Антимаг

— Это правильно, такие гости нам ни к чему, — улыбнулся он.

— Это точно.

— Быть может я тебе все-таки помогу.

— Ну сам напросился, — рассмеялась она, взглянув в его глаза, отчего Антонио заулыбался. — Там бери тряпки, на улице найдешь колодец, наберешь воды, и вымой, пожалуйста, столы, стулья, и прочую мебель, пока я разберусь с паутиной.

До самого вечера они приводили в порядок дом. Квинтисенса радовалось тому что вернулась в родной дом, и собиралась прожить здесь с Дорадосом до конца своих дней.

Как только солнце скрылось за горизонтом, дом был чист. Квинтисенса из тех остатков продовольствия, что не растаскали крысы, варить кашу. Пол вечера она стояла возле печи, а Антонио по-прежнему любовался ее красотой, не сводил глаз с Квинты и радовался тому, что она достала именно ему.

— Когда-то здесь мы жили большой дружной семьей. Я, мама и отец, но потом их не стало.

— Что случилось? — с грустью в голосе, спросил Антонио.

— Не хочу об этом говорить, как-нибудь потом, — ответила Квинта, слезы хлынули вниз на стол.

— Ну ты чего? — он подскочил к ней и обнял ее.

— Не знаю Антонио, что-то предчувствие у меня нехорошее, мне снились мои родители, звали к себе, а я бы и рада, но не могу переступить эту черту, ведь у меня есть ты.

— Все будет хорошо, — проговорил он, нежно прикоснувшись к ее плечам.

— А где твои родители, что сейчас с ними? Как они вообще отнеслись к тому что ты оставил прежний мир.

— Отец мой где-то в этих краях, но давно не появлялся на Малахии, говорят он в Эльсильдоре, очень хочу его встретить и разыскать.

— Обязательно встретишь, можешь рассчитывать на меня, я здесь все здешние тропы знаю, — ухмыльнулась она, тоска спала с ее лица.

— Спасибо любовь моя.

— Да, именно. А на счет матери, где она?

— Я не знал ее, порой мне казалось, что я плод святого духа, знаешь как в Святом писании.

— Конечно знаю, — ухмыльнулась Квинтисенса, она говорила утвердительно, но ее глаза говорили об обратном, в них сияла ложь. — Ты хочешь кушать, Антонио.

Он развивал ее нежные волосы, они пахли прохладой и горькими травами.

— Я хочу тебя, прямо сейчас.

Девушка немного засмущалась, ведь не ожидала услышать это сейчас, но желание также горело в ее сердце, а в глазах виднелся огонь, она стала сбрасывать с него одежду. Он раздевал ее резко, грубо растягивая пуговицы, снимал платье, при этом продолжая целовать, в вишневые девичьи губы.

Он опускался ниже, прикасаясь губами к ее шеи.

— Знаешь Антонио, а я не боюсь, — прошептала она. — Да быть может это мой первый раз, но я запомню его надолго.

Схватившись за дверь, что вела в комнату, он резко открыл ее, и они ворвались внутрь комнаты. Он бросил ее на кровать, а после сам прыгнул туда. Помада на ее губах, размазалась и теперь была везде, на подбородке и даже на лице Антонио.

Нежно прикоснувшись к ее теплому телу, он продолжил ее раздевать, после чего они придались плоцким утехам.

Квинта с наслаждением взглянула ему в глаза, застонала, слезы хлынули по щекам, размазывая тушь. Она впилась руками в одеяло и стала его нежно мять, закатив при этом глаза от удовольствия, возбужденно водила языком по губам, пот стекал по их телам.

С приходом первых лучей солнца, она очнулась в его объятиях, под тонким крестьянским одеялом. Девушка аккуратно встала, и принялась одеваться, заплетать косу. Улыбка не сходила с ее лица.

Как вдруг она заметила, что он не сводит с нее глаз.

— Какая же ты красивая у меня, — ухмыльнулась он.

— Эх Антонио, люди правду говорят, первая ночь самая сладкая, не знаю как будут следующие, но в целом было не плохо, даже очень, правда, мне понравилось, — улыбнулась она, после чего подошла к кровати и поцеловала его.

Она прикасалась к нему, своими губами, нежно водила ими по его лицу, как вдруг остановилась.

— Постой Антонио, что это такое? — испуганный взглядом, она посмотрела на угол стены, где зависла призрачно образная субстанция.

