Давай поспорим?

— Да, я с удовольствием!

Наше кафе через дорогу было сегодня свободно от студентов. Лето! Ну что ж, значит мои любимые маковые булочки никто не разобрал. Мягкие, свежие, ароматные. У меня уже текут слюнки от одного только воспоминания. А какой там восхитительный латте!

— Девочки, ну расскажите, как прошел ваш последний год? Как защитились? Что у вас с работой? — мне правда интересно, как жили все это время они.

— Ой, вот какая ты хитрая. Пропала на целый год, а мы должны ей все теперь рассказывать, да девочки? — обиженно сказала Карина.

— Ну хорошо… — поднимая руки, сдаюсь я, — у моей мамы проблемы со здоровьем, что нужна операция. Не у нас, в Германии. Поэтому я была вынуждена взять академ, чтобы зарабатывать деньги на наши расходы и немного откладывать на то время, когда мы будем за границей.

— Настя, ты почему молчала? Мы бы помогли…

— Чем, Ась? Это не маленькие деньги. Вы сами еще студентки.

— Мы бы что-нибудь придумали. Есть же всякие фонды, которые помогают собрать нужную сумму.

— Нужная сумма у нас есть, потому что мы продали нашу квартиру, — остановила я поток никому уже не нужных предложений.

— Вашу? Твою квартиру? В который ты выросла? — изумилась Карина. Она сама не понаслышке знает, что такое отдать дом, в которым ты вырос: ее семья была также вынуждена попрощаться с квартирой, правда, чтобы купить дом.

— Да, Карин. В моей комнате теперь будет жить пятилетняя девочка.

Я люблю детей, насколько их можно любить в двадцать четыре года, не имея свою семью. Но именно сейчас я готова выть от того, что какая-то мелкая засранка будет спать на том же месте, что и я, смотреть на детскую площадку, что видна из моего окна, да просто играть в МОЕЙ комнате. Так и хочется ее ущипнут, толкнуть, даже украсть ее любимую игрушку, лишь бы вызвать ее слезы и истерику. И тогда именно это ее состояние будет показывать то, что творится у меня внутри.

— А где же вы будете жить? — задала болезненный для меня вопрос Машка.

— Честно, Маш? Я не знаю. Почему-то этот вопросы мы никак не можем сесть и обсудить с мамой. Скорее всего снимать какую-нибудь комнату. Или что сможем потянуть.

— Печально все это, Насть. Но ты знаешь что, — заговорчески посмотрела на меня Карина, — теперь ты просто так у нас не пропадешь. Если нужна будет помощь, ты звонишь нам и все рассказываешь. Да, девочки?

— Конечно, Насть. Мы же друзья! Вон сколько вместе прошли. Один только первый курс чего стоит, — закатила глаза Ася.

— Договорились, — уже искренне улыбнулась я, — теперь давайте вы рассказывайте.

— Ой, я завтра иду на собеседование в одну компанию. Девочки, это в Москва Сити, — повела бровями Машка. — А Каринка замуж выходит, — выдала подругу.

— Маша!!!

— А что, Маша? Ты бы так и смолчала.

— Да, замуж выхожу. Да, в двадцать три. И что?

— И кто он? — полюбопытствовала я.

— Его зовут Георгий, он сын папиного друга. Все, как и надо у армян, — теперь закатила глаза Карина.

— Любишь?

— Полюблю, наверно, — грустно добавила Карина. — Он красивый, для армянина красивый, разумеется, — подмигнула нам, — высокий, занимается борьбой, хобби у него такое. Ну и имеет в перспективе кресло начальника в компании своего отца. Скажем так, будущее у нас уже расписано. Но я не жалуюсь. А у тебя что, Насть?

А что у меня? Я и сама не знаю, что у меня. Есть мужчина, в которого я влюблена. У нас с ним было пару свиданий. А дальше что? Боюсь его даже спрашивать. Потому что не хочу слышать ответ. Не готова. Он даже не прислал короткое “Доброе утро”, не спросил “как дела?” Ему это просто…не надо? Не интересно?

— У меня… Все впереди.

— Ну Настя, я уже по глазам вижу, что не договариваешь нам. Колись давай! Или ты до сих пор про Егора думаешь? Забудь. Козел он и есть козел. Ты в курсе, что отец у него тачку его забрал? Обдолбанным по Москве проехался, его тормознули. Думал, его отец отмажет, как всегда, а Федор Константинович у него возьми, да и отбери и машину, и права. Даже водителя не дал, чтобы до института ездить. Прикинь? На такси теперь ездит везде.

