Плацдарм

Сомнение задавил на корню. Маршрут выбран, точнее подсказан функцией. По дороге удачно встретится точка, которую разглядел с крыши и где возможно прибарахлиться. Пока ведом целью — я жив.

Серость неба стремительно закрутилась в темные полотна. Видимость резко упала, холодными токами по крыше скользнул порыв ветра. Вот и ночь… Я подорвался, накинув рюкзак, и с лопаткой наперевес переместился к коробкам у замеченного лежбища. Как и ожидал, внутри пустота, лишь пара клочков от старой газеты… Над развалинами прокатился долгий шелестящий звук. Ночь чего-то не радовала… Чутье завибрировало на форсаже.

Немного левее под вздыбленным перекрытием разглядел щель. Метнулся… Под ногами хрустом отозвался щебень. В гаснувшем освещении сквозь разлом успел разглядеть разбитную комнатенку с выбитым фронтальным окном и перекошенную дверь, что вела во тьму завала. Пол, крыша и пара стен — как подарок в надвигавшемся непознанном.

Упал я чуток неудачно — резанул коленкой по мебельной щепе. Шикнув сквозь зубы, переместился в угол между несущей стеной и кляксой выбитой оконной рамы. Спина прикрыта. Передняя полусфера под бдительным присмотром шанцевого инструмента. Подавшись чуть вперед, выглянул из-за обломков на уличные тени. Ни хрена не видать…

Первая молния беззвучным голубоватым зигзагом канула где-то за домами. Призрачный всполох света выхватил секундный кадр бытия. Слегка охеревший разум завис, отдав тело безволию. Новый разряд, новая вспышка… Грома нет, только усилившийся шелест менял тональность, заставляя подрагивать нервы.

Минут через десять молниевого танца я признал право ночи на легкую шизанутость. Таковы правила нового мира… В воздухе резче запахло горечью и на том изменения закончились. Отставив рюкзак, я отлип от стены и осторожно привалился к нижней грани остатков рамы. Изучил танец теней под вспышками разрядов. Камни, слепые провалы, крючья деревьев и сонм обломков. Пустота… Инстинкты немного сбавили обороты. Ну гроза, точно вселенский пробой, ну с хрена ли жаться… Зато иллюминации в достатке, чтобы изучить комнатенку.

Жилплощадь не порадовала — сплошной иссушенный мусор. Выглянул за перекошенную дверцу… Небольшой просевший коридорчик, отсеченный завалами, что хорошо. Тылы в безопасности. Немного погонял мысли о костерке… Но четыре спички… Холодок прям чувствовался — без явного движения воздуха.

Я потер ладони и вернулся в облюбованный угол. Немного подчистил обломки, чтобы под задницей не свербело. Устроился в обнимку с рюкзаком. Частые всполохи примелькались, длинными кинжалами теней пронзая комнатенку сквозь разломы. Пожрать бы… и глоточек воды…

Сухо усмехнулся. Надорванный организм предложил альтернативу — отрубиться и не переводить припасы. Я согласно закрыл глаза…

В желудке заурчало, на улице частоколом прошлись разряды.

Показалось, что просто моргнул…

Вздрогнув, толчком перетек в защиту и занес лопатку для удара. Потом проснулся, вернув способность воспринимать окружение. Сквозь оконный пролом сочился ровный свет. Привычная бледная желтизна и серость… Степень утра я бы определить затруднился. Извне все тот же разбитый квартал.

Новый день, Джимми. Радуйся, но не пой.

Удивительно, но справить нужду не тянуло — категорически. А вот закинуться съестным… Гроза без капли воды — сущая подляна; жевать брикеты на сухую отдавало мазохизмом. Но кусочек я употребил, с трудом заставив пищевод заглотить подачку.

Ссадив пальцы, по уступам из осыпавшихся стен спустился вниз — на груду щебня. Все та же стылая пустота и легкие поскрипывания. Ночная гроза прошла бесследно — свежих подпалин не видно, развалины темнели нетронутой грязью. Большая сомнительная галлюцинация… Ерунда, конечно, попытки психики скрасить обстоятельства.

Я прикинул направление, выстроенное обзором и намеками функции, и зашагал в неизведанное. Двигался в рваном ритме, стараясь держаться под прикрытием обломков. Инстинкты помалкивали, вектор чужого внимания был чист аки агнец. Но в непривычной травмирующей обстановке я мог и зевнуть стороннего наблюдателя. Один ушлепок с возвышенности…

Паранойя. Здоровая, крепкая паранойя, что выручала не раз.

