Витя в развитии

Привязанность

Витин папа работает преподавателем в университете. Он ведет занятия три раза в неделю, а остальное время работает из дома. Витя любит проводить время с папой. Во-первых, папа не дает ему плакать. Стоит Вите издать хотя бы звук, папа сразу хватает его на руки и начинает носить по квартире. Когда Витя с папой провожают меня на работу, Витя сидит у папы на руках. Когда я возвращаюсь через восемь часов, папа по-прежнему носит Витю по квартире.

– А кормил ты его тоже, не отпуская? – ерничаю я. – А когда я в командировку уеду, ты так и будешь его три дня на руках носить?

Когда Вите исполняется восемь месяцев, его папа меняет работу. Теперь он должен ездить в офис по обычному графику, пять через два. Витя на грани нервного срыва. Каждый раз, когда он видит, что папа надевает куртку, он ползет по коридору со скоростью бешенного носорога, хватает папу за ногу и вопит:

– Папа!!! Папа!!!

Потом они час прощаются. Папа берет Витю на руки и начинает носить по квартире.

– Ты опоздаешь, – предупреждаю его я.

Папа отдает Витю мне и идет к двери. Витя вопит и ползет за ним. Все же зря работодатели пристают с вопросами про детей к женщинам. Я бы на их месте и мужчин пытала, нет ли у них дома случайно младенца со страхом сепарации? И умеют ли они в нужный момент отлепить его от ноги и волевым решением отдать маме, которая, может, на руках и не носит, зато умеет рассказывать сказки, и покупает новые классные игрушки, и в ресторан может отвести? Что интересно, когда я уезжаю в командировку, Витя улыбается мне вслед и ползет по своим важным малышковым делам. Вот думаю, может мне тоже стоит график поменять?

Дедушка

Витин дедушка всегда мечтал о сыне, но получилась я. Он решил не сдаваться и стал делать сына из меня: учил махать палкой и отдал на дзюдо. К счастью, вовремя вмешалась мама. Папа ей до сих пор простить не может.

Когда родился Витя, дед тут же записал его в две секции: на бокс и на карате. Правда, ходят туда с четырех лет, но он волнуется, вдруг не хватит мест. Когда все фотографировали Витю в пеленочках и чепчике, дед совал ему в кроватку нож и изображал, как стреляют из пистолета. Когда Витя первый раз схватил палку от машинки и со всей силы долбанул ей об зеркало, дед пришел в неописуемый восторг. Больше всего он боится, что мы вырастим из него девочку. Ругается, когда мы его целуем. При этом сам практически все время носит его на руках и тихонько чмокает в укромном месте. За это ему попадает от бабушки, так как она считает, что он может поцарапать ребенка щетиной и поэтому требует, чтобы он выпячивал губы и складывал их трубочкой.

Витя часто приезжает к деду в гости, и последний раз задержался там на целую неделю. Все это время дед учил Витю жизни. Например, издавать звук открывающейся бутылки, такой: чпок! Для этого надо надуть щеки и засунуть палец в рот. Показывал, как правильно уходить от захвата, если бабушка пытается промыть нос. Включил на телефоне танец уличной шпаны.

После недели у деда мы весь день читаем Цвейга в оригинале и играем на пианино, но ничего не помогает. Витя чпокает, как заправский гопник, орет, если пытаешься его поцеловать, и упорно называет меня «деда».

Когда я нашла у Вити под кроватью целую кучу носков, я не удивилась. Когда там же образовалась батарея из бутылок, я насторожилась и позвонила маме.

Еще дед подарил Вите на день рождения «мерседес»-купе. Теперь Витя гоняется на нем за мной по коридору и исполняет уличный танец. Интересно, что дед подарит ему на совершеннолетие?

Купание

Витю обычно купает папа. У нас очень маленькая ванная и встать там вдвоем невозможно. Поэтому купает он один. Вите нравится такое четкое разделение обязанностей. Он всегда знает, к кому обратиться. Кушать – мама, на ручки – папа. Попу мыть тоже почему-то папу зовет, честно, не знаю, почему.

Один раз Витин папа задерживается на работе и купать Витю приходится мне. Когда я его раздеваю, он не возражает. Когда несу в душ, тоже не понимает, что происходит. Но когда сажаю в специальный круг-держалку, до Вити вдруг доходит: все, кранты. Он в руках у непрофессионала.

– Папа, – тихо зовет Витя. Он еще надеется, что что-то можно изменить. – Папа?

Включаю душ, но Витя даже не шевелится. Прижимает руки к туловищу, выпучивает глаза и испуганно повторяет:

– Папа! Папа!

