Страница 1 из 7

Чёрная лента

Моро Арабель

Арабель Моро

Чёрная лента

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы фотографии:

Решиться на переезд не очень-то уж и легко, скажу я вам. Думаю, с этим согласятся все, кто когда-либо перебирался с места на место. Мне же такое решение далось особенно тяжело. Всё дело в том, что для меня это был не просто переезд. Я впервые покидала родительский дом и перебиралась не куда-то поблизости: в соседний дом или на другой конец города. Нет, я отправилась совсем в иное место.

Не обременённая пока что ни работой, ни семьёй, я решила попробовать покорить приморские просторы. Почему? Наверное, я захотела вырваться из сковавших меня привычных оков быта. Я возжелала свежего глотка абсолютной свободы.

Так уж вышло, что в свои двадцать три года я мало где побывала. Учёба – дом, дом – учёба, встречи с друзьями на выходных – так протекала моя жизнь, и, в общем-то, она мне нравилась. Единственное, чего мне действительно не доставало, так это творчества. Я – художник, и душа моя отчаянно стремится пребывать во вдохновлённом состоянии. Вот только муза редко приходит к тому, кто сидит в четырёх стенах. Ко всему прочему, я жила в доме родителей и обязана была следовать заведённым у них правилам. В нужное время укладываться в постель, в раннее время вставать, вовремя приходить к столу и не гулять допоздна – это всё, конечно, правильно, но в таких условиях невозможно творить. Я – художник! Я – человек вдохновения! Если я ощутила присутствие музы, я хочу работать, а не бежать к столу и уж тем более отправляться спать.

Впрочем, родителям это сложно объяснить. В моём увлечении искусством они всегда видели лишь баловство, в то время как я надеялась стать если уж не великим, то по крайней мере профессиональным и хорошо продаваемым художником. Собственно, именно этот конфликт интересов и побудил меня сменить место обитания. Я люблю своих родителей, но их постоянные упрёки, их беспрерывное давление и критика моего так называемого «безделья» наводили на меня упадочные настроения и совершенно лишали способности творить. Я жалела, что не родилась в другое время. Быть может, когда-то, в веке восемнадцатом или девятнадцатом, труд художника и вызывал уважение повсеместно, но сейчас, в двадцать первом веке, творцу приходится прикладывать немало усилий, физических и духовных, чтобы доказать всем, и прежде всего родным, что его труд не просто приятное развлечение, а нечто большее. Нечто созидающее настоящее и будущее человечества.

Итак, пресытившись своей бестолковой жизнью, я собрала все имевшиеся у меня сбережения и покинула родной Дарем. Вещей было немного. Большую часть из них к тому же составляли инструменты, без которых не может представить свой труд настоящий художник. Кисти, краски и растворители, карандаши и мастихины – всё это было необходимо мне в новой жизни. Также я прихватила с собой этюдник и несколько натянутых на подрамник холстов. Конечно, они добавляли веса багажу, но, понимая, что в первые дни по приезде у меня, скорее всего, не будет времени и возможности отыскать магазины художественных товаров, я не решилась оставить их в родительском доме. Это был так называемый «стратегический запас художника». Все мои пожитки уместились в небольшой чемодан и рюкзак. С этим грузом я покинула родной дом, пообещав себе, что вернусь сюда только тогда, когда создам настоящий шедевр.

Я отправилась в графство Корнуолл, намереваясь поселиться там в одном из маленьких городков, будто бы игривой рукой рассыпанных по всему побережью. Я не знала, в какой именно городок мне следует поехать. Все они казались одинаково привлекательными и одинаково пугающе незнакомыми, и, чтобы не терзать себя попусту, я решила совершить короткое путешествие по всему побережью Ла-Манша, а затем остановиться там, где моей душе покажется наиболее уютно.

Почему я поехала именно туда? Вряд ли я смогу описать причину этого поступка логически. Женщина, художник и логика – эти три слова вряд ли способны сосуществовать вместе. Могу лишь сказать, что прежде я много слышала о графстве Корнуолл. Мне рассказывали, что города его имеют особенную атмосферу и глубокий, пропитанный историей дух. Мне захотелось в этом убедиться лично.

