Пятница

- Почти как у нас дома, - сказал он.

- Угу, - буркнул Бейли.

- Все думаешь о том, как расправиться с механиком, когда вернемся?

- Да.

- Если вернемся.

- За нами прилетят, - произнес Бейли.

- Прилететь-то прилетят, весь вопрос в том - когда? Наша планета может оказаться последней из пяти, на которую они спустятся.

- Угу.

- Впрочем, могло быть и хуже; торчали бы мы в каком-нибудь ледяном мире, одетые в скафандры. - Он неодобрительно посмотрел на маленькую ящерицу с лопатообразными лапками; ее глаз, сверкавший, как драгоценный камень, уставился на него. - А не взять ли пробу воды?

Бейли кивнул. Кром набрал полную фляжку. Затем они пошли вдоль берега озера. Скалистое основание плато отступило в глубь материка, и космонавты очутились среди редкого подлеска.

Бейли остановился у второго ручья.

- Посмотри-ка, - спокойно проговорил он. - Посмотри на берег ручья, там, на склоне.

Кром взглянул и понял, что имел в виду Бейли.

- В справочнике сказано: “Никаких человекообразных нет”.

- А почему же русло такое прямое?

- И в самом деле…

Кром расстегнул кобуру. Затем он пошел вверх по течению к тому месту, где вода стремительно мчалась и крутилась, низвергаясь по узкому ложу. Бейли нагнал его. Кром заметил:

- Течение очень быстрое; вполне возможно, что русло естественное. - Он посмотрел вверх вдоль скалистого склона. Поблизости от вершины поток образует водопад. Пойдем наверх, или ты хочешь подождать и посмотреть, кто придет на водопой?

- Пойдем, - согласился Бейли.

Они не спеша стали подниматься на гору по многочисленным бурым камням. Идя вдоль быстрого ручья, Бейли и Кром не видели никаких признаков деятельности человека или человекообразных существ.

Взбираясь вверх, Кром ворчал:

- Если даже календарь кое в чем и не точен, наверно, здесь-то он не врет - “никаких человекообразных нет”. Эй, а это что?

“Это” был узкий уступ, который шел вдоль откоса; снизу они его не видели, а теперь перед ними открылась ровная тропинка, по которой человек мог пройти без труда.

Бейли помог Крому взобраться на уступ и сказал:

- Не двигайся. Просто смотри на тропу. Видишь на камнях какие-то царапины и следы?..

- Вот тебе на! - прошептал Кром. - Тут кто-то ходит; кто-то довольно большой. - Он вытащил пистолет. - Похоже, что в этих краях водятся крупные звери.

Он собрался было шагнуть вперед, но Бейли остановил его.

- Одну минуту. Взгляни, как идут следы. Длинная царапина справа, потом покороче - примерно через метр от нее - другая, уже слева. Потом они опять повторяются, почти без изменений.

Он крадущимся шагом направился туда, где уступ начинал загибаться.

Кром двигался за Бейли вдоль изгиба.

- Не знаю, что и подумать, - пробормотал он. - Это, несомненно, животное, но какое…

Неожиданно он уткнулся в спину Бейли. Тот тихо сказал:

- Каким бы ни было это животное, вот его логово.

Вход в пещеру был овалообразным и достигал примерно двух с половиной метров в высоту и двух - в ширину. Астронавты стояли рядом, всматриваясь в темноту. В голосе Бейли зазвучали торжествующие нотки:

- Какое животное станет обрабатывать орудиями стены своего жилища? Ведь следы видны даже отсюда.

Кром сжал губы и покачал головой, потом подтолкнул Бейли.

- Иди вперед, а я за тобой.

Они бесшумно подкрались по уступу к входу в пещеру и на выветрившейся стене ясно увидели следы орудий. Внутри было темно.

Кром поднял камешек и бросил его в пещеру. Оба держали пистолеты наготове. Послышался легкий стук, и снова все стихло.

Бейли включил фонарик; Кром последовал его примеру. Они вошли вместе, стараясь не обгонять друг друга, медленно водя фонариками из стороны в сторону. И оба одновременно увидели маленький железный стол. Кроме того, в глубине пещеры стояла кровать с каким-то истлевшим тряпьем, вероятно остатками постели. Но Бейли и Кром не обращали на все это внимания. Их взоры были прикованы к столу: за ним, склонившись, сидел на стуле человеческий скелет!

Подойдя вплотную, они осмотрели останки. Без сомнения, человеческие и очень старые, ибо кости были белые и чистые.

- Кем он был? - прошептал Кром. Медленно обводя фонариком стены, он увидел обломки железной мебели, картотечные шкафы, куски того, что некогда могло быть скафандром. - Не слишком ободряющее зрелище для нас, - буркнул он.

- Когда-нибудь нам всем предстоит умереть, - заметил Бейли. - Погляди-ка, а это что?

На шкафу лежало нечто напоминавшее книгу. Бейли достал ее, тщательно сдул пыль и прочел поблекшую надпись: “Бортовой журнал “Громовержца”, январь-декабрь 2827 года”.

- Какого года?

- Две тысячи восемьсот двадцать седьмого… почти триста лет назад.

Кром подошел и стал рядом. Он был глубоко потрясен.

- Открой.

Бейли поднял переплет очень осторожно, но его старания оказались тщетными: бумага под переплетом была уже не бумагой, а пылью, пылью, которая мгновенно разлетелась и упала к его ногам.

Кром чертыхнулся.

- Так нам никогда и не удастся выяснить, что же случилось с “Громовержцем”.

- Или кто он такой, почему он здесь приземлился, с каким грузом летел. Придется обо всем догадываться самим.

Бейли хотел уже отбросить переплет в сторону, но Кром остановил его.

- Взгляни, на переплете что-то написано.

Они подошли поближе к выходу; буквы выцвели, но часть слов все же можно было разобрать. Бейли тихо прочел: “…не могу больше жить. Если бы не Пятница, я бы, наверно, уже давно сошел с ума… ценный груз погиб…” Как по-твоему, что это за подпись?

- Похоже на “Дж.Холланд, капитан”, - сказал Кром.

- Триста лет, - прошептал Бейли.

- Ну, как, продолжим?

- Нет. Лучше пойдем назад и попробуем наладить радио.

- Это было бы невероятной удачей, - уныло откликнулся Кром. - Вот если бы наш корабль был побольше, нам поставили бы генератор, а не батареи.

- Надо все время пробовать, - заметил Бейли. Он окинул взглядом скалистый склон. - Не вернуться ли нам этим путем?

- Пойдем лучше берегом озера, - предложил Кром.

Они спустились вниз, миновали кустарник, перебрались через второй ручей и оттуда направились к озеру. Песок был такого же теплого цвета, как скалы; растительность буйно зеленела, небо было багрово-синим. Кром мысленно отметил, что все вместе создает прекрасную картину; однако это не вызвало в нем никакого энтузиазма. Он сказал: