Столик на двоих

К нам подошёл Кельвин – отец Ричарда, и он ничего не стал говорить, ведь уже давно высказался моему директору. Кельвин просто подходя к нам все ближе, смотрел на меня косыми глазами и думая, как же мне сделать только хуже от ожесточенного чувства в его голове. Когда он подошел слишком близко, Ричард стал передо мной, закрывая меня от его же отца, тем самым сделал такой жест, словно Кельвин мог меня бы ударить или что-то по хуже.

Кельвин, увидев, что Ричард заступился, неприметно и медленно покачал головой и сказал:

– Уходим.

Кельвин схватил своего сына за руку и силой потянул его к выходу. Удивленная публика от происходящего просто затаила дыхание и отвалилась от приема пищи. А когда два богатый джентльмена покинули ресторан, ко мне подошел директор и озвучил роковую фразу:

– Это твой последний день в этом ресторане.

Я уже подозревала, что будут такие последствия. Это было очевидно, что меня уволят, но чтобы так жестоко и прямолинейно.

Перед своим директором я ещё сдержала слезы, но потом пошла в подсобку и громко зарыдала, поддаваясь всем своим эмоциям. Ведь я не хотела этого делать, я хотела как лучше.

– Извини, к тебе можно? – зашла в подсобку Кира.

– Лучше уходи, – сказала я, но Кира не стала меня слушать и подошла утешить меня. – Ты найдешь работу лучше!

– Кира, у нас в районе нет ни одной нормальной вакансии для студентов. А официантом я хотела работать еще с детства.

– Работа для таких прекрасных людей как ты всегда есть и будет, – продолжала говорить Кира, понемногу поднимая мое настроение.

Я спустя время взяла себя в руки, вытерла слезы и закончила сегодняшнюю смену.

Все остальные заказы давались легче, но каждый раз, подходя к людям за столиком, мне становилось страшно, в особенности, когда я несла им их заказ. Данная ситуация меня конкретно потрепала.

К концу рабочего дня я вроде-бы успокоилась и не показывала свои эмоции, но как только пришло время прощаться, мне стало очень больно отпускать свою работу… Ведь у меня было столько много привычек, связанных с этим рестораном.

– Снимай всю рабочую форму и оставляй в подсобке, – сказал резким и неподобающим голосом директор ресторана.

Я честно говоря очень ранимая. Меня легко обидеть, поэтому в ту минуту, понимая, что я прощаюсь с этим заведением, мне хотелось только плакать. Но в ту минуту меня окутало и чувство ненависти к своему директору, поэтому я резко убежала в подсобку, с психами и слезами на глазах переоделась и разбросала одежду, выданную от ресторана.

Потом я направилась в уборную, чтобы умыться и снять всю косметику, которая также потекла от моих слез. На последок я подошла к Кире и крепко обняла ее.

– Прости, но я ухожу, – сказала я.

– Ты найдешь место лучше, главное искать, – сказала она мне на прощание.

Выйдя из ресторана и даже не попрощавшись с гнусным директором, я направилась домой, оплакивать уже окончательно всю случившуюся ситуацию.

Я вновь не могла держать себя в руках, мне нужна была поддержка. Мне, как человеку, который никому не желает зла и хочет дарить только одни радостные эмоции, было очень обидно осознавать, что меня так жестоко уволили.

И только сейчас в эту минуту я вспоминаю, что тот красивый парень, на которого я вылила чай, дал мне бумажку и засунул в карман. Мне сразу же стало интересно содержимое бумажки, поэтому я тут же начала искать ее в карманах своего джута и в штанах.

– Где же эта бумажка? – в недоумении искала я тот самый клочок салфетки то, что могло что-то изменить…

Тогда, еще оставаясь на нервах, мне было не комфортно искать эту бумажку, но потом я вспомнила, что Ричард положил ее в карман рабочей одежды.

– Черт, – крикнула я на всю улицу, – я уже не пойду туда.

Мне не хотелось вновь возвращаться туда, поэтому я продолжила ждать свой автобус и одновременно вспоминая произошедшее.

Постояв еще несколько минут, я все же переубедила себя и решилась найти эту бумажку.

Ресторан уже как пол часа закрыт и было очень мало шансов на то, чтобы поговорить с директором. К счастью свет там еще горел, и я помчалась к дверям. Но они оказались закрыты и мне пришлось кричать и стучать в дверь:

– Извините, можете пожалуйста открыть, – кричала я не пойми кому, дабы мне открыли двери.

– Это Эми Артли? – донёсся какой-то знакомый голос из-под двери.

– Да, я там забыла свою вещь в кармане рабочей одежды, – начала оправдываться я.

– Случайно не в тех вещах, которые были разбросаны по всей подсобке?

После этих слов мне стало стыдно. Я прислонила голову к деревянной двери заведения и тяжело вздохнула.

Только спустя несколько минут моего и взаимного молчания того неизвестного собеседника, мне открыли дверь и это оказался директор.

– Одежда в подсобке, забирай свои вещи, – сказал он же и открыл полностью дверь.

Я быстро, чтобы тут долго не оставаться, начала искать ту самую салфетку. В штанах ее не оказалось в отличает от пиджака. В правом кармане всё-таки лежала бумажка. Я сразу же развернула ее, немного торопясь и нервничая, мне хоть и удалось раскрыть скомканный клочок бумажки, но в итоге там ничего не оказалось написано.

Долго не думая, я посмотрела левый карман и тут уже была менее мятая салфетка, на которой был написан номер телефона и очень надеюсь этого красивого парня.

– Спасибо, до свидания, – очередной раз вышла я из ресторана.

Я опоздала на автобус, но надеюсь не зря. Мне было страшно говорить обо всем, а в голове творился полный хаос тот, что надо было бы разобрать, но не было такого человека, с которым я бы могла поговорить об случившимся.

Мне вновь пришла идея позвонить на номер, но было уже поздно. Уже лучше завтра узнать, что же это за номер…

***

Всю ночь я крутилась по кровати в разных позах и не могла заснуть. Возможно, это из-за того, что я не рассказала родителям про мое увольнение, так как поздно вернулась домой. Мне было страшного говорить им и на утро. Портить им весь день не хотелось.

Утром я не позавтракала и пошла в универ. Делая вид что, что у меня все хорошо.

Чувство полной безысходности постоянно посещало меня. Я не только осталась без работы так ещё и не рассказала всю ситуацию родителям. Только отрицательные эмоции были у меня по дороге в универ. И мне их никак нельзя было преодолеть до одного момента.

Когда я уже подходила к входу в универ, я все же решилась набрать этот номер. Как можно быстрее, чтобы не опоздать на лекции, быстро нажимая на кнопки, я пыталась разобрать текст с салфетки Ричарда.