Мрачный дебют

Оператор не стал задерживаться и побежал по крыше дальше, не переставая что-то темпераментно втирать. Он даже развернул камеру телефона к себе, из-за чего мы увидели, что оператор – это темнокожий парень лет двадцати, одетый в кожаные куртку и штаны, а на голове его мотоциклетный шлем. На куртку и штаны нашиты металлические пластинки, в основном на рукавах. Из-за плеча оператора виден пластиковый приклад штурмовой винтовки.

Показав знак «ок», темнокожий сказал что-то напоследок и закончил запись.

– Это, как я понимаю, не реконструкторы? – поинтересовался я.

– Таких видео уже достаточно, – вздохнул Илья. – Вы вообще не следите за трендами?

– Как-то не очень много времени на просмотр роликов, – развёл я руками, выпустив сигарный дым в потолок.

– Я не смотрю ленту предложенного, – сказала Ани. – Но об аномалиях я уже слышала. Танк как летающая тарелка на Аляске, немецкий танк в Польше, самолёт Первой мировой в Тунисе, ещё какая-то гигантская акула была…

– Да это всё фигня, если смотреть последние новинки, – невесело усмехнулся бывший ополченец. – Уже люди появляются, как эти испанские солдаты. Во Франции уже точно известно, минимум, о пяти случаях появления американских солдат и настоящих фашистов. У нас тоже, кстати, появляются свои аномалии… О Сосновке слышали?

– Не слышал, – ответил я. – А что там?

– Ребят, пока есть возможность, пока не отключился окончательно, старайтесь смотреть Ютуб почаще, – наставительно произнёс Илья. – Если его не станет, то потом больше не будет.

– Так что там с Сосновкой? – направил я его на более интересующий вопрос.

– Красноармейцы, – ответил бывший ополченец. – Непонятно как, но там появилась группа бойцов Красной Армии. Они вступили в схватку с зомби и даже добились некоторого успеха.

– Реально? – спросил я. – Когда это было?

– Вчера, – ответил Илья. – У них несколько пулемётов, один танк, только старый, а ещё что-то около двухсот бойцов.

– Погибли? – продолжил я опрос.

– Нет, насколько я знаю, – ответил на это Илья. – Автор ролика хотел пообщаться с ними, но они его чуть не пристрелили, велев валить от них подальше. Видимо, поняли, что уже не в родном мире.

– Дела… – произнёс я. – Если эта хрень будет продолжаться так же, то и в Исландии будет несладко. Теперь ты понимаешь, о чём я говорю, Ани?

Моя финская фанатка молчала, переваривая информацию.

А я вот думаю, что калейдоскоп событий ускоряет вращение: завтра обязательно будет хуже, чем вчера, поэтому нет особой разницы, где именно ты будешь встречать это завтра.

Глава 24. Фурин

/15 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, ул. Карташихина/

Мы сидели у подъезда и слушали радио. Солнышко светит, но на улице пять градусов тепла, а ещё есть неприятный ветерок.

"… против нас!" – доносилось из радиоприёмника. – «Сопротивление бесполезно! Опрокинем любого! „Бригада“ – это будущее!»

– И давно они так? – поинтересовался я.

– Вот, с утра начали, – пожал плечами Михаил Михайлович Бродов, бывший профессор СПбУ.

– М-да… – я почесал гладко выбритый подбородок.

Начинается то, чего все ждали уже очень давно: суперы, контры или не контры, достаточно централизовались, чтобы начать хотеть большего. «Бригада» – это, конечно, смешно, но только вне контекста. Вероятно, чоткие поцыки с раёна обзавелись сверхспособностями и почувствовали себя достаточно сильными, чтобы начать подминать под себя город.

Примечательно, что они догадались использовать радиовещание, чтобы манифестировать свою позицию по поводу остальных обитателей умершего города.

– В интернете тоже пишут, что «Бригада» серьёзно взялась за дело, – поделился сведениями Илья, оторвавшийся от телефона. – Зачистили Аптекарский остров и засели в ЛЭТИ. Их уже задеанонили (1) – это пацаны с шестой общаги СПбУ.

– И чего хотят? – поинтересовался я. – Уже десять минут слушаем, а ничего толкового, кроме угроз и распушения перьев.

