Страница 16 из 42
Проигрывать в алкопоединке Илье Владимировичу я не собиралась. Еще чего не хватало, да и все шансы на победу были именно у меня. Любой в городе знает, что неподготовленному человеку пить с работягами нельзя, они пощады не знают. Ну, если ты, конечно, не хрупкая девушка.
Раньше, когда «Великолепными пластмассами» руководил Валерий Степанович, женская часть коллектива вообще могла отделаться шампанским или вином, это у мужиков была битва на выживание, а нам-то что, нам еще убирать посуду потом.
Однако сегодня все пошло не по плану. Во-первых, я крайне редко пью крепкий алкоголь, а если оценить местный самогон по шкале крепости от одного до десяти, то мы получим уверенные одиннадцать. Спасибо тете Гале, эта милосердная женщина хотя бы наливала понемногу, но легче от этого не становилось.
Во-вторых, к тому моменту, когда салат в горло уже не лез, во мне проснулся азарт. И это, скажу я вам, было очень плохим знаком. Просто… Просто мой азарт никогда не заканчивается ничем хорошим, так статистика показывает. В этот момент в голове по всем законам здравомыслия должна была сработать сирена, замигать оранжевые лампы, а перед глазами крупными яркими буквами вспыхнуть что-то типа «Аларм!» или «Эттеншен!». Но разве есть смысл вести беседу о разуме с уже проснувшимися алкомонстрами? Не-а, никакого!
Именно поэтому, поднимая очередную стопку, наполненную лишь на половину, я с улыбкой наблюдала за тем, как Петрович наливает шефу целую. Сделать поправки на то, что наши параметры немного разные, и для Ильи Владимировича его целая означает примерно столько же, сколько и моя половинка? Пф-ф-ф-ф! О чем вы?!
С каждым новым тостом настроение становилось все выше, разговоры все веселей, а тетя Галя, настойчиво пихавшая мне в рот бутерброды и салат все упорней. Да что вы заладили про закуску, честное слово?! Мне и так нормально, я даже практически могу спокойно подняться со стула и дойти до туалета. У-у-у-упс, станок!
Так, все под контролем, обычное дело, всего лишь состыковалась с оборудованием, рабочий момент. Черт, а рука-то побаливает, ну да ладно, знаю я тут одно хорошее обезболивающее… Главное — за стол вернуться.
Тетю Галю было решено отпустить пораньше, у нее дети все-таки. Салатики этим детям мы, кстати, собирали всем коллективом, даже торт в придачу выдали, нам и без сладкого хорошо. Для того, чтобы женщина добралась до дома нормально, в подмогу ей было решено выдать шестерых работяг. Нет, ну а что, не зря же тетя Зоя вечно твердит про эти коварные падающие сосульки и прочие опасности. Нет, тетей Галей и салатиками с тортом рисковать было нельзя ни в коем случае.
Я без помощи также не осталась. Бригада во главе с Петровичем помогала мне перетаскивать в офисную часть посуду и еду, а оставшиеся мужики под предводительством Ильи Владимировича остались расставлять по местам столы и стулья. Стоп, а почему они его вообще слушаются? Вот посуду домою и обязательно расскажу о том, что слушаться его ни в коем случае нельзя. Главное — не забыть!
Да, я даже крестик себе на руке нарисую для того, чтобы уж точно запомнить.
Как оказалось, грамотно организованные работяги могут справляться с посудой и остатками еды ничуть не хуже привычной женской части «Великолепных пластмасс». Ну разве можно не поверить Петровичу, с силой захлопнувшему холодильник, из которого что-то, кажется, хотело сбежать, уверенным тоном заявившему:
— Все зашибись, Анька!
Ну вот как ему не верить, старший все-таки?
На зашибись и суда нет, как говорится. Или не так говорится? Хотя, какая сейчас разница, если на улице так скользко. Сто-о-о-о-оп, улица?
— Петрови-и-и-ич! — нужно было устранить некоторую нестыковку в событиях.
— Кто?
— Чего?
Вот это диалог!
Да к черту диалог. Обернулась. Вышло почти изящно, спасибо фонарному столбу. Я уже говорила, что сегодня скользко?
— А вы тут что делаете?
— Вас провожаю. — Илья Владимирович был уверен в цели выполняемой миссии, а я…
— А зачем? — логичный вопрос.
— Мы рядом живем. — логичный ответ.
