Самый разыскиваемый

– Байяр, ты уже выплатил все свои долги, когда спас меня при нападении ассасинов, – напомнил я минотавру. – И даже больше, когда помог мне у Северных ворот. Ничто больше не сдерживает тебя. Однако я бы очень хотел, чтобы такой сильный и благородный боец оставался в нашем отряде.

Минотавр с сомнением покачал головой. Видимо, сам он пока ещё не считал долг оплаченным. Мы помолчали немного, затем рогатый гигант поинтересовался, чего я добиваюсь своим на первый взгляд бессмысленным сопротивлением? Зачем продолжаю сражаться против людей графа Армазо и его сторонников, когда война для моей стороны уже проиграна?

– Изначально мы выступали против кровавых культистов Моргрима, с которыми у меня и друзей старые счёты. Так уж вышло, что против них боролся и герцог Мазуро Кафишнен, и мы примкнули к нему. Сейчас город пал, старый герцог мёртв, однако жива его родная дочь высокородная Камилетта Кафиштен. Она является членом Совета Рыцарства и формально до избрания нового главы города именно Камилетта является временным правителем Холфорда и единственной законной властью. Ближайшей нашей задачей будет её спасение. Я уверен, что на нашей стороне правда, и наш маленький отряд сможет укрыть Камилетту.

В ответ минотавр неопределённо хмыкнул, после чего прямо заявил, что вообще не видит чести в участии в политической грызне за трон Холфорда на любой стороне. А уж участие в составе явно проигравшей стороны не принесёт лично ему ни славы, ни денег, ни нормального снаряжения.

– Ну, это как сказать, – не согласился я со столь пессимистичным прогнозом. Если наше кажущееся безнадёжным дело выгорит, члены нашего отряда станут героями в глазах всех обитателей Эрафии. Да и новый правитель с лихвой компенсирует все трудности, которые выпадут на нашу долю. К тому же у нас есть прекрасный кузнец, дварф Ярик Тяжёлый. Поговори с ним, и он сделает тебе отличные доспехи, как появится время и нормальная кузница. А насчёт денег… сколько ты получал как наёмник?

– Пять цехинов в день в боевых условиях или два цехина в мирный день. Плюс бесплатная кормёжка в любом случае, воевали мы или нет.

– Могу выплачивать тебе по три золотых в день независимо от того, воевали мы или нет, – предложил я Байяру, это было гораздо больше, чем получали наёмники.

Вот только рогатый зверь не спешил давать ответ. Лишь поинтересовался, сколько получают рыцари Пётр Пузырь и Вилль Омникафи. И сколько получают маги.

Я честно ответил, что никто в нашем отряде не пришёл сюда ради денег. Хотя тут же уточнил, что предполагаемую добычу будем делить по справедливости, каждый получит свою долю. Вот только никаких письменных соглашений мы не составляли, так как необходимости в этом пока не было.

– Тогда и мне не нужно подневной оплаты, хочу быть наравне со всеми. Но только должны быть чёткие правила, кто и сколько получает из добычи, иначе неизбежно возникнут ссоры и недовольства. Такова горькая правда жизни. Если такой договор будет составлен, я согласен остаться в твоём отряде, Серый Ворон!

Я предложил минотавру самому поспособствовать составлению этого договора, как наиболее опытному из всех нас в подобных вопросах. Поговорить с остальными членами отряда и узнать их пожелания. После того, как устраивающий всех вариант будет найден, попросить кого-нибудь из обученных грамоте зафиксировать договорённости на бумаге.

Огромный рогатый зверь молча кивнул и пошёл к спуску со скалы. Я же остался сидеть на посту и слышал доносящиеся со стороны лагеря жаркие споры. Похоже, с договором возникли сложности. Но когда на обзорной скале меня сменил Ярик Тяжёлый, и я спустился к костру за своей порцией ужина, Байяр с гордостью протянул мне свиток, исписанный аккуратным почерком Свелинны. Я расправил лист бумаги и вчитался в составленный моими друзьями договор. Через минуту поднял голову:

– В целом пойдёт, хотя слог уж больно вычурный. Особенно глаза режут фразы «последние защитники Зелёной столицы» и «ревнители истинной веры». Но почему мне полагается так много, аж четверть всей добычи?

