Страница 3 из 10
Глазами нахожу незнакомца и меня снова окатывает его давящей аурой. Не хочу жить с этим человеком под одной крышей! Не хочу, чтобы он везде сопровождал меня!
"Сегодня же полетишь в Москву, чтобы я имел возможность лично присматривать за тобой" – как напоминание звучат слова отца, и я делаю глубокий вдох.
Не нужно поддаваться унынию и панике.
В конце концов, этот мужчина "профессионал". Он приставлен ко мне, чтобы охранять, ничего более.
Снова глубоко вдыхаю и делаю несколько шагов в сторону массивной фигуры.
– Как вас зовут? – привлекаю его внимание.
Поворачивает голову и мучительно долго смотрит на меня сквозь чёрные стёкла очков.
Я уже начинаю нервничать от такого внимания, когда он, наконец, выдаёт:
– Сумрак.
Звучит зловеще.
Боже… Куда я ввязываюсь?
Он даже имя своё называть не хочет.
Борюсь с внутренними сигналами об опасности и подступаю ещё ближе.
– Света, – представляюсь в ответ.
А в глубине души успокаиваю себя, что этот человек не так уж и страшен, а моё впечатление о нём ошибочно.
Глава 3
Света
Меня оглушают картинки из прошлого, которые мелькают перед мысленным взором, заставляя сердце сжиматься от невыносимой боли.
Его появление действует на моё сознание триггером.
Вся защита, которую я с таким трудом выстраивала вокруг себя всё это время, крошится и превращается в ничто. Внутренне распадаюсь по кусочкам, охваченная болезненным водоворотом воспоминаний.
Неосознанно сравниваю этого человека с тем, которого знала раньше.
Он изменился. Черты стали жестче. Суровее.
Сглатываю сухой ком в горле и начинаю медленно пятиться назад.
В душе апокалипсис. Страх, смешанный с тоской, по этому мужчине. Боль его предательства, разочарование и понимание того, что моей размеренной жизни пришёл конец. Скорее всего, моей жизни в принципе пришёл конец.
Романов убьёт меня. Накажет за то, что я сбежала. За то, что бросила его.
Но мне нельзя умирать! Эта мысль простреливает мозг, напоминая о том, что у меня есть ради чего жить. Есть ради чего бороться!
Мгновенно прихожу в себя и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, вылетаю из кабинета.
В ушах шумит. Всё существо пропитывается лишь одной целью. Сбежать. Укрыться.
Снова исчезнуть.
Один раз получилось, получится и в этот. Я верю. Свято верю в это, пока успеваю сделать несколько быстрых шагов по коридору, перед тем, как меня грубо хватают за локоть и припечатываю к стене.
Трясусь. Из горла рвутся звуки, похожие на рыдания.
Начинаю остервенело вырываться, но Романов такой сильный. Мне кажется, что с последней нашей встречи он стал ещё здоровее.
Без особого труда вжимает меня в стену всем своим мощным телом и фиксирует мои руки вдоль туловища, лишая возможности шевелиться.
Его запах. Его чертов запах проникает в легкие. Заполняет собой, разрушая изнутри острой болью. Воспоминания бьют наотмашь, доводя до исступления.
Вскидываю голову, и наши взгляды скрещиваются. Мой обезумевший и его – наполненный темнотой.
В груди всё клокочет. Я хочу закричать. Ударить его. Послать к черту! Но вместо этого замираю, ощущая, как между нашими телами пробегают электрические разряды.
Это выбивает из меня всю спесь. Парализует.
Прижатая к стене, смотрю в безразличные серебристые глаза, отливающие металлом и обещающие скорую расправу.
– Лилиан, – издевательски усмехается. – Это имя тебе совсем не подходит.
Он говорит на русском. На нашем родном языке.
А я молчу. Не хочу разговаривать с ним. Не хочу устанавливать связь между нами.
Продолжает смотреть на меня сверху вниз, не скрывая удовольствия от своего превосходства.
– Глупая маленькая девочка, – тянет скучающим тоном. – Думала, я поверю в твою смерть?
Его рука тянется к моему лицу, и обманчиво нежное касание пальцев обжигает кожу щеки.
– Не смей меня трогать, – шиплю, дергая головой и прерывая контакт.
