Страница 57 из 70
Следующим, на импровизированную трибуну, в виде лавочки, забрался товарищ Иванов. Его, между прочим, никто не звал! Этот небезызвестный прораб светлого будущего, имел свою точку зрения на происшествие. Но, для начала, как и бригадир Шкато, предупредил всех, о скором окончании обеденного перерыва. А далее, в короткой речи, буквально за пять минут, обвинил меня во всех смертных грехах, начиная с пьянства на рабочем месте и заканчивая откровенным саботажем политики партии. Сказать, что народ офигел — это значит ничего не сказать.
Я попытался встать со скамейки и что-то ответить, но Сергей Сергачёв наш комсорг сунул мне сжатый кулак под нос. Я понятливый, поэтому сел на место. Зато Серёга, прямо с места и в полный голос, потребовал от прораба не лезть не в своё дело. Ибо, товарищ Иванов поставлен здесь, для того чтобы следить за соблюдением технологических процессов, а моральной составляющей должен заниматься представитель комсомольской организации. Поэтому заканчиваем прения, по данному вопросу и пи… быстро идём на работу. Я бы так сказать не смог. У меня язык, на такие перлы не заточен. Народ наверное тоже не совсем понял, о чём собственно идёт речь. Зато, точно понял, что пора идти трудиться. Ну и пошли, чего там. Разошлись, продолжая обсуждать происшествие.
Со мной осталась Маша, как наставник и, возникшая из ниоткуда Татьяна Исипова, как духовный лидер нашей организации. Обе, различными уговорами и сладкими речами, стали склонять меня к противоестественным действиям. Прораб Иванов услышав, что они мне предложили, убежал в свой кабинет. Наверное, скоро опять приедет милиция. У этого человека в прорабской стоит телефон и на столе лежит блокнот с интересными номерами. Точно позвонит паразит мелкий.
Пока я отбивался руками и ногами от предложения, которое мне совсем не в тему, на аллее появился наш сварщик. Не помню, как его зовут. Так-то слышал, но сейчас просто вылетело из головы. Он пинками гнал перед собой парнишку. Одного из тех, что напали на меня.
— Вот держите подарочек! — сказал сварной, и отвесил подзатыльник пацану, направляя его в нашу сторону, — еле догнал скотину. Хорошо ты его приложил по ноге, — обращаясь ко мне, добавил парень, — но даже так, догнал с трудом. Все через забор сиганули, а этот не смог.
Маша и Татьяна, уперев руки в боки, нависли над поверженным пареньком. А он, поджав под себя ноги, обхватил голову руками, вдруг заверещал:
— Тётя Таня, я не виноват! Это он первый начал!
Недоумённые взгляды Маши и сварщика скрестились, на нашем комсомольском вожаке. Чудны дела твои Господи! Это — что это? Я с интересом, правда одним глазом, посмотрел на товарища Исипову.
Человек который рулит комсомольской организацией, априори не может быть слабохарактерным. Татьяна Исипова это сразу подтвердила. Сжав губы в тонкую полоску, она очень выразительно посмотрела, на это лохматое чудо, которое продолжало, что-то там всхлипывая говорить. Потом оглядела нас всех и спросила:
— Я отойду, с этим «племянничком» в сторону, поговорю чуть-чуть? — немного подумала и добавила, выплеснув эмоции, — родственников не выбирают. Свалился тут, на мою голову. Убью гадёныша.
А мне-то что? Я вообще пострадавший. Какие ко мне могут быть вопросы? Мне главное, чтобы они с Машей не спелись опять, когда всё закончится. А-то начнут опять со своими идеями приставать. А мне — это не надо! Так что пусть делает, что хочет. Надо племяннику экзекуцию устроить, пусть устраивает. А я посижу пару минут и пойду работать. Надо заканчивать, в конце концов, с этими санузлами.
— Коль? — Маша дернула сварщика за рукав спецовки, привлекая внимание, — ты зачем этого балбеса сюда привёл? Дал бы по шее и отпустил. Теперь разговоров будет…
— Машуль, а я что? — начал оправдываться сварной, — смотрю драка вроде прекратилась и все с Вилором возятся, а этот встал с земли и побежал. Я и подумал, что свидетель нужен по любому. Вот и побежал за ним. А тут видишь, как вышло.
— Ладно, чего уж теперь, — моя наставница вытянулась, стараясь стать повыше, чтобы посмотреть, как идёт разговор у Татьяны и малолетнего хулигана, — кто же знал, что они родственники.
