Падение

Я сижу вместе с другими солдатами группы. Это не ликвидаторы, ведь наш противник, вероятно, псионики Иерихона, которые превосходят нас как в ближнем, так и в дистанционном бою. Если хоть один добежит на расстояние вытянутого клинка — никому не выжить, даже если быть в тяжёлых доспехах. Бойцы экипированы в лёгкие бронежилеты, что спасут от осколков или энергетического оружия малой мощности.

— Итак, — я поднялся с места, держась в этой тряске исключительно благодаря магнитным захватам на ногах, — мы вошли в нижние слои атмосферы. Зона высадки — посадочная площадка на крыше внешних ангаров. Первое время фрегат сможет освещать нам путь, но с приходом утра нас уже не должно быть на поверхности. Температура воздуха начнёт быстро расти уже спустя полчаса после высадки. У нас есть чуть больше семидесяти минут чтобы пробраться внутрь комплекса. Наш противник это псионики так что нельзя расслабляться ни на миг, — пусть они и были проинструктированы, но я считаю своим долгом произнести хоть какую-то речь перед боем. Сжимая в правой руке полуавтоматическую крупнокалиберную винтовку, я посмотрел на красную лампочку возле выхода, которая вскоер сменила цвет на зелёный. — Мы сели. В случае чего, прячьтесь за меня, — после этих слов, я снял с креплений металлический щит. Выход с фрегата открылся и внутрь сразу залетел холодный воздух, вместе с сильным ветром. — На выход! — скомандовал и первым вышел наружу, осматривая всё вокруг. Внешняя стена оказалась не повреждённой. Её преодолели с помощью альпинистских приспособлений, что так и остались на противоположном конце бетонной защитной линии. На вышках развёрнуты турели, но они не успели что-либо сделать. Странно, ведь повреждений никаких, на первый взгляд. Если присмотреться, то в самой башне есть несколько небольших отверстий.

— Приём, говорит Тул. Противник нейтрализовал автоматические системы защиты с помощью бронебойных ЭМИ-боеприпасов. Вероятно, при строительстве средства, предназначенные для ЭМИ-защиты, пошли кому-то в карман. Отправьте запрос на расследование этой ситуации, — безразлично заговорил с дредноутом. Это не редкость, когда кто-то ставит своё благополучие выше национального.

— Так точно, запрос будет оформлен в течении получаса, — отчитался оператор, с которым я связался.

— Тот, кто атаковал это место, вероятно, знал про эту уязвимость обороны, — я произнёс свою догадку по связи боевой группы. — Осмотреть стены. Прежде чем заходить внутрь здания, докладывать мне.

Фрегат своими прожекторами освещает комплекс, который, помимо оборонительных стен, состоит из ангарных помещений с техникой и главного здания, под которым и находится исследовательский объект. Благо, приборы ночного зрения сильно помогают рассмотреть всё вокруг. Часть бойцов перешла на стены с помощью переходов, а другая, вместе со мной, спустилась вниз по внешней лестнице.

— Приём, как проходит сканирование области вокруг? — связался с капитаном корабля, что привёз нас сюда.

— Кроме огневой позиции снайпера ничего не найдено.

— Снайпера? — уточнил я. Если за нами сейчас кто-то смотрит, то это очень плохо. Это может быть ловушкой. Мне не страшно, но вот бойцы могут погибнуть просто так.

— Так точно. Исходя из удобного размещения позиции на холме, моделирования траектории выстрелов и входных отверстий на башнях. Но на самой позиции не обнаружено никаких живых существ или электроники. Вероятнее всего, после уничтожения внешней линии обороны комплекса, стрелок покинул позицию и больше не возвращался.

— Ладно, конец связи.

Я прислонился к стене и приготовился заходить внутрь ангаров. Подтвердив готовность остальных членов группы, я ударил кулаком по металлической двери, сломав замковый механизм, после чего открыл её и сразу направил ствол винтовки внутрь здания. Тихо. Внутри стоит два грузовика на гусеничной базе. Медленно войдя внутрь, я начал проверять все места, где мог бы спрятаться враг.

— Чисто! — выкрикнул один с бойцов, а следом и остальные. Я лишь заключил этот факт, после чего вышел наружу. Нижние уровни ангаров закрыты и нам туда никак не попасть без дополнительного снаряжения, а на это нет времени. Вероятно, противник тоже так посчитал, иначе бы бронепластины были вскрыты.