— Машка, — засмеялась я, — нет, про Егора я уже и думать забыла.

Мне хотелось добавить, что после встречи с Ромой, все другие парни для меня перестали существовать.

— Ну вот и хорошо. А если что, у меня один знакомый есть. Зовут Артуром. Замуж, конечно, не позовет, сама понимаешь, кровь! Но повстречаться, пофлиртовать, пожалуйста, — и потянулась уже за своим телефоном.

— Нет, нет, Карина! Не нужно!

— Настя, иногда нужна отвлекаться от проблем посредством… сама понимаешь, не маленькая уже, — и уже скролит свой список контактов. Что у нее там, тысячи имен на “А”?

— Карина! Не надо!

— Вот нашла, сейчас позвоню!

— Стоп! У меня есть уже парень! — выкрикиваю я.

Пф! Парень!

— Так, а вот это уже интересно, — откладывает она телефон и пристально на меня смотрит, как тот полицейский, который пытается прочитать признание своего заключенного на лбу.

— Ну что… есть… парень, — может им хватит этой информации?

— Исчерпывающе… — заключает Ася.

— Роман. Его зовут Рома.

— Рома Рома Роман….Роман…. Мужчина всей моей жизни, — ну вот, еще одна песня в исполнении теперь безголосой Машки.

— Да. именно так.

Ой, при мысли, что Рома — мужчина моей жизни даже как-то руки потряхивать начали и дыхание немного сбилось. Я об этом даже не думала. Как-то это самонадеянно и неправдоподобно, чтоли…

Мы с девчонками еще часа два просидели в нашем кафе, где выпили в общей сложности восемь чашек кофе и съели по восемь булочек. А потом в приподнятом настроении села в метро и доехала до дома. Мне и правда после встречи стало легче.

Разумеется, все это время я не была одна. Были люди, которые меня окружали, коллеги по работе, мама. Но, честно сказать, моих девчонок ужасно не хватало. А звонить им и жаловаться как-то стыдно. Да и темп работы у меня был такой, что не до посиделок с друзьями. А сейчас будто снова вернулась в то время, на год назад. И не было всех этих перемен.

Домой я зашла с легкой улыбкой на лице и в хорошем расположении духа. Но не судьба мне было сохранить этот настрой.

Уже на пороге меня встретили несколько пар мужской обуви. Такой старой, затертой, все в побелке или еще какой строительной пыли. И безумно, безумно пахнущие мужским застарелым потом.

— А что здесь происходит? — спросила я то ли маму, то ли тех строителей, то ли новых хозяев нашей квартиры: все они толпились в моей комнате.

Да, с*ка, в моей комнате! Один из них сидел на моей кровати. Другой облокотился на мой шкаф. А новые собственники расхаживали по МОЕЙ комнате, будто они уже в ней живут. С*ка! Ненавижу!

— О, Настя, уже пришла… — как-то слишком тихо и грустно сказала мама.

Она явно была лишняя в той компании. Но и уйти не могла. Потому что некуда.

— Что. Здесь. Происходит. — Еле сдерживаясь спросила еще раз.

— Мария Олеговна и Артем Игоревич приехали со своей бригадой, которая будет делать у нас, то есть уже не у нас, ремонт. Вот обсуждают детали.

— Мы еще здесь живем, они в курсе? — я спросила немного громче, чем надо.

— Настя…

— Что Настя, мама? Это моя комната! Я в ней живу! Да, пока, но вот сейчас это моя кровать. Встаньте, — грубо обратилась я к одному из строителей, — я покрывало стирала неделю назад а вы на него своей грязной з… точкой сели.

— Настя, ты что такое творишь? — испуганно посмотрела на меня мама.

— Я творю? Что вы все здесь творите? Вон из моей комнаты!

— Девушка, — подала писклявый голос очевидно новая хозяйка квартиры, — это больше не ваша комната. И живете вы здесь только потому, что мы вам разрешили пожить здесь до вашего отъезда. Но мы не договаривались, что не будем начинать делать ремонт. Уж извините нас, — конечно, ага, извиняется она.

— И где позвольте нам, ой, мне, теперь ночевать? — обратилась я к ней.

— Настя, у нас есть раскладушка, помнишь? Мы на склад в гараж еще ее не отправили. Можно будет ночевать на ней, у меня в зале, — вмешалась мама, очевидно чувствуя назревающий конфликт.