Страница 25 из 32
Господи. Ну за что мне все это?!
Все ли у нас в порядке? Да, Дим, ты знаешь, просто невероятно охренительно. Лучше и не придумаешь. Мечтать о большем не могла.
Снова психую. Пусть этот кретин встречается с моей подругой. Они очень похожи: оба раздражают.
— Ты и сам не горишь общаться в последние дни, если вдруг не заметил, — фыркаю и ставлю его на громкую связь, начиная переодеваться. Времени на самом деле осталось немного, и стоять столбом и слушать Диму мне банально некогда.
— Просто Маша приехала, и я чуть отвлёкся.
— Если у тебя есть такая офигенная Маша, ради которой ты отвлекаешься от всех, зачем тебе знать, все ли в порядке у нас? Достаточно того, что у тебя все в порядке с Машей.
— Мне кажется, ты ревнуешь, — стягиваю домашние штаны и чуть не падаю на пол от услышанного. И если контекст вопроса довольно логичный, то его усмешка в голосе… Она просто выводит из себя.
— А мне кажется, что ты мозги на распродаже продал. Приехала твоя Маша, и ты как отупел. Я понимаю, любовь — это здорово, но ты вообще людей вокруг замечать перестал. Меня, хотя мы очень тесно дружили, брата, с которым только-только помирился. Везде только твоя пиявка осталась. Ты определись, Дим, ты весь только в ней или тебе всё-таки правда интересно, все ли у нас в порядке. Мне этот детский сад уже слишком надоел.
— Ты злишься, — утверждает он, и я обессиленно падаю на пол, упираясь спиной в кровать. Закрываю глаза и откидываю голову назад: яркие эмоции слишком быстро высосали из меня энергию. Никогда не ругаюсь, а тут два раза подряд. Сложно.
Громкая связь и закрытые глаза помогают представить, что Дима сидит рядом.
Браво, Лапина, ты снова сдалась. Слабачка.
— Да, Дим, я злюсь. И у меня есть повод.
— Маша этот повод?
Да.
— Нет. Я собиралась в кино, а ты позвонил мне, и всё испортил.
— Идёшь в кино?
Его голос сквозит такой усталостью, что мне и правда кажется, что он сидит рядом, так же откинувшись на кровать. Я почти протянула руку, чтобы дотронуться до него, вовремя опомнилась.
— Иду. Твой брат позвал.
— Хорошо, — бесцветно и недовольно. Что, Дим, неприятно, правда?
— Хорошо, — отвечаю, и после пары минут обоюдного молчания, бросаю трубку.
В этом больше нет смысла.
***
Андрей стоит у подъезда минут пятнадцать, когда я наконец-то выхожу, собравшись.
Разговор с Димой вынудил просидеть на полу около двадцати минут, слушая тиканье часов и раскладывая мысли в голове на разные полочки. Потому что там такая каша, что я уже сама путаюсь.
Выбегаю к нему, натянув на лицо улыбку. Во-первых, я не собираюсь ныть ему снова о неразделённой любви к его близнецу, а во-вторых, я в принципе не очень хочу ныть. В планах кино и попкорн, а не очередные слёзы по Семёнову.
Кстати, сходить с ума по Семёнову уже вошло в привычку. Разве что имена у объектов моего сумасшествия меняются. Кто дальше? Их папа? Дедушка?
Мысленно даю себе по лбу за такие идиотские шутки и тут же краснею, когда Андрей целует меня в щеку, выбрасывая из головы все лишние мысли. Оу.
— Прекрасно выглядишь, — говорит он, и я улыбаюсь уже по-настоящему. Приятно. — Только грустная. Дима?
— И Аня, но говорить об этом мы сейчас не будем, хорошо?
Я правда не хочу портить ещё и вечер. Утро и день уже ушли под откос, пусть от этого дня останется хоть что-то хорошее.
— Как скажешь, просто хотел спросить, не новая ли проблема. Идём?
— Угу.
И мы идём. Он заводит разговор о фильмах и предпочтениях в них, отвлекает болтовней об учебе и шутит так мило, что я действительно расслабляюсь, хотя бы на время забывая обо всех жизненных неудачах.
И сейчас это тот самый Андрей, в которого я когда-то влюбилась, нарисовав в голове идеальный образ: милый, весёлый, заботливый.
Но он не Дима.
