Страница 134 из 135
А вот нам предстояло усиленное лечение в течение нескольких дней как минимум, чтобы суметь вернуть руку. Благо Аня в любом случае собиралась остаться в академии на этих каникулах, поэтому времени на восстановление было более чем достаточно.
Из развлечений у нас были только разговоры. Приходили друзья, заглядывали и преподаватели, а Диего… Судя по рассказам, сначала он весьма мешался целителям, отказываясь покидать палату, когда Аню еще только принесли, хотя его сюда никто и не звал. А когда его все же выгнали, то вернулся вечером и умудрился сломать дверь, не поняв намека, что время для посещений закончено и больные отдыхают… Но все очень весело посмеялись над тем, как его охаживала и выдворяла Светлана Владимировна, даже не прибегая к помощи Гранина. Зато на следующий день друг пришел уже с цветами: большой букет для грозной главы больничных палат, и еще один поменьше — для Ани.
Сам я лишь ненадолго создал простого клона, чтобы «отметиться» в академии, проведать раненую подругу, что выглядело вполне логично, а заодно повидаться с Николаем, чтобы обговорить один срочный заказ для зреющего в моей голове плана мести…
Когда нас навещали друзья — все дружно поносили Громову за то, что она натворила. И, конечно, поддерживали Аню. Хвостов и Гранин тоже к нам заглянули: оба первым делом извинились, что все так вышло, и немного рассказали о том, как идет расследование. Олю несколько раз допросили, а затем нашли артефактора и довольно быстро дело закрыли. Старик явно виновен, а девушка ничего не знала об опасных свойствах клинка, что подтвердила и ее проверка на артефакте истины.
Роль Теона была вообще какой-то смазанной. Он вроде как тоже не был в курсе, какую жуткую покупку совершил, однако истинность его слов не проверяли, поскольку он сам подозреваемым, в отличии от дочери, не являлся, да и артефактор уже повинился. Но все мы понимали, что это дело отдает очевидной гнильцой… Оставалось лишь надеяться на то, что артефактор изменит свои показания, поскольку в его случае артефакт истины терялся: видимо, память и рассудок действительно подводили старика. Либо кто-то над ними поработал…
Приходили и одноклубники, которые вели себя примерно так же, как и друзья: то поддерживали Аню и желали ей здоровья, то высказывали свое негодование в сторону Громовой. А когда пришла Катя, то она поразила меня больше всех: девочка плакала и обнимала меня больше часа, периодически извиняясь и оправдываясь, что ничем не смогла помочь, и за то, что не увидела опасность раньше. Слишком поздно она решила усилить свое зрение…
И оказалось весьма непросто ее утешить. Но если быть до конца честным, мне было очень приятно, что она настолько сильно обо мне переживает. Вот только винить ее в чем-либо в этой ситуации мне бы и в голову не пришло!
Однако гораздо тяжелее мне давались разговоры с Аней, когда никаких посетителей не было, и мы оставались наедине. Я чувствовал вину гораздо большую, и далеко не такую надуманную, как у моей маленькой ученицы. Аня была права с самого начала, а я не только не раз ставил ее в неловкое положение, смущал и все время спорил насчет Громовой, но и в конечном счете чуть не погубил этим нас обоих…
Причем подруга смогла понять меня, и смогла простить. Но не я сам. Чувство вины съедало меня изнутри, и больше, чем на себя, я злился только на Олю, чувствуя себя преданным… А ведь я подозревал, что мог ошибаться насчет нее, но все равно продолжал выгораживать! Лишь сейчас, когда стало невыносимо больно, я наконец понял, что эта стерва, а точнее, та девушка, которой я ее считал, мне нравилась… Но кажется, я слишком увлекся фантазиями, не замечая реальности.
