Карат. Чёрное сердце

Елена Синякова

Берсерки. 7. Карат. Чёрное сердце

К вечеру дьявольски очевидно:

Дикая, смелая, не моя...

След оставляет в душе, как бритва,

Кратким и ёмким "хочу тебя".

Вроде и сам я не белой масти -

Чёрный и смелый, короче - зверь.

Я безраздельно стоял у власти,

Но, постучалась однажды в дверь

Дикая, смелая и лесная:

В каждом движенье - игра с огнём.

В общем - наивная и простая,

В частности - бренди, но не со льдом.

Это, похоже, война без правил -

Первым сдаётся не тот, кто слаб...

Я бы, возможно, всё так оставил,

Даже с улыбкой отдал свой флаг.

Только и сам я не белой масти -

Если зашла, так играй с огнём...

1 глава.

Часть 1

Он целовал ее так откровенно.

Глубоко, чувственно.

Насаживал на собственные бедра. Скользил ладонями по ее коже, задирая короткую юбку.

Он давал почувствовать ей собственное желание, пробуждая в ее теле отклик своими умелыми действиями. Своим телом.

Я видела, как его язык скользил в ней. Как сплетались их губы.

Как глаза девушки закатывались от наслаждения, в котором она растворялась без стыда, позволяя делать с собой все, что только он захочет.

Потому что она хотела этого тоже.

Ее тело двигалось в такт с ним, сливаясь в идеальную мелодию из ритма, который звучал в них самих, и никак не зависел от музыки, что лилась сверху, оглушая басами, отчего пол под ногами подрагивал на особо низких вибрирующих частотах.

Я видела, как девушка запускала тонкие белые пальцы в его черные волосы, где иногда блестела благородная седина, подаваясь навстречу его движениям.

Как тяжело и шумно она дышала, запрокидывая голову.

Как его стройное подтянутое тело выбивало ритм, отчего они оба двигались, словно единый слаженный механизм, где каждая деталь была идеально подобрана друг к другу, создавая то трение и скольжение, в котором утопали тела и их распахнутые души.

Они походили на две яркие бабочки под стеклянным куполом, отгороженные от этого мира тонкой линией хрупкого стекла, но оставаясь на виду. Их тела отливали багровым на черном шелке под неоновыми лампами, что слепили глаза, превращая фигуры во что-то нереальное, томное и запретно-притягательное.

А я смотрела на них, словно вор и не могла оторваться…

Смотрела, даже когда эти двое оказались совершенно обнаженными, касаясь друг друга и целуя горячо и несдержанно, отдаваясь своей страсти так глубоко, что не могла дышать даже я.

Стыд и необъяснимый трепет заполняли мое напряженное тело, когда я понимала, что они могут увидеть меня, если просто поднимут головы.

Поймают за этим бесстыжим занятием, заставляя смутиться еще сильнее и бежать с их глаз, но ничего не могла с собой поделать.

Откровение их тел завораживало.

Запретный плод сладок. Да, это было именно так.  И его запах начинал кружить голову.

Даже стоя в другом конце зала, я ощущала этот аромат, который исходил от них.

-…так пахнет желание. Соленым потом. Терпкой страстью. Сгущенным спертым воздухом, где сгорел весь кислород. Ароматом двух тел, каждое из которых отдает свой сок. Так пахнет секс.

Этот голос всегда водил меня в полный ступор, заставляя напрячься так отчаянно, словно я ожидала нападения.

Да, ожидала.

Каждую секунду, когда он был рядом, даже если он всегда держался на расстоянии.

Каждый сконфуженный удар моего сердца, когда я не могла ощутить его приближение к себе, как бы ни старалась, каждый раз вздрагивая, словно он возникал из самой темноты, опускаясь на меня терпким, обволакивающим голосом, где всегда звучали мурчащие ленивые нотки.

Я не могла уловить ни единого движения рядом с собой, пока не ощущала аромат его дыхания и мощного большого тела, что подкрадывался ко мне, чтобы заключить в свой невидимый кокон из манящей, но такой опасно-обманчивой сладости и томности.

