Здравствуй, Мир!

Тогда я уже целенаправленно устанавливал и маскировал «мины» возле и вокруг Трона, не сомневаясь, что мимо такой «достопримечательности» мертвяки уж точно не пройдут.

Большой палец левой руки вдавил кнопку детонатора, и все заряды «бомб» и «мин» совершили одновременный подрыв, буквально сметая всю нежить, что столпилась возле Трона. Да и сам Трон, падая, придавил-раздробил несколько десятков неудачников.

Но — плевать на них. Меня гораздо больше интересовал плащеносец. И плащеносец отвлёкся на взрыв. В ту же секунду указательный палец левой руки добрал ход спускового крючка «Баррета», инициируя выстрел.

«Пуля» врезалась мертвяку точно в голову, под капюшон. Врезалась и взорвалась, разнося в осколки и череп, и в лоскуты — капюшон.

Фигура качнулась и упала. Упала и затихла на земле.

Просто. Слишком просто. Да и уцелевшие мертвяки всё ещё шевелятся. Что-то не так!

Интуиция взвыла так, как никогда раньше. Ощущение опасности пахнуло так, что заломило в висках. Не оборачиваясь, я отнял руки от винтовки, так как она была уже бесполезна. И перекатился вбок, падая в прикрытый травой и ветками окопчик рядом с моей лёжкой. Вовремя — на то место, где я только что лежал, распластавшись, опустилось лезвие большого двуручного меча, прорубая и погружаясь в землю.

Я же уже лежа на спине, на дне окопа, держал в обеих руках по револьверу, и пуля за пулей выпускал в фигуру, держащую в руках этот меч.

Щелчок курка в одном револьвере, такой же щелчок в другом. Всё — патроны кончились. Теперь: пан или пропал! Я прыжком поднялся на обе ноги и бросил оба пистолета в замедлившуюся фигру. Замедлившуюся, но не упавшую. Тут же, прыжком я ушёл вбок в перекат (благо окопчик был специально не глубокий, всего-то по колено мне).

И вовремя — меч свистнул над головой.

Я перекатился, хватая лежащий недалеко от винтовки лом. Мысли привычно окатило спокойствием, словно ледяной водой из ведра. Больше того — мир вроде бы чуть ускорился. Но это уже не от лома, который казался мне ивовым прутиком. Видимо, стресс настолько сильно подействовал и выброс адреналина.

А дальше… была короткая связка затверждённых до автоматизма движений с дзё, вбитых в меня на тренировках в Гильдии Воинов и позже, в дороге, да и здесь, в долине, в обязательных ежедневных тренировках, которые для меня — нечто святое. Или священное.

Ты можешь не есть, можешь не пить, можешь не спать, но ты не можешь, не имеешь права не тренироваться…

Не знаю, это ли, или что-то другое, но вот меч снова просвистел своим длиннющим тяжёлым лезвием в мою сторону. Ударил по выставленному вперёд в «блоке» концу лома. Только это был не блок. Не совсем блок.

Меч ударил по лому, передавая ему своё ускорение. Лом, как спица колеса на оси, которой являлась моя рука, прокрутился вокруг этой самой оси со скоростью ударившего в него меча, даже быстрее. И уж много быстрее, чем я сам бы смог его раскрутить.

Мне оставалось только удержать его и направить круговой удар туда, куда надо. И я направил. Конец лома врезался в голову противника со звоном и треском. Противника бросило на колено. Я не останавливая движения лома, прокрутился вокруг своей оси и всем своим весом, вместе с весом лома, вмазал сверху вниз по голове противника. Снова звон, снова треск… и лом ломается пополам.

Ну, может быть, не совсем пополам, но какая разница? Место слома заострилось. И это остриё, я вгоняю в то место, где должен быть глаз у противника. Не медля ни секунды, отпускаю обломок лома, подхватываю-вырываю меч из ослабевших рук и снова совершая разворот вокруг своей оси, со всего замаха рублю по шее противника.

Меч проходит противника с сопротивлением, с натугой, но проходит… насквозь. Отделяя голову от тела.

Противник упал на землю двумя частями: меньшей — головой и большей — телом. Упал. И начал осыпаться прахом. А я… почувствовал изменение в окружающем пространстве. Словно бы струна оборвалась. Я не удержался на ногах и рухнул на колени, роняя вниз руки с мечом: «Инстанс» закончился… квест выполнен… я победил…

***

Глава 63

***

Я лежал на мягкой траве, тяжело дыша и бездумно глядя в небо над головой. Маска мешала мне, поэтому я сорвал её с лица, уже не думая о том, что лишаю себя преимущества ночного зрения, становясь практически слепым в окружающей темноте.

Только что прошедший бой был коротким и яростным, вычерпывающим силы до капли, иссушающим, каким собственно и бывает любой настоящий бой.

Что я вообще сделал? Какие усилия приложил физические? Нажал на спусковой крючок винтовки? Нажал на кнопку детонатора? Потом перекатился на спину, прыгнул на ноги, прыгнул в сторону, выполнив перекат-кувырок. Дальше — один маховый удар ломом. Ещё один. Тычок и маховый, рубящий удар мечом. Всё!

Два переката, два прыжка, три удара — всё, что я физически сделал. Но почему тогда такое состояние, словно я пробежал километр на время, на сдаче физо в нашей части? Почему лежу на траве, не в силах толком пошевелить ни рукой, ни ногой? Почему ловлю воздух, как рыба, выдернутая из воды? Почему дышу и не могу надышаться? Задыхаюсь, а сердце стучит, как бешенное?

Наверное, потому, что два переката, два прыжка и три удара были выполнены в полную силу, в полную скорость, в полную мощь, на весь резерв тела сразу. Так, как я никогда не смог бы выполнить их ни на какой тренировке, ни на какой сдаче, ни на каком экзамене. Наверное, потому, что от того, как я выполню каждое из этих движений, зависело не больше и не меньше, а моя жизнь?

Ночь… Звезды… Луна…

Ну а что вы хотели? Время нежити — ночь. Естественно, что основные активные свои действия они проводят ночью. Они же не на моё удобство ориентируются, а на своё — что тоже естественно. Это мне уже приходилось подстраиваться под них, а не им под меня: ночные облавы, ночные засады, ночная охота… И это обстоятельство, что, мало того, что противостоят мне противоестественные жуткие, наводящие ужас ходячие мертвецы, так ведь ещё и по ночам!!!

***

Десяти минут мне хватило, чтобы отдышаться и порефлексировать. Успокоить пытавшееся вырваться из грудной клетки на волю бьющуюся о ребра птичку-сердце.

Через десять минут я снова нацепил маску на лицо, взялся за винтовку, занял стрелковую позицию и приник к окуляру прицела.

Нежить… моих надежд не оправдала и не осыпалась кучками костей вперемешку со старыми доспехами и оружием после смерти своего Босса. Они продолжали двигаться, ходить, ползать…

Правда, в их движениях чувствовалась бесцельность. В передвижениях — хаотичность. Потеря централизованного, да и какого-либо вообще управления…

Что ж, мы не спорим с мирозданием о справедливости или логичности его обустройства. Мы просто принимаем его таким, какое оно есть. Так что: передёрнуть затвор, пардон — перезарядить оружие, передёргивают нечто другое и в другом месте. Навести красную точку на очередной череп, вдавить спуск, снова перезарядить, навести, вдавить, снова перезарядить, навести, вдавить… и снова. И снова.

Пока общего руководства у получившейся толпы ещё нет, можно долбить, даже не меняя стрелковой позиции. И, в первую очередь, выбивать уцелевших умертвий, чтобы они не успели перехватить это самое руководство и организовать толпу заново. Так что, стрелять, стрелять и стрелять, пока «пули» не кончатся… А пуль у меня много…

***

Утром я бродил по оврагу рядом с местом взрыва, оценивая следы побоища под нормальным дневным светом. Смотрелось… пугающе и достаточно эпично: кости, кости, кости, кости… кругом кости. Сломанные, целые, расколотые, кусками скелетов и одиночные, ребра, хребты, «ноги», «руки», черепа, обломки черепов, доспехи, оружие… и Трон.

Трон, который выдержал подрыв! Эта монструозная херота уцелела! Нет, реально: три сотни нежити взрывами выкосило, а Трон, который являлся основным эпицентром, уцелел! И даже почти не перекосился.

Ещё эпичнее смотрелись придавленные им скелеты и гули, так и продолжавшие болезненно скрести уцелевшими конечностями (у кого задними, у кого передними, кому уж как повезло), щерившиеся и щёлкающие зубами.