Пора проснуться! И теперь стало более чем очевидно — с Громовыми пора что-то делать. Решительно и безжалостно. Больше так продолжаться не может. Они вновь перешли черту, и на этот раз были очень близки к тому, чтобы избавиться от Ани, а заодно и меня, да еще при этом остаться безнаказанными. Хотя я уверен, что если бы все закончилось смертью студентки, то и спрос с них был бы совсем другим. И Олю, скорее всего, прямо там же прибил Диего… Да уж, у всех бы были проблемы. И как же хорошо, что все обошлось…
К воскресенью я уже чувствовал себя получше, и моя мана восстановилась. Ане и ее телу, конечно же, нужно и дальше отдыхать и проходить лечение, но я смог выбрать момент, чтобы создать себе полноценного клона и покинуть больничную палату. Я боялся упустить свой шанс поквитаться с Олей, и поэтому поспешил как можно раньше разузнать обстановку. На моей стороне было еще и то, что ко мне в образе Симона девушка не должна была испытывать страха или какого-то негатива. И мой план дал свои плоды куда раньше, чем я мог ожидать.
Я собирался выйти из академии, а затем через окно проникнуть в комнату Громовой, чтобы никто меня не увидел на пути к ней. Судя по последним сведениям, что я получил от Хвостова, с ее допросами полностью закончили, и теперь она, наиболее вероятно, просто отправится домой на все каникулы, откуда не будет высовываться до начала учебы. Поэтому нужно было поспешить, чтобы попытаться ее перехватить. Вот только столкнулся я с девушкой намного раньше.
В то время как большинство студентов еще спали, а проснувшиеся только шли на завтрак, Громова изучала документ в холле на доске объявлений. Я сразу узнал ее, и сердце на секунду сбилось с ритма. Да уж, теперь я точно мог сказать, что она мне симпатична. Но еще с большей уверенностью могу сказать и то, что не стану больше ее жалеть! Она окончательно стала врагом в тот момент, когда чуть не убила мою подругу, а заодно и меня самого, что бы я там ни думал или чувствовал по этому поводу. Абсолютно пустые коридоры сейчас мне были только на руку. В каждый из проходов я запустил немного наполненной маной воды, которую я растянул в виде тонкой прозрачной пленки — в качестве сигнализации о приближении посторонних. На этот раз от возмездия Громову никто не спасет!
— Привет! Чего тут делаешь в такую рань?
Я, не скрываясь, подошел к Оле и непринужденно поздоровался. Первым делом мне нужно было разведать обстановку.
— Ой, здрав… э-эм, привет! — девушка засмущалась. Кажется, меньше всего она ожидала увидеть меня, однако, судя по виду, была даже рада…
— Слышал про случай на твоей дуэли. Жуткая ситуация. Похоже, пора вводить ограничение по возрасту для артефакторов, да?
— Ограничение? Не знаю… — Оля, вспомнив о произошедшем тут же ушла в себя. Радость от встречи со мной вновь сменилась унынием на ее лице.
— Ну ничего, начинаются каникулы, отдохнешь и придешь в себя. Думаю, все наладится!
Мне не трудно было лгать девушке, однако определенно это было неприятно. Я чувствовал себя змеем, который завлекал свою жертву, потихоньку опутывая ее смертоносными кольцами.
— Отдохну? Это вряд ли, — горько усмехнулась Оля. — В академии мне точно не дадут покоя, но дома будет гораздо хуже… Я должна была поехать, но не могу. Просто не могу. Поэтому только что отправила в поместье письмо о том, что останусь на каникулы здесь. Осталось только сообщить куратору. Правда, отец мне этого не простит…
Я тоже на месте девушки выбрал бы академию, тем более, что Теон сюда точно не сунется в ближайшее время, и пока что она может быть в безопасности, как бы ее при этом не поносили студенты. Но в ответе девушки я услышал нечто гораздо более важное: если она вдруг пропадет прямо сейчас, то никто ее даже искать не станет в течение нескольких недель! Куратор уверен, что она отправилась домой, а дома получат от нее письмо о том, что решила остаться. Идеальный момент!
Мои импровизированные сигналки так и не сработали за время нашего с Олей недолгого разговора, а до тупика со старой кладовкой было не больше ста метров…
Кажется, сегодня удача на моей стороне. Но никак не на стороне Громовой.
От того, что все идет как по маслу, на моем лице сама собой появилась не слишком уместная после слов девушки улыбка, которая заставила Олю насторожиться, но было уже поздно. В глазах у девушки резко помутнело, однако крепкие руки того, кого она не раз представляла в своих мечтах перед сном в роли героя-спасителя, не позволили ей упасть. Вот только спасать я ее не собирался…