По прошествии месяца скитаний я облюбовала для себя городок, который для кого-то, наверное, показался бы весьма захолустным. Он находился на самом юге полуострова, и за исключением портовой зоны жизнь в нём текла крайне размеренно. Если слово «текла» вообще можно было бы применить к тому спокойному распорядку, что испокон веков был заведён в этих местах. Даже молодёжь здесь, казалось, никуда не спешила, что уж говорить о стариках, которых, надо отметить, было здесь куда больше, чем людей прочих возрастов. Но мне это понравилось.

Здесь, в этом тихом, почти забытом вселенной захолустье, я надеялась спокойно поработать над новыми полотнами. Быт художника, знаете ли, обязывает окружать себя приятной, немного пыльной, а главное, загадочной атмосферой. Городок, в котором я решила остановиться, как нельзя лучше соответствовал этому описанию.

Я решила окунуться с головой в атмосферу этих мест. По утрам я планировала совершать прогулки на побережье, затем, наслаждаясь видами или прислушиваясь к разговорам местных обывателей, завтракать в какой-нибудь маленькой кофейне, а после работать над полотнами до самого вечера. А ещё совсем недалеко от города, как я слышала, находилась старинная усадьба. Сейчас она была превращена в музей, но прежде принадлежала какому-то богатому роду.

Несмотря на то, что я художник, музеи я всё же не люблю. Мне не нравится суета, повсеместно царящая там. Я заметила, что большая часть людей посещает музеи не для того, чтобы насладиться произведениями искусства, выставленными там, но для того, чтобы иметь возможность позже говорить знакомым: «Между прочим, я был в этом музее». Быть в музее и не наслаждаться искусством, это всё равно что взять книгу, пролистнуть, не читая, страницы, а затем утверждать, что прочитал её всю.

Вы скажете: «Что значит “наслаждаться искусством”? Я зашёл в зал, увидел картину. Она красивая. Что не так?»

Я скажу вам: «Всё». В среднем при походе в музей на изучение одного произведения искусства человек затрачивает от пятнадцати до тридцати секунд. Тридцать секунд! Тридцать секунд на то, что художник мог создавать годами! Эта мысль действительно ранит. За тридцать секунд невозможно понять все чувства, что вложил автор в свой труд, невозможно оценить особенности его мастерства, его настроение в момент написания картины. Каждый мазок кисти, каждый штрих, сделанный художником, несёт глубокий смысл. Любая картина открывается совсем иначе, если потратить на её изучение не тридцать секунд, а, например, час.

Впрочем, несмотря на это общее недовольство музеями, я решила как-нибудь при случае всё же посетить усадьбу.

На моё удивление очень многие квартиры, дома или даже комнаты в этом городке сдавались в аренду приезжим. Найти жильё за сравнительно небольшую плату здесь оказалось совсем не сложно. Посетив несколько мест, я решила остановить выбор на небольшом одноэтажном домике, находившемся почти на самой окраине городка, недалеко от скалистого побережья. Мне сказали, что это домик «с историей». Под «историей», конечно, имелось в виду то, что построен он был ещё в конце XIX столетия и что с тех пор в нём особенно ничего не изменилось. Меня это вполне устраивало. А ещё больше устраивала плата, ведь из-за неухоженности жилья, а также из-за отсутствия в нём современных удобств стоимость аренды его была очень низкой.

Хозяйка домика, пожилая дама, именующая себя миссис Томас, отдала мне ключи и, секунду помедлив, сказала:

– Только вы уж не сердитесь на меня. Дом давно пустует, и я не часто прихожу сюда с уборкой. Сами понимаете, возраст.

Её искреннее смущение вызвало у меня улыбку. Я посмотрела на её ладони. Кожа их была грубой и потрескавшейся от долгих лет честного, но явно нелёгкого труда. Я подумала, что было бы неплохо как-нибудь позже попросить её мне позировать. Мне очень хотелось нарисовать эти руки.