У самой же сердце бьется как у загнанного кролика.
Я боюсь этого человека. Он очень хорошо умеет скрывать свою тёмную сущность.
Мне ли этого не знать…
Выдохнув, с силой рвусь из его рук, но железная хватка на горле прерывает мои трепыхания.
Застываю, внутренне холодея от ужаса.
– Я долго искал тебя, – горячее дыхание опаляет ухо, голос выдаёт возбуждение. – А теперь хочу получить то, что может принадлежать только мне.
Чувствуя его широкую ладонь на горле и слушая слова, которые пробирают до костей, обречённо всхлипываю, прикрывая веки.
В голове разворачивается картина ближайшего будущего, и меня начинает лихорадить ещё сильнее.
Из-под ресниц скатываются слёзы, которые я не в силах удержать. Они капают на его руку, и Романов резко её отдергивает, отходя на расстояние шага.
– Кого ты пытаешься разжалобить? – презрительно цедит, кривясь.
Я же продолжаю прижиматься к стене, беспомощно озираясь по сторонам.
Коридор пуст.
Куда все, черт возьми, подевались?
Мозг начинает лихорадочно соображать, но не выдаёт ни одной здравой мысли.
Быть может, если я закричу, то кто-нибудь придёт ко мне на выручку?
Напрягаю голосовые связки, открываю рот и понимаю, что не могу выдавить ни звука.
Наверняка, со стороны это выглядит жалко.
Да, я жалкая. Слабая и никчёмная.
Против этого человека я никто. Ничто.
У меня нет влиятельного покровителя, который защитил бы меня. Нет денег, чтобы заплатить за свою безопасность.
И всё, что мне остаётся, это беззвучно плакать, ненавидя своё бессилие.
– Пойдёшь со мной, – в голосе металл и холод.
Качаю головой, и моя истерика усиливается во сто крат, когда Романов хватает меня за локоть, отрывая от стены.
– Нет! – опомнившись, начинаю сопротивляться. – Пусти!
Внезапно внутри пробуждается дикий протест. Появляются силы, и я начинаю остервенело вырываться.
Мои трепыхания не приносят никакого результата. Понимаю это, когда он без труда подтаскивает меня к лифту и закидывает в кабину. Затем нажимает на кнопку цокольного этажа и, как только двери закрываются, отпускает мой локоть, отворачиваясь.
Зразу же забиваюсь в дальний угол. Дышу тяжело. Будто пробежала кросс.
Мне во чтобы то ни стало нужно сбежать!
Твержу себе это на повторе, пока лифт несёт нас вниз.
В голове выстреливает вопрос: какой именно информацией владеет Романов на счёт меня?
Сжимаю кулаки, догадываясь, что знает он достаточно. И этой мыслью меня буквально прибивает к полу.
Слёзы снова наворачиваются на глаза, и я сдерживаю отчаянный стон.
В это время лифт останавливается. Перед глазами появляется подземная парковка.
Снова железная хватка на локте. Меня вышвыривают из кабины.
Улавливаю взглядом множество чёрных джипов, которые смотрятся здесь инородно. Простая больничная парковка сейчас похожа на выставочный зал в автосалоне. До меня вдруг доходит, что эти машины – кортеж Романова.
В один из автомобилей он меня и заталкивает, не обращая внимания на моё ожесточённое сопротивление.
Садится следом на заднее сидение, и я слышу щелчок блокировки дверей.
Всё. "Оставь надежду всяк сюда входящий" – почему-то всплывает эта фраза в голове.
Я застываю.
Не свожу глаз с его профиля, размышляя о том, что меня ждёт. Становится страшно от этой неизвестности, поэтому, не подумав, выпаливаю:
– Что дальше?
Вижу, как дёргается его щека, и он резко бросает на меня свой давящий взгляд.
Молчит. Оценивает. Решает. Затем произносит то, от чего я напрягаюсь ещё больше:
– Прокатимся до тебя, Светик, – уголок его рта зловеще приподнимается. – Хочу познакомиться с твоим мужем.
Когда слышу фразу про мужа, понимаю, что Романов выяснил лишь официальную информацию.
Как обстоят дела на самом деле, он не знает.
Это хорошо. С одной стороны.