Страница 20 из 42
— Я не буду мешать вашим переговорам, поеду с водителем. — проговорила, как будто так и надо, после чего выпрямилась и захлопнула дверь. К счастью, та покорилась мне с первого раза, даже к помощи дяди Валеры прибегать не пришлось.
Заняв место в кабине рядом с водителем, оглянулась назад. Шторка, разделявшая наши места с салоном, конечно, звукоизоляцией похвастаться не могла, но от лишних взглядов спасала, поэтому, нагнувшись, на всякий случай, поближе к дяде Валере, проговорила.
— Поехали по Парковой, а?
— Анька, — взревел в ответ мужчина, показывая свое негодование. Пришлось быстро приложить палец к губам, а потом и вовсе сложить ладони в умоляющем жесте, к счастью, такая сцена на папиного старого знакомого впечатление произвела, громкость голоса он понизил. — Там же ж дороги вообще нет.
— Я знаю, дядь Валер. — кивнула и продолжила шепотом. — И про то, что подвеска у вас никакущая я тоже знаю, поэтому и прошу.
Кажется, мои слова никакого эффекта на мужчину не произвели, того и гляди, еще у виска покрутит, пришлось воспользоваться козырем.
— Я вам тысячу заплачу!
— Ох, ладно, Анька, что с тобой делать. — все же согласился дядя Валера, вызвав у меня широкую улыбку. — Гости твои хоть поездку переживут? Сама же про подвеску сказала.
— Ой, да какая разница. — усмехнулась. — Переживут, нет… У вас для любых случаев машина подходящая.
— Ну и юморок у тебя. — рассмеялся в ответ мужчина, после чего завел двигатель.
Ну, простите, Илья Владимирович, сами же попросили, чтоб с полной гостеприимностью. А где ее еще проявлять, как не на Парковой? В городе ведь каждая собака знает, что по этой улице проехать с комфортом можно только на танке.
Так что, лучше бы пристегнуться. Жаль, что в салоне ремней нет…
Ремень безопасности, если честно, спасал не сильно, он больше декоративный элемент напоминал, это на переднем-то сиденье, о том, что происходило сзади, я даже думать не хотела, но, по крайней мере, судя по громкому мату, там хотя бы все оставались живы.
На самом деле, изначально я хотела попросить дядю Валеру прокатить нас по Парковой дважды, но уже на середине улицы поняла, что даже я с трудом переживу поездку в одну сторону, чего уж говорить о находящихся в салоне мужчинах.
Интересно, а выпустить их на свободу стоит ради собственной безопасности у дяди Валеры просить, или все-таки рискнуть? Водитель, в отличие от меня в случае чего и втащить может, мне же остается рассчитывать лишь на благородство (мужчин) и нормальную физическую форму (мою). Ну, чтобы убежать, если дела будут совсем плохи.
Ладно, что это я раскисла? Спокойно, Ань, это всего лишь три, возможно, озверевших столичных мужика… Обычное дело. Да и что там было-то, маленькие ямки да пригорочки…
Успокоить себя как-то не получалось, перед глазами то и дело возникали дурацкие картинки — то Егор с похоронным веночком на шее, то Илья Владимирович с траурной лентой в зубах. С Андреем ничего интересного, правда, представить не удавалось — лежит себе, наверное, укрывшись лавкой, тихо плачет и громко матерится.
Но, короче, ради собственной безопасности, открыв дверь, использовав гайд дяди Валеры по тому, как распахнуть ее с первого раза, отскочила на пару шагов, даже сумку вперед выставила. Ну, мало ли что.
Первые секунд десять из салона никто не появлялся, я уже даже успела подумать о том, что, возможно, стоит вызвать бригаду скорой помощи, вдруг у них там все конечности переломаны, и они даже выбраться не могут. Правда, даже такое опасение не заставило меня заглянуть внутрь «Газельки», все же инстинкт самосохранения работал нормально.
Однако медики не понадобились. Илья Владимирович (без ленты, кстати) выкарабкался на свободу первым, я, если честно, испугаться успела, пока он поправлял пальто и не обращал на меня внимания (может, он там на ровной дороге уже киллера успел заказать по мою скромную душу), однако, едва подняв голову, мужчина коротко улыбнулся и даже подмигнуть успел.
