Страница 4 из 10
Для данного исследования использовался большой массив источников различного рода и содержания. На английском языке литература по данному вопросу немногочисленна, но весьма интересна. В некоторых работах тема военных песен затрагивалась косвенно как побочная в связи с такими явлениями, как джаз, гитарная поэзия, популярная культура, классическая музыка. Ряд новых, весьма содержательных работ помогает лучше понять историю Союза композиторов и другие аспекты, затрагиваемые в данной книге.
Данная книга является первой монографией на английском языке, которая полностью посвящена исследованию советской песни периода Второй мировой войны и сопутствующих феноменов. Издания на русском языке освещают широкий спектр тем, опубликованы биографии поэтов, композиторов, исполнителей, музыковедческие исследования песен, сборники песен с комментариями. Многие из этих книг адресованы массовому читателю, а не научному сообществу, поэтому не содержат ссылок, примечаний и библиографии. Однако ряд публикаций Академии наук и некоторых научно ориентированных авторов предлагает основательный научный аппарат, по которому можно судить о других работах. Здесь необходимо упомянуть П. Е. Лебедева и Ю. Е. Бирюкова – двух авторов, которые посвятили многие годы труда скрупулезным исследованиям, чтобы восстановить историю создания, публикации, исполнения различных песен и их многочисленных вариантов. Их опубликованные работы и устные консультации при встречах в Москве оказали автору неоценимую помощь.
Первоисточники рассматриваемой эпохи, а именно газеты и архивные материалы, подарили много ценных подробностей и породили еще больше вопросов, на которые пока не нашлось ответа. В газетах публиковались тексты и партитуры песен, обзоры концертов, программы гастролей, а также статьи, отражающие «официальную» идеологию. Однако не со всеми выпусками газет военного времени удалось ознакомиться. Даже если газета сохранилась, страницы часто бывают порваны и испорчены настолько, что их невозможно читать. Кроме того, из-за временных и других ограничений не удалось в рамках данного исследования ознакомиться с полным ассортиментом сохранившихся газет. Информация по большей части отобрана на основе совпадающих фрагментов наличествующих экземпляров различных газет, включая центральные и фронтовые. Таким образом, сделать какие-либо окончательные или статистически подтвержденные выводы на основе газетных данных не представляется возможным ввиду неохватности этого источника. Аналогичным образом, ЦГАЛИ в Москве располагает рядом сохранившихся в целости протоколов, однако в основном информация в них носит обрывочный характер. Так, на вопрос, поднятый на заседании пленума, в комиссии или в письме, не всегда можно найти ответ в последующих документах, поскольку они отсутствуют. Этим замечанием автор ни в коей мере не умаляет исключительную ценность имеющихся первоисточников, но объясняет читателю, в чем причина неполноты знакомства с ними.
Устная история представлена в виде интервью, которые взяты для этого проекта в Нью-Йорке и в Москве: они отражают личный опыт и личное мнение опрошенных по многим вопросам. Респондентам на момент начала войны исполнилось от четырех до тридцати лет, с музыкой они связаны в разной мере, во время войны они были композиторами, поэтами, исполнителями, школьниками, солдатами, рабочими. Опять же, эта подборка из восемнадцати официальных интервью с многочисленными более короткими комментариями не может являться представительной выборкой, учитывая, что в войне участвовали миллионы людей. Однако каждое индивидуальное интервью рассказывает, как правило, законченную историю с теми ограничениями, которые накладываются несовершенством человеческой памяти и полувековой удаленностью событий. При этом во всех случаях эмоции выражались так непосредственно, как будто события происходили в прошлом году. Таким образом, респонденты заполняют пробелы, имеющиеся в других источниках, открывая общественные и коллективные настроения, связанные с песнями. Все источники, вместе взятые, образуют корпус данных, который позволяет исследовать три перечисленные выше области. Полученная картина военного опыта представляет собой лоскутное одеяло из эмоций, фактов, тяжелого труда и самопожертвования. В ней все равно сохраняются большие пробелы, которые, возможно, так и не удастся заполнить в силу давности событий, утраты документов, неизбежного ухода из жизни участников. И все же история песни, которая при этом вырисовывается, вносит свой вклад в понимание истории России, ее официальной и массовой культуры, ее культурного наследия и тех установок, которые выражались как в самих песнях, так и по отношению к ним.
Принятый в данном исследовании подход заключается в рассмотрении многоаспектного феномена в параллельных перспективах. Каждая глава посвящена определенному аспекту того мира, который и включал в себя, и порождал песню как политическое и социальное явление военного времени. Песни образуют стержень каждого раздела, поэтому некоторые пересечения и повторы неизбежны. Для исследования материала применялись и другие методы: например, хронологический подход, который хорошо зарекомендовал себя при сравнительном анализе различных фрагментов. Тем не менее метод моментальной фотографии придает особую убедительность каждой истории как таковой, а также позволяет связать ее с теми песнями, которые послужили для нее основой, особенно учитывая скудость литературы на английском языке. Я прекрасно осознаю, что возможны и даже желательны другие подходы к данной теме. Несомненно, более пристального изучения заслуживает идеология Коммунистической партии в связи с использованием песни в целях пропаганды. Что касается более традиционного метода анализа «сверху вниз», от общего к частному, то некоторым читателям может показаться, что его здесь несколько недостает. Однако принятый мной подход «от конкретной песни к общему» никогда ранее не применялся и, по моему мнению, позволяет лучше почувствовать культуру того времени.
Я сознательно исключила из сферы исследования так называемые частушки, которые бытовали и в официальной, и в массовой культуре военного времени. Это решение обусловлено несколькими причинами: относительной недоступностью народных версий по сравнению с официальными; тем, что эта работа на Западе частично проделана; а также моими личными предпочтениями. Данная книга посвящена песне в наиболее типичном понимании, когда мелодия играет значительную роль, а не служит лишь ритмическим оформлением текста. Как правило, в форму частушек облекалась сатира, поэтому в данной книге частушки упоминаются реже, чем они звучали на концертах.
Еще одна оговорка, которую необходимо сделать для читателя, заключается в том, что данная книга посвящена русскоязычным песням. Она основывается на источниках, обнаруженных в центральных советских архивах и написанных на русском языке. Помимо русской, существовали другие развитые и широко распространенные национальные культуры: достаточно назвать хотя бы украинскую и грузинскую, а вообще в состав Советского Союза входили более сотни народностей, многие имели свою письменность и свое искусство. Кроме того, в составе Советского Союза имелись этнические меньшинства, которые для музыкального самовыражения использовали русский язык – сюда относятся еврейская музыка (хотя некоторые песни были написаны на идиш), тюремно-лагерная музыка, а также этносы, которые чаще использовали русский язык вместо родного. Информация об этих группах, об их участии в создании и исполнении песен и в государственной песенной политике приводится, если ее удалось найти, но бытование иноязычных песен в период войны пока представляет невозделанное поле для будущих исследований и интерпретаций. Либерализация национальной политики в военное время могла способствовать более широкому распространению публикаций на других национальных языках, помимо русского, и более активному участию этнических меньшинств в создании и исполнении песен. Я надеюсь, что моя книга послужит дополнительным толчком для подобных исследований и публикаций.