Дорога впечатлениями не изобиловала. Трудно отыскать новизну в изломанном месиве декора. Но бдительности не терял, впитывая детали. Любая информация мне в радость. Освещенность, температура, движение воздуха, звуки… Их минимальная вариабельность пойдет в описание квартала. Вот есть такая улочка — хреновая и нудная… А на следующей подпалят мне жопу и будет уже статистика, да…

Съехав по отлогой насыпи из перемолотого асфальта, достиг намеченной зоны. Свободный пятачок, где обломки широким жестом разнесло в стороны, сохранив в относительной целостности одноэтажный магазинчик. С крыши дома я разглядел общий заманчивый абрис строения, чье нутро могло преподнести пару сюрпризов — помочь разжиться страждущему.

Ряд темных оконных провалов, разлом двери, просевавшая крыша, оплетенная кустарниковым сухостоем. На фронтоне облезлые остатки вывески «… для дома и…». Ну чем не подарок.

Понаблюдал за окружением. Результаты почти неоспоримы, но выучка обязывала. Безмолвие мертвого города… И новый виток интереса — где все же, сука, разумное и прямоходящее? Обрадовался бы любому ушлепку — отрыжке городской жизни.

Накаркал походу. У дыры входа в магазинчик притормозил, разглядывая следы. Общую стылую композицию многолетних завалов тревожили свежие подвижки. Едва приметные сколы, борозды, выделявшиеся более светлым тоном — кто-то прошел здесь до меня. Давно, но определенно гораздо позднее общего катаклизма. Задергало метку — не так болезненно, как при барьере, но приметно. Почитай, третья разновидность сигнала. Стажер-оператор познает основы…

Вооруженный лопаткой ступил внутрь. Первая же комнатка удивила — стеллажи-витрины со вскрытыми запорами, несколько разбитых шкафов, распотрошенные залежи спрессованного мусора. А левее у дальней стены груда костяков — перемешанные части скелетов. Груду венчала берцовая кость с насаженным черепом, чей унылый оскал подчеркивал противоестественность композиции. Веселая мертвецкая… Стало полегче — вот и первые свидетели нового порядка.

Я лопаткой проверил парочку развалов, пошевелил кособокую дверцу с выдранным замком. Случилась мародерка и, что печально, случилась до меня… Прошел в следующую комнату, верный принципу: наметил — добей. Огляделся и похвалил себя за упертость. Неизвестные вытащили на середину комнаты несколько столов, подперли камнями для устойчивости и разложили на постаменте найденное. Ну как разложили… навалили кучкой разнокалиберный хлам. Влет разглядел несколько ведер, тазик, поврежденную посуду, мотки кабелей, фурнитуру, метизы… Вид убогий, но по зернышку можно и воспрять.

На краю стола лежала пожелтелая выцветшая записка, прибитая перочинным ножом. Источник письменности, алле… Стойку и бросок… Степенно взял клочок бумаги и с некоторым трудом прочел каракули.

«Пальчик, я ушел на 12–10. Придешь, жди. Вернусь, вместе пойдем отмудохаем Гробаря. Это ни хрена не джек-пот. Две адхары за проход… вот жопой чуял, нае… Зона высушена, едва наскреб барахлишка. Упакуй и, сука, не забудь забрать шланг. Нашел мелкую акву, оставил внизу, чтоб не светить… Не забудь. Жди, сука. И не трогай кости, больной ушлепок. Хмарь.»

Сперва даже не поверил — легкое прояснение в информационной блокаде. Потом разум зацепился за слово «аква», и я вздрогнул. Пить, пить, пить… Обшарил взглядом комнату. Зуд в инсталляции определенно усилился и сильнее всего в направлении… Кусок пластика, придавленный трубой, в углу. В сторону преграду… Под грохот откинутого листа открылся узкий спуск в подвальное помещение. Первое, что увидел разлохмаченный пол — смесь щебня и земли. О фундаменте можно забыть… Комнатушка крохотная — четыре на пять, света хватало, чтобы различить детали…

В следующее мгновение отклонился чуть в сторону и ударил лопаткой. Крыса — тощий визгливый комок — прыгнула тигром и финишировала по частям. Новый высверк тени… Сместившись с траектории, нанес удар… еще… Лопатка победила с разгромным счетом 5:0. Я поднял за хвост нижнюю половинку тушки; о землю влажно шлепнул комочек внутренностей… Мелковата и не нажориста… Доводилось пробовать крысу — приготовленная инструктором номер семь, она даже отдавала барбекю. Но он вбухал в тушку столько химии, что мясо напоминало скорее жаренную таблицу Менделеева. При это сам инструктор, есть крысятину отказался…