Я ему, правда, никак ответить не успела, следом за шефом появился Егор, коротко взглянул на своего конкурента, видимо, сделал вывод о том, что выглядит он невыносимо бодро, и решил последовать его примеру. Что ж, мне сейчас их соперничество на руку, это вообще-то только трансфер был, до основной части мероприятия мы еще не добрались.
Последним из машины вывалился Андрей, ну, тут все предсказуемо — кислое лицо с брезгливым выражением, ряд коротких ругательств и испачканная в пыли куртка. Так вот, кто по салону летал. Хотя, да, все логично.
Так, лицо!
— Надеюсь, поездка доставила вам не слишком много дискомфорта. — блин, почему меня еще не номинировали не «Оскар»?
— Все в порядке. — ой, не только меня. Ладно уж, давайте с Ильей Владимировичем за лучший дуэт.
— Ага. — Егор, конечно, жизнерадостностью начальника похвастаться не мог, но отвечал достаточно ровно.
Что касается Андрея… Кажется, его мнение никого не интересовало, но ради приличия контрольную нецензурную фразу он все же выдал.
— Ладно, — проговорила, когда компаньон Егора закончил. — еще раз прошу прощения, надеюсь, что обед загладит ваше, полагаю, не слишком хорошее впечатление от поездки. — после чего указала жестом в нужную нам сторону.
Знаете, до этого мне казалось, что я успела познакомиться с полным спектром эмоций мужчин, которых сопровождала. Как оказалось — нет.
Интересно, а на лице Андрея… Это паника сейчас?
— Ну что же вы стоите? — поинтересовалась как можно более заботливо, я ж тут, как-никак, гостеприимность проявлять должна. — На улице-то не май месяц, пройдемте внутрь, замерзнете.
Стараясь подать столичным гостям пример, сделала несколько шагов в сторону выбранного заведения, однако практически сразу поняла, что следом за мной никто не идет.
Странно…
На всякий случай взглянула на вывеску, ну, мало ли, после вчерашнего что-то перепутала… Да нет, все как надо — потертые буковки, «ю» не горит. Вывеска гласит о том, что «рюмочная «Надежда» открыта с двенадцати дня до полуночи. Подпись снизу — «со своими спиртными напитками не входить», в самом низу заметка от руки — «увижу — вломлю п…ры». Я даже почерк узнала — Пашка, оранник, мой бывший одноклассник, совсем со школы не изменился.
Интересно, что же мужчин смутило тогда?
Неужели перегнула?
В поисках ответа посмотрела на босса. Вот же! Пока я тут уже себе сцены кровавой расплаты за содеянное рисую, он чуть ли не ржет!
— Простите, Анна Львовна, задумался, — проговорил шеф, поймав мой взгляд. — Рад, что вы привезли нас именно сюда. — И теперь в сторону гостей. — Девушка дело говорит, пройдемте внутрь.
Ладно, на самом деле все шло даже лучше, чем я могла представить. На этом моменте самые оптимистичные картины в моем воображении рисовали картину, где Илья Владимирович вписывал в мою трудовую книжку запись о том, что его бывшая помощница официально признается неадекватной и с позором изгоняется со двора. С предприятия, в смысле.
Однако я недооценила шефа. Снова. Либо у меня начались галлюцинации, потому что тот самый человек, который выглядел, как мой начальник, конкретно сейчас держал дверь рюмочной, ожидая, пока Егор пройдет внутрь.
Про Андрея стоит рассказывать, или сами догадаетесь? Ладно, это уже становится скучно даже мне. Он по-прежнему ныл, матерился и, удивительно, что еще на шею Егору не кидался, чтобы тот пожалел его.
— Анна Львовна! — Надежда Степановна, моя бывшая учительница русского языка и литературы, уже приближалась к нам, грациозно снуя между рядами столиков.
О том, какой черт дернул эту милейшую женщину сменить поприще, уволиться из школы и открыть рюмочную, я не знала. Мало ли, у всех свои тараканы, да и сейчас это было к лучшему. Ну, где бы я еще такое колоритное место за двадцать минут откопала?
В заведении у Надежды Степановны собирался весь городской бомонд. Алексей Федорович с новых домов всегда притаскивал гитару. Гитара эта, кстати, в различных ситуациях выполняла различные функции. Это вам и музыкальный инструмент, и удобный поднос, и средство самообороны, если нужно.