Поздравляю со смертью

Родственники и мы с Наташкой всю дорогу до кладбища обсуждали здоровье Изи. Ее мать заметила, что в последние сутки Изольда плохо себя чувствовала, жаловалась на слабость, отчего и прилегла вздремнуть в гостиной прямо перед телевизором. Фильм давно закончился, а она все лежала. В десять вечера они попытались ее добудиться… в общем, это мне уже рассказывала Алла. Затем все скорбящие переключились на тему грядущего дня рождения младшей сестры. Мама с тетей сошлись на том, что сорок дней нельзя устраивать вечеринки и вообще что-то отмечать. Они отсчитали эти сорок дней и сообщили Алле, когда у нее будет «день рождения».

– На следующий день после поминок устраивать праздник? – возмутилась Алла. – Нет, я в этом году не отмечаю вообще.

Затем она взяла нас с Наташкой под локоток и отвела в сторонку. Родня и знакомые недовольно оборачивались на нас, шушукаясь, ведь гроб еще только опускали в яму, и мы таким образом были лишены возможности бросить гость земли. Но я не была сторонником всех этих догм и похоронных правил, я всегда считала, что место умерших – в твоем сердце, а не на кладбище, Наташка, видимо, тоже, поэтому мы легко дали Алке себя увести.

– У меня завтра день рождения, – заявила она так, словно мы отсутствовали и во время обсуждения этого десятью минутами ранее, и во время обсуждения этого в кафе в субботу.

– Мы поняли, – кивая, сообщила Наташа.

– А сегодня с утра в нашем почтовом ящике я нашла вот это! – Она полезла в рюкзак и достала из него… открытку. Такую же, какую нам показывала Изольда, с красными цветами.

– А внутри… – начала я.

– Да! – подтвердила Алла. – Открой!

Я уже знала, что меня ждет, так что крупная надпись «Поздравляю со смертью» не произвела должного впечатления.

– Ну и ну, – только и смогла выдавить из себя я, отдавая ей открытку.

– Внизу опять эти символы… Ты видела?

– Угу.

А еще я видела кровавое пятнышко. Но не успела ничего спросить, потому что Алла продолжила:

– У тебя сохранилась Изина открытка? Я нигде не могла ее найти, потом вспомнила, что вроде ты последняя в руках держала. Я хочу сверить их.

– Зачем? – удивилась Наташка.

Алла сдула длинную косую челку со лба и посмотрела на мою подружку как на умалишенную.

– Чтобы убедиться, что писал один и тот же человек! И чтобы убедиться, что символы такие же!

– Они такие же, – с сожалением констатировала я, – я в тот раз хорошо изучила. Но если тебе надо, я поищу открытку у себя.

– Да, поищи, – заявила она строго, будто подозревала меня в обмане или считала, что она лучше справится с задачей провести сравнительный анализ двух открыток, присланных полоумным психопатом. Потом взгляд ее смягчился, и она вдруг почти детским голоском пропищала: – Я умру, да? Как Изя?

– Что ты! – кинулась Наташка успокаивать девицу. – Это просто совпадение, что Изя умерла. Может, у нее врожденная болезнь была, она же никогда к врачам не ходила, хоть я ей всю плешь проела! Ну как так можно относиться к своему здоровью? Я каждый год прохожу диспансеризацию! И тут не важно, хорошо ты себя чувствуешь или нет! Некоторые болезни протекают бессимптомно до поры до времени… Инька, ну что ты молчишь! – толкнула она меня в бок. Этот жест был напрасным, ведь от имени «Инька» я и так дернулась, как от удара током. – Скажи Алке, что все в порядке и она не умрет!

Помолчав немного, я все же послушно изрекла:

– Да, конечно, не бойся, это все ужасное совпадение, – но сама отчего-то в это не очень верила.

– Мы должны ему рассказать.

Наташка вздохнула. Я ее не видела, мы общались по телефону, но я была уверена, что она хмурит лоб и вертит в руках какой-нибудь предмет: ручку, как во время лекции, или другую вещь, удачно подвернувшуюся ей под руку (в любое другое время она крутит в ладонях телефон, но сейчас, по понятным причинам, не могла).

– Это дело Алки, а не наше…

– Она не намерена этого делать.

– Ну представь, что мы рассказали их отцу про открытки. И что? Это какой-то дурачок прислал. Смерть Изи – совпадение. С Алкой ничего не произойдет плохого. И какое добро мы, выходит, сделали? Ее только накажут, что промолчала. Я думаю, я не открою секрет, если скажу, что в семье любимицей явно была Изя.