Его сила чувствовалась на уровне инстинктов.

Его манящая хищность.

Его соблазн, в котором всегда была запрятано множество тайн и обмана.

К нему нельзя было подходить близко, чтобы остаться верной себе и не обнаружить себя в странном месте без памяти и иных желаний, кроме него самого.

…я видела, как он действовал на женщин.

Как сильный наркотик, который попадал в кровь мгновенно, одурманивая тело и рассудок.

Подавляя все желания и стремления, когда оставался он один, как венец творения.

Что происходило с ними, когда он поддавался, а потом отступал в тень, оставляя их без ответов брошенных и покинутых - было чудовищным.

Как их ломало и выворачивало наизнанку в попытках отыскать его и приблизиться хоть на долю секунды, чтобы снова окунуться в его демонические глаза и этот аромат, который вплетался в волосы и оседал на тело, клеймя собой, даже если он всего лишь стоял рядом.

Но я не поддамся!

Стиснув зубы, я собралась, словно готовилась к мучительной и долгой обороне, слыша на уровне собственного затылка короткий смешок, переходящий в урчание.

Его всегда веселило то, как я реагировала на него.

Скорее даже умиляло.

Как могут умилять опытную хитрую пантеру попытки несмышленого котенка зарычать и показать свои крошечные зубки.

А вот я начинала злиться ни на шутку, из-за этого совершая ошибки и оплошности, потому что эмоций было слишком много и они оглушали.

Как сейчас. Когда он застал меня за постыдным и нелепым подглядыванием за парой, даже если они не скрывались от взоров других людей, которые легко могли подняться на второй этаж этого закрытого странного заведения, чтобы занять еще один аквариум…или присоединиться к этой паре.

- Почему именно они?

Карат преградил мне дорогу и все пути к отступлению, загораживая своим мощным телом проход в коридор, куда мне нужно было попасть, чтобы вернуться к Сапфиру и Мишке, и упираясь ладонью в косяк, глядя с высоты своего роста темно-зелеными глазами, разъедая мозг этим взором.

С рождения я была в обществе одних лишь Берсерков.

Но ни у кого не было таких глаз!

И такой необъяснимой совершенно непередаваемой способности смотреть именно так, как делал это Карат – обманчиво мягко, снисходительно, словно он знал на собственной шкуре все то, что было внутри тебя.

Но в это же время с этими лукавым, кусающим блеском, когда ты не мог ничего с собой поделать, пуская этот взгляд под свою кожу и доверяясь ему, даже если понимал, что этот мужчина не остановится не перед чем, чтобы проникнуть в самую глубину и укусить тебя в тот момент, когда ты расслабишься и не будешь ожидать нападения.

- Уберите руку, я пройду, -  хоть и холодно, но достаточно вежливо проговорила я, ни на секунду не забывая, что он был другом моего папы, постыдно не глядя в его слишком красивое лицо, чтобы можно было выдержать этот взгляд, направленный прямо в душу, где он мог все разворошить и поднять вверх дном за долю секунды.

Мужчины не должны быть настолько красивы.

Словно грех.

Словно какие-то высшие силы вылепили его в насмешку над всем миром, чтобы показать на что они способны, давая в руки такой козырь, против которого мало кто мог устоять.

Но этого было мало, чтобы перестать ощущать его.

То, как порхнули его черные густые и чертовски длинные ресницы.

То, как чувственные губы изогнулись в его коронной полуулыбке, когда приподнимался только кончик губ с одной стороны и взгляд полыхнул, пытаясь забраться в мои глаза навязчиво и слишком упорно.

- Ты не ответила, детка.

Я ненавидела, когда он называл меня так.

Не потому что чувствовала себя рядом с ним глупым, не смышленым и совершенно неопытным ребенком. Да, так оно и было. И рядом с его опытом, хитростью и прожитыми годами, я стояла на уровне новорожденной кошки, которая еще даже не открыла глаз.