Страница 122 из 123
В 1761 году Карл Лотарингский становится великим магистром Тевтонского ордена, остатком от прежних немецких рыцарей, которым покровительствовали тамплиеры и которые оставались очень сильными в военном плане до XVI века. В 1770 году был назначен коадъютор ордена; им стал Максимилиан Лотарингский, любимый племянник Карла, который был тесно связан с ним в последующие годы. В 1775 году Максимилиан присутствовал при возведении конной статуи своего дяди в Брюсселе; открытие ее состоялось семнадцатого января — дата первого алхимического превращения Никола Фламеля, дата, фигурирующая на надгробной плите Мари де Бланшфор, наконец, дата сердечного приступа, случившегося с аббатом Соньером.
Максимилиан Лотарингский
Родился в 1756 году, Максимилиан Лотарингский или Габсбургский, был последним сыном императрицы Марии-Терезии. Злополучное падение с лошади заставило его оставить военную карьеру, он обратился к Церкви и стал епископом Мюнстерским в 1784 году, а затем архиепископом и электором Кельна; наконец, после смерти своего дяди Карла Лотарингского в 1780 году — великим магистром Тевтонского ордена.
Как и его дядя, он любил искусство и покровительствовал Гайдну, Моцарту и молодому Бетховену, который мечтал посвятить ему «Первую симфонию», но когда она была закончена и опубликована, Максимилиан уже умер.
Максимилиан Лотарингский был человеком ученым и терпимым, одним из самых образованных людей своей эпохи, любимым своими подданными и уважаемым равными ему — совершенный пример идеального монарха этого «просвещенного XVIII века». Дальновидный политик, он сделал все возможное, чтобы предупредить свою сестру Марию-Антуанетту о буре, поднимающейся во Франции; когда же она грянула, он не выказал ни малейшего удивления. Сторонник основных целей Революции, он, однако, открыл двери для бежавших французских аристократов.
Максимилиан отрицал свою принадлежность к франкмасонству, но, тем не менее, несмотря на свое положение в лоне Церкви и на строгость Рима, вполне вероятно, что он все же состоял в каком-либо тайном обществе того времени. Впрочем, он не скрывал своей дружбы с некоторыми членами «корпорации», среди которых был и Моцарт.
Как Бойл, Рэдклифф, Карл Лотарингский и другие великие магистры Сиона, Максимилиан был последним сыном в семье. Как и они, он очень скрытно выполнял функции великого магистра, работая за спиной самых важных личностей, например, Марии-Каролины, королевы Неаполя и Сицилии, которая внесла большой вклад в распространение франкмасонства в своем государстве. Вспомним, что Рэдклифф действовал через посредство шевалье Рамсея, затем Хунда, а Карл Лотарингский — через посредство своего брата Франциска.
Шарль Нодье
Родился в 1780 году, он открывает собой ряд великих магистров Сиона непосредственно сразу после Французской революции, не принадлежа ни к какой родовитой знати, ни к одной из генеалогий «документов Общины», ни к какой форме политической власти.
Матерью Нодье была некая Сюзанна Пари, которая никогда не знала своих родителей; его отец, стряпчий из Безансона, активный и уважаемый франкмасон, был членом местного якобинского клуба до Революции; затем он стал мэром и председателем революционного трибунала города.
Очень юным Шарль Нодье заинтересовался культурой и политикой; начиная с восемнадцати лет он публикует много работ: сборник воспоминаний о путешествиях, эссе об искусстве и литературе, различные этюды — от роли усиков у насекомых до теории самоубийства, археологические, лингвистические, юридические и эзотерические исследования, не забывая писать сказки и романы. Сегодня его уже никто не считает писателем первого плана.
Будучи вначале сторонником Революции, Нодье быстро начинает испытывать к ней враждебное чувство, как и к Наполеону, начиная с 1802 года. В Лондоне он публикует сатирическую поэму «Наполеон», которая стоила ему месяца тюрьмы. Тем не менее, позже он признался, что участвовал в двух заговорах против императора — в 1804 и 1812 годах, что, возможно, является правдой, ибо он знал подстрекателей с самого своего детства, проведенного в Безансоне.
Виктор Гюго
Уроженец Лотарингии, родился в 1802 году в Безансоне, бывшем в то время настоящим очагом подрывной деятельности. Его отец, наполеоновский генерал, поддерживал, однако, прекрасные отношения с врагами императора, один из которых, активный заговорщик, любовник его жены и крестный отец его сына, сыграл большую роль в жизни юного Виктора.
В семнадцать лет он уже является пылким учеником Нодье, который приобщил его к готической архитектуре — настоящему сюжету, как он потом скажет сам, его романа «Собор Парижской Богоматери». В 1819 году они вдвоем основали издательство, где выпускали иллюстрированный журнал под руководством Нодье. В 1822 году Виктор Гюго обвенчался в Сен-Сюльпис, причем церемония была какая-то особенная, и спустя три года оба друга уехали в Швейцарию в сопровождении своих жен. Второго мая 1825 года Нодье принимал Виктора Гюго в члены Сионской Общины в Блуа. В 1825 году они также присутствовали на коронации Карла X, а в следующем году Виктор Гюго открыл свой собственный салон по примеру Нодье, который посещали те же знаменитости. Когда в 1845 году Нодье умер, Виктор Гюго был среди тех, кто нес саван.
На празднике святого Баболена в июне 1829 году Виктор Гюго принял в члены ордена Теофиля Готье, который был представлен ему Жераром де Нервалем и Петрюсом Барелем. Двадцать первого — двадцать второго августа 1834 года он присутствует на конвенте в Блуа и выступает против судебного ведомства и за отмену смертной казни. Двадцать второго июля 1844 года в день святой Магдалины он избирается великим магистром ордена на четвертый день большинством в один голос. Оппозиция пытается путем скандала в 1845 году сместить его (тайным зачинщиком скандала был Теофиль Готье, который после провала своих планов уезжает в Алжир).
Как и Ньютон, Гюго был глубоко религиозным человеком, но совсем не ортодоксальным, хотя и несколько враждебным идее Святой Троицы и божественности Иисуса. Под влиянием Нодье всю свою жизнь он увлекался эзотерической, гностической и кабалистической науками и поддерживал отношения с так называемым орденом «Розы и Креста», в который входили Элифас Леви и молодой Морис Баррес.