Я тоже это замечала, так что спорить не стала. Вместо этого, перестав беспокойно ходить по комнате, села на кровать, готовясь к долгому убеждению.

– Послушай, Изя ничего не сказала, потому что была уверена… предполагала, – поправилась я, – что это прислал ее бывший. Но Алке он бы не стал присылать открытку, верно? Значит…

– Чтобы отвести от себя подозрения, – перебила меня подружка, не дослушав. – Он узнал, что произошло с Изей, побоялся, что история с открыткой всплывет, и отправил еще одну.

– Тогда он просто идиот.

– Ну, не все же умные, – философски сказала Наталья Сергеевна. – Понимаешь, если бы шло следствие, если бы дело возбудили, конечно, мы бы рассказали. И с нами бы беседовали оперативники, как с лучшими подругами жертвы. Но судебные медики не выявили никакого криминала в ее смерти. Ну и куда ты приткнешь эти открытки? Даже папа их спросит нас, мол, ну и что?

– Он так не скажет.

– Откуда такая уверенность?

– А как же символы? Ты ведь не будешь говорить как Изя, что я все выдумала и открытки сама посылаю?

– Нет, конечно. Но символы… Ты вот смотришь всякие тик-токи, короткие ролики на Ютубе, Инста-сториз? Читаешь всякие «Пикабу» и «Я. плакал»?

– Нет, конечно. К чему ты ведешь?

– К тому, что мы с тобой не в курсе современных трендов. Мы – другие. Мы философы. Возможно, эти символы сейчас в трендах, вот и все. Вот и пишут все, кому не лень. А мы какую-то мистику ищем или масонский заговор.

– Наверно, ты права, – наконец согласилась я. Просто хотелось верить, что ничего дурного, странного или ужасного больше не произойдет.

Как же я ошибалась…

Перед сном я два часа потратила на поиски трендов в современных соцсетях, которые хоть мало-мальски походили бы на эти символы. Эх, если бы я тогда догадалась сфотографировать стену… Можно было бы выложить фото на каком-нибудь сайте и спросить, что это. Или сделать поиск по картинке. Но…

И тут меня как громом поразило. Алка не нашла открытку, посланную Изольде. Значит, она у меня. Я тоже помню, что брала ее в руки последняя. Но забирала ли я ее, или забыла, как и шарик? Мы все были взволнованны в тот момент, и моими мыслями управляла стена заброшки в самом сердце усадебного парка. Я не поленилась встать и найти сумку, с которой ходила в тот день. Но нет, в ней пусто. Может, я машинально переложила кусок картона в другую, вместе с кошельком, паспортом и косметичкой? Я полезла во вторую сумку, но не нашла открытку и в ней. Завтра сразу с лекций поеду в усадьбу. Вряд ли открытку отдадут в бюро находок, не такая уж ценная вещица, но все зацепки пока ведут туда.

Я легла спать. Честно говоря, откладывая сотовый на прикроватную тумбочку, я была уверена, что опять долго не смогу заснуть. Кошмары продолжали мучить меня каждую ночь с момента смерти Изольды, и каждую ночь я просыпалась строго в 3:33 – время, когда узнала об этой трагедии. Однако неожиданно быстро уснула. Возможно, сказалась усталость: стресс знатно потрепал нервы и истощил организм. Тем более у меня напрочь отсутствовал аппетит, и подкреплять свое тело хотя бы посредством еды я тоже не могла. В общем, я отключилась, а проснулась посреди ночи оттого, что кто-то сел на мою кровать. Матрас ощутимо прогнулся, и я это почувствовала. Сперва просыпающийся мозг зафиксировал мысль как факт, мол, кто-то сел. И только потом до меня дошло: я живу одна!!! Некому садиться! Нет даже кота! Кто это?!

Я открыла глаза. Но я спала, отвернувшись к стене, и не могла видеть того, кто сидел с краю. А я знала, что он все еще там сидит. Я слышала его тяжелое, хищное дыхание.

Что делать?! Громко прорычать на него, чтобы уходил, пока не вызвала полицию? Глупо. Я лежу, забившись в угол, закутавшись в одеяло, совершенно голая – просто потому, что мне так удобнее спать. Я точно не смогу напугать его, мои угрозы на него не подействуют. Тогда что? Резко развернуться и ударить его кулаком по голове. И броситься бежать. Но как он вошел? Дверь я точно запирала.