– Это я предложил, – пророкотал минотавр. – Так добычу делят наёмники и отряды искателей приключений. Четверть в резервную кассу для общих нужд, четверть командиру, оставшееся добро делят остальные согласно своей доли. Мне сказали заранее учесть также долю высокородной леди Камилетты и её эльфийки. Мы и твою мышь не обделили, ей тоже полагается часть добычи. Хотя я не понимаю, зачем это грызуну, но Елена сказала, что так будет справедливо. Все уже подписали договор, ждали только тебя.

Я ещё раз бегло просмотрел список обязанностей и привилегий. Каждый член отряда имел право высказывать свои идеи. Если мнения разделялись, всё решалось простым голосованием. Командир в голосовании не участвовал, но получал право принимать окончательное решение о принятии или непринятии, а также об участии или неучастии в каком-либо опасном деле. После доли командира самая большая доля составляла у высокородной леди, ей полагалась одна десятая добычи. По одной двадцатой полагалось Фее, Пузырю и Виллю. Все остальные получали по одной двадцать пятой доли. На всякий случай я пересчитал получаемые числа, и результат сошёлся, составив ровно единицу.

– Не до такой уж степени я математику не люблю, чтобы проценты не уметь правильно посчитать, – с улыбкой шепнула мне наблюдавшая за моими вычислениями Фея.

Я взял зачищенное перо той самой странной птицы, которую сегодня подстрелил на ужин, обмакнул в протянутую Ленкой чернильницу и аккуратно поставил подпись из вычурно переплетённых рун. Свою подпись я придумал, когда полгода назад покупал дом в Холфорде. Выглядела подпись шикарно и броско, подделать же её было крайне непросто даже для самого искусного мошенника.

В свитке ниже моей росписи стояли уже подписи Феи, Петьки, Свелинны и Фириата, а также крестики напротив имён Вилля Омникафи, Каришки, Байяра и Ярика. Последним из присутствующих Неведомый Призрак по моему указанию оставил отпечаток своей вымазанной в чернилах лапки на документе, после чего Свелинна посыпала бумагу мелким песком, аккуратно свернула в трубочку и убрала к себе в сумку.

– С этого момента мы не просто беженцы, а настоящая боевая группа со своим уставом и командиром, – удовлетворённо проговорил Пузырь, лежащий на матраце возле костра. – И теперь, Серый, не вздумай уводить нас куда-либо в глушь подальше от опасностей. Мы все подписались за то, чтобы активно сражаться против наших врагов.

– Именно так! – с готовностью подтвердил Вилль Омникафи. – Мы не сдадимся и будем сражаться, чтобы отобрать власть у богомерзких культистов!

Я кивнул и неожиданно захлебнулся в кашле. Проклятая простуда всё же сумела меня зацепить!

– А теперь давайте дружно лечить нашего командира, а то он совсем раскис! – предложил минотавр. – Даже с трёх шагов я слышу свист у него в бронхах. Если сейчас не подлечить, завтра Серого Ворона придётся нести на носилках.

Я попытался протестовать, но друзья меня совсем не слушали. Словно стая голодных волков, налетели на меня и в десять рук мигом стянули промокшие сапоги и влажную одежду, повесив сушиться у костра. Я остался лишь в трусах, да и те пришлось отстаивать с боем.

– Рана-то совсем зажила, – прокомментировал минотавр два узких белых шрама чуть пониже грудины, след от проткнувших моё тело прошлой осенью когтей ящера. – И это хорошо, так как сейчас у тебя будет лечебный массаж. Потерпи, временами будет больно.

Огромный зверь уложил меня на расстеленное прямо на траву одеяло и с остервенением принялся мять своими лапищами мои плечи и спину. Временами Байяр не рассчитывал свои силы, и я действительно с трудом удерживался от болезненных вскриков.

– Серый Ворон, а почему ты не хвастался своей татуировкой? – обратила внимание Фея на изображение двух сцепленных колец на моём правом плече.

– Знак Гильдии Воров Холфорда. Только почему-то кольца вытатуированы красные, а не чёрные, как у остальных воров, – блеснул своими познаниями Пузырь.

– У Каришки тоже кольца красные, но с чёрным орнаментом, – припомнила Фея и поинтересовалась у меня, что значит сия «цветовая дифференциация штанов»?