Когда остальные бойцы проверили внешний периметр, все заняли позиции вокруг главного здания и приготовились к штурму. Благо, хоть входов внутрь несколько. Отдав приказ атаковать, я прикрыл себя щитом, разбежался и ударился об дверь, которую получилось выбить с первого раза. Когда оказался внутри здания, встал в качестве укрытия для бойцов, что забежали следом, спрятавшись за контейнерами. Ещё мгновение прошло чтобы я смог осознать, что перед мной находится. Огромный грузовой лифт занимает почти весь пол. Это здание — просто коробка с голыми стенами и одним единственным пунктом управления, который возвышается над землёй с противоположной мне стороны. К нему ведут лестницы и переходы, но… Здесь слишком много крови. Везде брызги, которые оставлены не от огнестрельных ранений, хотя такие тоже присутствуют.

— Использовали холодное оружие. Это точно были псионики, — больше никто не мог подобного сделать. Должно быть, часть охраны вышла наружу чтобы попытаться остановить противника, но у них ничего не получилось. Но почему здесь нет трупов? Кровавые следы ведут лифту. Он не закрыт бронепластинами. Противник снял защиту изнутри, но зачем? — Нам нужно вниз. Вы двое опустите нас вниз, после чего спуститесь вниз с помощью троса, — указал на солдат, что были ближе всего к пункту управления. А тем временем температура воздуха начала быстро расти. Скоро рассвет.

Все остальные заняли оборонительные позиции за ящиками и лифт начал медленно опускаться. Глубина шахты около сотни метров. После полной остановки, перед нами открылись огромные ворота. Автоматически включилось освещение, стало видно ещё больше кровавых пятен на контейнерах и прочем. Красный след на этот раз вёл к другому, внутреннему грузовому лифту, который размерами намного меньше этого. Придётся разделиться на три группы, которые будут поочерёдно спускаться. Идти всем вместе это слишком глупо. Мы будем просто подарком для противника, что поджидает там. Так у нас хоть будет возможность занять укрытие.

Спустившись ещё метров на двадцать ниже, мы оказались на первом этаже, который представляет собой ещё один склад, но в отличии от того, что выше, здесь уже присутствует пригодная для жизни атмосфера. Проверив несколько небольших помещений, мой группа начала спускаться ниже.

— Сэр, судя по результатам сканирования, на втором и третьем этажах обнаружены множественные биосигнатуры, — со мной связались с фрегата.

— Можно установить их точное местоположение и количество?

— К сожалению, точное количество нельзя. Работе сенсоров мешает защитное покрытие. Исходя из плана помещений, объекты должны находиться в пределах бараков военного персонала. Ниже — то же самое, но уже обслуживающего и научного.

— Как они реагировали на наше проникновение? Есть передвижения противника?

— Судя по всему, вы проникли незамеченными.

— Что-то мне не верится, что противник мог не заметить подлетающий фрегат и нас, как минимум, через камеры.

— Я лишь докладываю о информации со сканеров, сэр. Никаких передвижений сигнатур не замечено.

— Ладно, конец связи, — двери лифта открылись и мы разошлись, заняв позиции для обороны. — Ждём вторую группу и продвигаемся далее. На этаже замечены множественные биосигнатуры. Разрешаю огонь на своё усмотрение. Пусть эти мрази пожалеют, что припёрлись сюда!

А кровавый след вёл как раз в бараки. Нет, иерихонцы, конечно, фанатичны в своей вере, но людоедство это слишком даже для них. Связаться с Кирой что ли? Нет, это лишнее в этот момент. Сначала убьём всех, а потом спросим. Посмотрев на показатель заряда батареи, я спрятался за угол и снял рюкзак. Ещё хватит на минут 10, но рисковать не буду. Вдруг нас свяжут огнём? Вытащив плоскую энергоячейку квадратной формы, я выбросил старую и заменил её. Все четыре блока находятся у меня за спиной в области лопаток в то время как резервный источник питания ближе к центру груди. Его хватит ещё на час работы, но это мера последнего шанса, которая, к тому же, может использоваться для самоликвидации робота, если этого требует ситуация.