– Да ясно, чего они хотят, – вздохнул Михаил Михайлович. – Власти.

– Нет, это-то понятно, – посмотрел я на него. – Имею в виду, конкретные требования, предложения, компромиссы – если ничего этого нет, то с ними просто невозможно иметь дело.

– В «Телеге», на канале «Живые», пишут, что это какие-то беспредельщики. Атакуют всех, кого увидят, сразу с суперских способностей, – ответил бывший ополченец. – Они хотят отжать себе Петроградский район, а там и до Васильевского острова дело дойдёт…

– Нельзя договориться с тем, кто хочет землю, на которой ты стоишь, – произнёс я.

– Нужно сообщить Агате Петровне, – сказал Михаил Михайлович и встал с лавки.

Он пошёл в сторону оперативного штаба, радиоприёмник продолжал вещать бред о том, как «Бригада» наведёт порядок в городе, а мы с Ильёй сидели и пытались получить хоть сколько-нибудь полезную информацию из этого потока сознания.

У меня в кармане завибрировал телефон. Рингтонов я уже давно не слышал, потому что сейчас у всех телефоны на вибрации или в беззвучном режиме.

Единственные, кто может «похвастаться» классными рингтонами – это зомби. Правда, телефоны уже давно должны разрядиться, потому что две недели без подзарядки – это срок, который может просуществовать только телефон класса «кирпич». Смартфоны же не рассчитаны на непрерывную работу без подзарядки более двух дней, но это только в лучшем случае. Поэтому сейчас, спустя две недели, толпы мертвецов больше не издают посторонних звуков, от вызовов до уведомлений или напоминаний.

– Не, тут ничего толкового, на цикл крутят, – выключил приёмник Илья. – Что делать будем?

– Пусть другие думают насчёт «Бригады», – пожал я плечами. – А лично я буду сегодня разбираться с масками. Ты, кстати, использовал сферу?

Илья полез во внутренний карман кителя и достал оттуда сферу.

– Нет, не рискнул, – сказал он. – Возвращаю.

– Не рискнул или не захотел? – уточнил я.

– Не захотел, – признался Илья после недолгой паузы. – Сначала хотел, но потом почитал один форум…

– Дай-ка мне адресок, – попросил я, вытаскивая смартфон.

– Мы так и не обменялись контактами, – произнёс Илья.

– Диктуй номер, – потребовал я.

Обменялись номерами, после чего я нашёл его в «Телеге» и в «ватсапе». Другие соцсети были не важны, потому что всё, что нужно людям сегодня, есть в «Телеге» и «ватсапе».

– Ссылку кидаю, – сообщил бывший ополченец. – Ничего не пиши там о себе, а то могут вычислить.

– Ты рассказываешь деду, как правильно кашлять, – поморщился я. – Разберусь.

– Ну, я так, на всякий случай, – зачем-то начал оправдываться Илья. – Так что ты хотел с масками?

– Надо проверить, работает ли маска на других людях, – сказал я. – У меня есть маска Наполеона, но я имею подозрение, что могу получить ещё больше масок, правда, это надо проверить. Сегодня и проверю.

Подозрение моё, о возможности получения дополнительных масок, базировалось на смутных ощущениях, исходящих непонятно откуда. Возможно, что из подсознания или от сверхспособности, которая не может делиться информацией о себе напрямую, но работает через подсознание. Не знаю, какой в этом смысл, но лучше так, чем никак.

– Будешь добровольцев искать? – спросил Илья. – Я подписываюсь.

Где-то в стороне временной мастерской грохнуло металлическим лязгом. Там кузница Антона Борисовича, игравшего в постановке Корифея. Он, вдохновлённый образцами латной и пластинчатой брони из Эрмитажа, решил освоить изготовление индивидуальной брони из современных материалов. Амбициозно, трудозатратно, но бабушка одобрила инициативу.

– Имей в виду, что это не так уж безопасно, – предупредил я бывшего ополченца. – Маска лезет в голову не хуже сфер. Если сработает, то будь готов к тому, что твои мысли будут ненавязчиво подменяться мыслями маски.

– Да уже не особо-то и важно, – махнул рукой бывший ополченец. – Главное – можно снять её и воздействие пропадёт. Ведь так?