Мне кажется, когда я мою ему голову, он начинает молиться.

Все-таки мне еще есть чему куда расти.

Прогулки

Гуляем с подругой в парке. На руках у нее маленькая дочка. Очень женственная, вся в розовом, на голове аккуратная голубая шапочка. Вдруг к нам подходит женщина с девочкой лет трех. Девочка тянется к дочке подруги.

– Не трогай мальчика! – говорит ее мама.

Мы молчим. Девочка тянется.

– А как зовут вашего мальчика?

– Это не мальчик, – выдавливает подруга. – Это девочка.

– Правда? – удивляется женщина. – А я смотрю, шапка синяя! Ну, думаю, точно мальчик! Сколько ему? То есть ей? Месяца три?

– Пять, вообще-то.

– Правда? А выглядит, как на три. Вы тут каждый день гуляете? Мы вот когда были в вашем возрасте, каждый день гуляли! Каждый! А сейчас в клуб развития ходим.

Женщина поворачивается к дочке:

– Ладно, все, давай прощайся с мальчиком! То есть с девочкой. Смотрю на шапку и забываю, что это девочка!

Я не выдерживаю.

– Мальчик тоже имеется. Давайте я вам покажу.

Разворачиваю коляску, в которой спит мой Витя. Ноги упираются в один конец, голова в другой. Кулаки зажаты. Девочка заглядывает в коляску, ойкает и испуганно отпрыгивает. Они быстро уходят. Зато приходит другая женщина с ребенком чуть старше Вити и начинает с восторгом нам рассказывать, что у нее ребенок в полтора года уже читает книги с иллюстрациями китайских художников и умеет считать, но, к сожалению, только до десяти. Подруга молчит, видимо, не переварив еще синюю шапочку. Я же решаю пошутить:

– А у нас Витя по-немецки читает, а считать мы его учим сразу и туда, и обратно.

Женщина встает и молча уходит с выражением глубокой обиды на лице.

– Мы теперь всегда с вами гулять будем, – отмирает подруга. – Ты же сможешь к нам почаще приезжать?

1 год

Ассоциативные связи

Смотрим с Витей ролик про лису. Витя крайне сосредоточен. Потом тычет пальцем в экран и говорит:

– Мама!

Читаем книжку «Лисичка со скалочкой». Вообще там любимый Витин персонаж – девочка. Он даже ее вырвал из книги от полноты чувств. Но тут он открывает картинку с изображением лисы, тычет пальцем и говорит:

– Мама!

– Может, это потому, что ты тоже рыжая? – предполагает муж.

«Ничего себе у ребенка в год ассоциативные связи! – думаю я с гордостью. – Вундеркинд».

Через несколько дней мама присылает мне видео. На нем зажигательно танцует ежиха. Тощенькая такая, ручки-ножки – спичечки. Иголки во все стороны торчат. И музыка – «Бамбалейло, бамбалейло!».

– Мама! – радуется Витя. И требует показать видео пять раз. Каждый раз, когда оно заканчивается, он плачет, тычет пальцем в экран и кричит «мама».

Отвожу Витю моим родителям, и дедушка зачем-то решает показать ему икону. Витя замирает. Затем тычет в икону пальцем и говорит:

– Мама…

– Какая мама? – удивляется дед. – Это же Иисус Христос!

– Мама! – не соглашается Витя.

Все-таки он обо мне хорошего мнения.

Сырники

Мы с Витей приходим в детское кафе. Он недавно пообедал, поэтому решаю не заказывать ему отдельных блюд из детского меню. Беру себе три сырника, решив, что один, если захочет, съест он, а мне достанется два.

Когда приносят сырники, ставлю перед Витей тарелку, как перед взрослым, пусть приучается. Витя трясет ножками, откладывает в сторону бутылку, хватает сырник и засовывает почти целиком в рот. Затем на всякий случай хватает второй и тоже засовывает в рот. Надкусывает, типа, чтобы я даже не претендовала. Пытаюсь забрать третий сырник, пока он еще цел. Витя куксится, протягивает руку и задумчиво смотрит на мои блинчики, которые я тоже догадалась заказать. Отдаю Вите сырник и быстро съедаю все блины. Витя надкусывает третий сырник, потом возвращается к первому. Прожевывает, стряхивает крошки, подбирает их, съедает, затем проделывает ту же процедуру со вторым и третьим. Я пробую вытереть его салфеткой. Витя забирает у меня салфетку, протирает лицо, стряхивает с нее крошки и съедает их все до последней. Официанту мы возвращаем идеально чистую тарелку. Он смотрит на нас удивленно.