— М-м-м… — оглянулась в поисках Петровича. Петрович не обнаружился. Только скользкая дорожка, сугробы, теоретически опасные сосульки и Илья Владимирович. Нет, чего-то в это наборе однозначно не хватает. — А сколько времени.
Перед тем, как ответить, босс уверенным движением приподнял рукав куртки и проговорил:8b8aed
— Три-ца-пять-минут.
Окей, отличный ответ. Именно поэтому я кивнула и, махнув рукой, обозначила направление.
— Нам тогда туда.
«Туда» оказалось открыто и даже продавало алкоголь. Какое прекрасное стечение обстоятельств. Жаль только, что дорога после того, как Илья Владимирович открыл шампанское, стала еще более скользкой, зато разговор стал честней:
— Я вообще-то не слишком хотела возвращаться домой в вашей компании. — чертов гололед, пришлось ухватиться за предоставленный локоть. Если не думать о том, чей это локоть, то вполне ничего. — Все Петрович виноват, я ему завтра выскажусь еще.
— Ага, и я ему. Не слишком большое удовольствие волочь под руку человека, который тайно мечтает тебя убить. — не остался в долгу шеф.
Меня это, конечно возмутило. Возмутило настолько, что сперва я фыркнула, потом резко остановилась и проговорила, освободив руку:
— Да вас вообще…
На самом деле там еще подразумевалась часть про «никто не просил» и пронзительный взгляд, но улица была против. Тетя Зоя как в воду глядела, стоило только лишиться поддержки, как ноги начали разъезжаться, а я… Я ж не дура, я точку опоры искать начала.
Кто ж знал, что точка опоры полетит следом за мной. На меня, если быть точной. С громким «Анна Львовна-а-а-а», если быть совсем точной.
Однако приземление было мягким, все же, благодаря какой-то алкомагии мы упали не на твердый тротуар, а в такой вполне себе уютный сугроб. Свалившийся на меня Илья Владимирович тоже был ничего так, по крайней мере он вряд ли осчастливил меня парой переломов, однако в той позе, в которой мы сейчас оказались, было все-таки что-то неправильное, именно поэтому здравый смысл (он, оказывается, еще не окончательно уснул) проговорил:
— Мне кажется, что вы нарушаете мое личное про-про-с-тр-пыр-пыр… — какое же сложное слово!
— Ваше пыр-пыр? — даже не думая пошевелиться, уточнил босс.
— Ага, его самое. — подтвердила уверенно, даже кивком закрепила эту самую уверенность, впилившись лбом в подбородок начальника. — Ой.
Извиниться, что ли, стоит? Наверное… У нас же эта, как ее суб-бор-бр-бр. Короче, надо извиниться, да.
— Илья Владимирович, извините мой лоб, он не специально… — что там не специально, я придумать так и не смогла, как-то в глаза боссу заглянула и зависла. А о чем я вообще сказать хотела?
Знаете, я вообще не очень сильна в странных ощущениях, но лежать вот так в уютном сугробе и смотреть на находящегося в нескольких сантиметрах от себя симпатичного мужчину как-то странно, поэтому я поспешила рассказать об этом начальнику. Такой информацией нужно делиться:
— А вы ничего так. — стоп-стоп-стоп, кажется, я не о том хотела сказать.
Иль Владимирович выгнул бровь, а потом ответил:
— Да вы тоже. В те моменты, когда не желаете меня убить. Черт, я, кажется, повторяться начинаю. — шеф взял паузу, нахмурилася и все же уточнил. — Сейчас же не желаете?
— Не желаю. — призналась честно, даже руку бы на сердце положила, но я так удобно устроилась.
— А, ну раз не желаете… — задумчиво проговорил мужчина, после чего нагнулся ниже и легко коснулся моих губ своими, я даже удивиться решила, но потом вспомнила, что так хорошо лежу.
Поэтому ограничилась взглядом и фразой:
— Пыр-пыр, вы же помните… — заглянула боссу в глаза и, не понимая до конца зачем, уже сама его поцеловала, также легко и практически невесомо.
— Ага. — еще один короткий поцелуй.
— И этот, трудовой кодекс… — и еще.
Я перестала себя контролировать раз на шестой. Ну нельзя же так дразнить, должен быть закон какой-то о запрете таких легких поцелуев, надо завтра загуглить… Обвила руками шею Ильи Владимировича и ответила на очередное касание, теперь уже по-настоящему, жадно, кажется, пару раз умудрившись прикусить его губу, однако он не возражал, наоборот, лишь крепче прижимал меня к себе.