— Этуранос, — послышался крик, он вцепился ей в горло и не отпускал.

Антонио вскочил с кровати и попытался отбросить призрачного гостя, размахивая ладонями, но все было тщетно, его руки проходили насквозь не причиняя вреда духу. В глазах Квинты виднелся страх, а из носа хлынула кровь, мгновением позже он бросил ее на кровать, а сам исчез.

Девушка заливаясь в крови стонала. Мужчина подбежал к Квинтисенсе и обнял, пытался привести в чувство, а она будто не понимая смотрела на него и ничего не говорила.

Ручьи крови вырывались из ее рта, заливали постель, стремительным потоком.

— Вот и настал мой конец, мои родные зовут меня, помни меня Антонио, я люблю тебя, — прошептала она, после чего закрыла глаза.

— Квинтисенса, нет, — вскричал Антонио, да так что в доме затряслись стены.

"Великие этураны всегда приходят за теми кто их побеспокоил" — промелькнула мысль в его голове.

— Что же ты наделала Квинта, говорил же я, не иди со мной в ту башню, не трогай те рычаги. Теперь они пришли за тобой, забрали тебя у меня, и я не был в силах им противостоять, прости меня, я растерялся, — проговорил Антонио склонившись в слезах над ней.

Когда мы теряем близкого человека, это словно удар молнии, разряд самой большой силы, мы отказываемся верить в происходящего, и боимся это принять. Именно это и случилось с Антонио, он не мог поверить, что она мертва, его Квинта. За эти месяцы, она стала для него родным самый человеком и потеряв ее он стал другим. Мужчина вскричал и плакал словно свирепый монстр, его глас раздался на всю округу, пронесся над деревней, он последними словами проклинал Энтерию, нежно сжимая ещё не остывшее тело девушки, теребя ее волосы, и целуя посиневшие губы.

Ему на душе было тошно, он смотрел на ее тело и хотелось плакать, сердце разрывалось на части.

Его Квинта мертва, он знал это, но боялся поверить.

Мужчина схватил ее на руки, и потащил на улицу, в голове промелькнула мысль, он вспомнил слова Квинтисенсы: "Говорят его воды способны разбудить даже мертвеца, если его бросить туда."

Антонио положил тело Квинты на лошадь, после чего сам запрыгнул и что было сил помчал в сторону целебного озера, в надежде успеть. Он верил в то что пускай сердце ее более не бьется в груди, но она с ним навсегда.

"Она не покинет меня, я знаю" — мелькала мысль в его голове.

Время шло медленно, во всяком случае ему так казалось, но он упорно продолжал мчать в сторону озера и вскоре увидел его на горизонте.

— Сейчас Квинта, я спасу тебя, верь в это, — проговорил он, остановившись неподалеку от озера.

Ее лицо уже окаменело, покрылось трупными пятнами, но он не теряя надежды, окунул ее тело в воду.

— Не подведи, — прошептал он себе под нос. В надежде что она уже жива, он вытащил ее из воды и с ужасом осознал, что ничего не изменилось, но он не стал сдаваться, опустил ее на целую минуту, но вдруг понял, что все это старая добрая сказка. Он потащил ее по песчаному берегу, а затем в слезах склонился над девушкой и стал целовать.

— Господи за что? — прошептал Антонио, а затем взглянув на небо, вновь повторил вопрос, но на сей раз криком. Его холодные слезинки падали на ее лицо, он разглядывал. нежную кожу и ждал, что она вдруг пошевелится, оживет, но лишь ветер терзал ее темные волосы. Разносил песок по берегу.

Окончательно осознав что потерял ее, Дорадос поцеловал девушку, после чего взял на руки и стал заходить в озеро. Он шел неторопливо, наслаждался последним моментом, ведь знал, что больше ее не увидит.

Зайдя на достаточное расстояние от берега, он погрузился в воду. Его белая рубаха намокла. Он держал ее крепко, пытаясь не выронить.

Вода ручьями гуляла по ее коже, окрашивалась в кроваво-черный цвет, а сияние ее застывших глаз нагоняли тоску на Дорадоса. Он последний раз поцеловал ее, после чего проговорил себе под нос: Ривенис я отдаю тебя ее, сохрани мою любовь. Я верю что она переродится и будет жить дальше, пускай и не в прежнем образе.