюза, пришла поздравить вас с Новым годом!
Нищий настороженно осмотрел ее с ног до головы и скептически хмыкнул.
– Из профсоюза, говоришь? С чего вдруг такая щедрость?
– Это бесплатная помощь людям, оставшимся без жилья, таким как вы… – Мерелин замялась, осознав, что наговорила лишнего.
– Да понял я, – горько усмехнулся бездомный, а потом устало сгорбился, отвернулся и поворошил бумаги в печи. – Скажи-ка, девочка, каких трудов и душевных сил тебе стоило прийти сюда ко мне, а? Ты ведь меня даже совсем не боишься? – Он снова обернулся и вопросительно уставился на нее.
Мерелин опешила. Ей такое и в голову не приходило. От волнения она даже коробку из рук забыла выпустить, так с ней и стояла, растерянно моргая. Феечка испугалась, что может завалить задание, а там, глядишь, и практику не зачтут. Тогда она отчаянно замотала головой. Непонятно почему, но этот странный человек вызывал у нее робость.
– Ну, надо же какие еще люди остались! – приятно поразился нищий. – Я думал, в наше время никто уже о других и не вспомнит, а тут гляди какой подарочек под елку, – он усмехнулся, – правда, елки-то у меня не наблюдается… Ну да пустяки. А скажи-ка, подружка, что ж ты, такая красивая-раскрасивая, под Новый год по баракам всяким ходишь вместо того, чтобы сидеть дома в тепле да в обнимку с любимым?
Тут Мерелин зарделась как маков цвет.
– Нет у меня любимого, – пробормотала она, – и Новый год не с кем встречать, а работа есть работа…
– Понятно, – протянул бедняк и почесал под бородой, – да у меня тоже вот никого и ничего не осталось… работал учителем – не стало работы, школу закрыли, педсостав распустили… и дома-то больше нет… и семьи тоже. – Его глаза заволокло дымкой тяжелых воспоминаний. – Эх, хоть одну бы живую душу рядом в праздник, хоть кошачью, хоть собачью, все равно… одному-то хоть волком вой… ну да… беги, красавица, не мерзни, спасибо, что пришла. Да с Новым годом тебя! Встретишь еще своего жениха ты, сердце у тебя доброе…
– И вас…
– Дядей Фимой меня тут кличут.
– С Новым годом вас, дядя Фима! Уверена, в этом году все у вас наладится! – сказала Мерелин, пообещав себе заняться этим вопросом.
Она, наконец, поставила коробку с продуктами на пол.
– Ладно уж, иди, Снегурка, – добродушно проворчал бездомный и отвернулся к своим углям.
Мерелин в сметенных чувствах вылетела из разваливающегося дома. Она и не представляла, что можно жить вот так, когда никого нет рядом, да что там, и дома-то нет даже! Когда не на кого надеяться, даже не с кем поговорить. Слова дяди Фимы затронули в душе молодой волшебницы и больную тему. Ей действительно не за чем было идти туда – в пустой дом, где никто не разделит с ней тост за наступающий год и не подарит подарок в яркой обертке… Она не могла завести даже домашнее животное – ей просто некогда было бы за ним ухаживать. Но ее одиночество было другого характера – у феи хотя бы было собственное пристанище да куча друзей, к которым можно было напроситься на празднование, если уж совсем приспичит. Дяде Фиме было во сто раз хуже!
Расстроенная Мерелин летела сквозь пургу и не сразу услышала тихое поскуливание. Она так резко остановилась, что из волшебной палочки посыпались серебряные искры. В тусклом свете фонаря проглядывался неровный силуэт.
Мерелин засмеялась. Ну, конечно же! Как ей сразу не пришла такая мысль? Уже через несколько минут на порог старого дома, приютившего нищего, входила рыжая дворняжка, потряхивая мохнатыми ушками.
– Бог мой! – послышалось от дяди Фимы. – У нас гости! Заходи, заходи! Ну, сегодня просто вечер чудес, и вправду что новогодний. Представляешь, Лиска – можно я буду звать тебя Лиска? – приходила ко мне тут девочка, принесла целую коробку вкусностей, говорит, из профсоюза. Как же, из профсоюза, так я и поверил! Вот я удивился, и ведь бойкая такая, не побоялась к старику одна отправиться… А теперь ты, эх, где же ты раньше была, Лиска? Кушай, кушай, моя хорошая!
Мерелин, невидимая, стояла в дверном проеме и вытирала мокрые дорожки на щеках. А потом – плевать на правила и практику! – взмахнула палочкой, и за спиной дяди Фимы появилась большая, с мохнатыми темно-зелеными лапами, ель. Она была украшена самыми красивыми игрушками, которые только могла нафантазировать феечка. Потом само собой застеклилось окно и утеплился пол. Над каминной полкой возникли старинные часы, отбивающие последние минуты девятого часа уходящего года. Сочное жаркое начало жариться в печи. Пол устлали толстые махровые ковры, шаткий грязный стол превратился в прочный дубовый с красивой скатертью. На нем появились дорогие кушанья и вино. Рядом со столом возникла красивая мисочка для Лиски.
Дядя Фима оглядывался вокруг, не веря чудесам.
– Она точно ангел, эта девочка, – пробормотал бездомный.
Волшебница улыбнулась сквозь слезы. Как мало иногда надо человеку. Она не смогла помочь вернуть старичку из автобуса его погибших родных. Но как же легко сотворить материальные блага, тем более, что завтра утром те все равно исчезнут, как только солнце начнет вставать. Пусть дядя Фима посчитает это новогодним виденьем, праздничным чудом! Возможно, даже начальница практики Мерелин, Виолетта, об этом и не узнает… Фее очень хотелось на это надеяться.
Волшебница соскочила со ступенек дома, раздался скрип. Дядя Фима, лицо которого озаряла счастливая улыбка, оглянулся, но, конечно же, никого не увидел.
Фея на полной скорости неслась из глубинки в центр города. Похоже, погодницы наконец-то вспомнили о своих обязанностях, и метель улеглась. Огни из высотных домов освещали огромные сугробы, снег искрился, изо рта вырывался пар. Прекрасный морозный вечер. На улице никого не было – люди забрались в свои квартиры, дорезают последние салаты, накрывают на стол и готовятся вот-вот встретить наступающий год.
Волшебница затормозила у какого-то окна на девятом этаже, через которое на нее смотрела очаровательная малышка. Она приоткрыла ротик и прижалась носом к стеклу, удивленно разглядывая Мерелин. Та не удержалась и, подмигнув, помахала ей рукой.
– Мама, мама, смотри, там фея! – закричала девочка.
– Где, моя хорошая? – прибежала улыбающаяся мама.
– Там была фея! Я ее видела, у нее блестели крылышки, ну правда, мама!
– Фантазерка моя любимая! – смеясь, сказала та и удивленно замолчала, так как отвернулась от окна и увидела огромного красного игрушечного медведя, сидящего на кровати в комнате дочки.
Мама девочки, конечно же, не увидела Мерелин, хотя ее крылышки действительно ярко мерцали во тьме. Взрослые вообще мало восприимчивы к волшебству – они просто его не видят, так как совсем забыли, каково это – быть маленьким и любить чудеса. А вот дети видят фей и других сказочных существ, правда, родители им не верят, списывая все на бурное воображение.