Надо уходить. Прораб хоть и тормоз порядочный, но, в пылу энтузиазма, может прийти к нам, на санузлы, а никого нету. Что потом последует, можно даже не обсуждать. И так я на волоске здесь вывешен, на общее обозрение. Все за мной присматривают и заботятся, по своему. Блин… Ещё и комсомольцы, по ходу, взяли под своё крыло, в надежде на мою сознательность и какие-то там заслуги в Брянском детдоме. Эх!
Не успели мы далеко уйти. Я, Маша и сварщик Николай решили не ждать Татьяну Исипову. Пусть она хорошо пропесочит своего племянника, а мы пойдём на работу. Вот и вышло, что мы во двор, а милицейский ГАЗик за нами. Прораб падла! Заложил всё-таки. И чё делать?
Колюха, как самый из нас опытный, толкнул меня и Бартолье в подъезд, а сам уронил, себе под ноги, бочонок с известью. Ну и наклонился, типа собирает и грузит. Короче, через него, так просто теперь не пойдёшь.
— Спасибо Коль! — крикнула Маша и схватив меня за руку, потащила куда-то вверх по лестнице.
С одним глазом бегать, как-то не очень. Да и не то состояние, чтобы это делать. Поэтому я притормозил.
— Машуль, ты иди, — сказал я, морщась от боли в голове, — начинай одну перегородку, а я чуть попозже подойду. В случае чего, я же ученик; с меня спрос маленький.
— Вилор, а ты точно дойдёшь? — с тревогой глядя на меня спросила Маша.
— Да, куда я денусь, — безо всяких эмоций, чтобы не продлять этот диалог, ответил я, — стройка это мой дом родной.
Маша усвистала, а я наконец-то понял, что ни фига не знаю, где нахожусь. Это вообще не тот дом, на котором мы работаем. «Ну Коля, блин сварочный, хоть бы предупредил, что ли!» — думал я, осматривая незнакомую планировку подъезда. Ещё и глаз один. Всё-таки хорошо, что у меня опыт есть. Иначе, застрял бы тут надолго. Подняться наверх, на строящийся этаж, удалось достаточно быстро. А уже тут можно и осмотреться.
На лесах работала бригада каменщиков. Никого из них, я не знал. Ничего. Я же не буду им мешать! Только посмотрю по сторонам и определюсь, куда меня занесло. Вариантов здесь немного. Ведь Маша тоже сюда побежала. А это значит, только одно, что пройти к нашему дому, через верх, можно.
Как и оказалось, никто ничего не сказал. Посмотреть посмотрели, а вот словами ни-ни. Народ, что удивительно, совсем не обратил внимание на мой бланш в пол-лица. Может ещё не очень заметно? Синяк, обычно, появляется к вечеру. Ну и ладно. Так даже лучше. Стоило только выглянуть наружу, как всё стало на свои места.
На улице Чичерина, строилось одновременно несколько домов. Причём не с одной стороны, а сразу с двух. Ещё были начаты два здания, на улице Калинина, которая пересекала Чичерина примерно посередине, но это совсем другое. Вот и получилось, что я с Машей, чуть-чуть не дошёл до дома, где мы работаем. Наш был следующий.
Отсюда, сверху, прекрасно было видно, что милицейский ГАЗон стоит возле растворного корыта, там где прораб проводит пятиминутки. Вот ведь! Можно было никуда не бежать. Милиционеры нас бы всё равно не заметили. Интересно, а Маша уже добралась до рабочего места?
Спуск вниз прошёл полегче. В этом подъезде, как-то всё и устроено было получше. Или я уже приспособился. Ненадолго тормознул перед выходом. Надо собраться силами и на одном дыхании проскочить открытое пространство. А там я уже почти на месте.
Только сделал первый шаг, чтобы с высокого старта двинуться к цели, как в меня врезалось какое-то тело. Не один я, в такое время, бегаю по подъездам, как оказалось. Мир привычно, на миг, раскрасился вспышками и звёздами. Потом темнота.
Как хорошо! Лежу. Никто меня не трогает. Я ни от кого не убегаю и никого не догоняю. Ляпота! Темно только, но это не проблема. Надо просто открыть глаза. Но, не хочу. Пытаюсь разобраться в обстановке. Лоб и глаз болят но, уже не так сильно, зато челюсть ноет прилично. «Опять не заметил удар. Что-то, какая-то нехорошая тенденция пошла», — подумал я, — «Это был настоящий нокаут. Прямой в челюсть, а это, даже в перчатках убойная штука». Дурацкие мысли какие-то. Нет, чтобы думать о прекрасном. О скором наступлении коммунизма, например. Или о любви. Гм, да.