Угораздило же…
За разговорами обо всем и ни о чем мы доходим до кинотеатра, покупаем попкорн и идём в зал. Андрей взял билеты на какую-то комедию, потому что «драмы у тебя и в жизни хватает, на боевик ты бы не пошла, а от ужасов спать плохо будешь».
Самое то. Даже почти весело. Главное не обращать внимание, как сильно главный герой на Диму похож, и вообще здорово будет.
Видимо, я так заметно нервничала по этому поводу, что Андрей закинул руку мне на плечи и притянул к себе, чмокнув в макушку. Чувствую себя ужасно… Пришла с парнем в кино, а сама сижу по другому страдаю, хотя пообещала же, что забуду.
Сложно так быстро отключить мозг. Особенно когда один жутко похожий на Диму на экране мелькает, а другой обнимает за плечи.
Пора валить из страны, кажется, чтобы мозг встал на место.
— Тебе не понравился фильм, — хмыкает Андрей, как только мы оказываемся на улице.
— Фильм неплохой, только…
— Только главный герой — копия мой брат, из-за которого ты уже который день без настроения. Давай делись переживаниями, красавица, а то так и с ума сойти можно, — он снова обнимает меня за плечи, и я прижимаюсь ближе, чувствуя такое нужное сейчас тепло.
С Андреем легко. Удивительно, но да. С ним стало легко очень быстро, и я действительно верю в искренность всех его слов и поступков, даже несмотря на гадости, которые когда-то он говорил и делал. Иду вперёд, не оборачиваясь на прошлое, как завещали цитаты ВКонтакте в далёком пятнадцатом году.
— Не очень хочу снова поднимать эту тему. Тем более мне уже перед тобой неловко.
— Катюш, ну мы ведь друзья. И я достаточно сделал дерьма, чтобы сейчас получать наказание в виде слезливых признаний в любви моему брату. Переживу. Я действительно волнуюсь.
— Никаких слезливых признаний, — смеюсь, — просто с Анькой поссорилась из-за него, а потом он и сам позвонил, нес какую-то чушь, и я немного расчувствовалась.
— Пошли послезавтра на вечеринку, а? Наш одногруппник, Серёга, зовёт всех на дачу. Думаю, тебе как раз стоит развеяться, что скажешь?
Мы подошли к моему дому и остановились у подъезда, как-то неловко глядя друг другу в глаза.
Развеяться… Наверное, было бы неплохо. Сейчас бы позвонить Аньке и спросить совета, но мы чуть повздорили, да и тема эта ей как кость поперек горла, опять бы начала говорить, какая я дура, что счастье своё упустила.
А где оно, счастье? Счастливо живёт в чужих объятиях. А мне чужого не надо.
— Думаю, можно, — пожимаю плечами, — почему нет? А там вся наша группа будет?
В разведку бы меня не взяли и военную тайну бы точно не доверили. Выкладываю все как на духу, даже не сделав паузу для драматизма.
— Специально спросил у Димы, он сказал, что они с Машей что-то уже запланировали. Подошёл потом уточнить, но был послан уничтожающим взглядом одной дамы, которая категорически плохо влияет на моего брата.
— Как хорошо, что меня это не волнует, — улыбаюсь и пожимаю плечами. Вижу, что Андрей мне не верит даже на секунду, но все равно уже. Буду повторять это как молитву три раза в день и рано или поздно сама в это поверю. — Идём. Думаю, будет весело.
— Будет, Катюш, ты не грусти только, — он раскрывает объятия, и я, чуть замявшись, ныряю в них, растворившись в теплоте и вкусном запахе одеколона.
— Это пройдет, — шмыгаю носом, замёрзла. Вечером на улице довольно прохладно, а я как-то слишком легко оделась.
— Пройдет обязательно. Ко мне же прошло, не страдаешь больше, — Андрей смеется надо мной, а мне хочется треснуть его за такие шуточки. Я уже сотню раз стукнула себе по лбу за свое поведение по отношению к близнецам.
— Ты такой козел, Семёнов, — фыркаю и отстраняюсь. Сейчас бы как в романтичных комедиях минутную неловкость и сладкий поцелуй, но… Но не та версия Семёнова нужна мне. Хоть убей, но не та.
— Это у нас семейное, — он смеётся и чуть отстраняется, внезапно наклонившись и поцеловав меня в нос. — Спокойной ночи, цыплёнок.
Андрей подмигивает мне и уходит, и, если бы не явные различия с братом, я бы с лёгкостью могла подумать, что передо мной был второй. Меня от этого прозвища даже в жар бросило. Ещё и голоса одинаковые… Ужас.