Страница 40 из 57
Однако, одновременно с тем, как происходила эта работа «материализации» и «квантификации», которая, впрочем, еще не закончена и, может быть, даже никогда не будет закончена, потому что тотальная редукция к чистому количеству нереализуема в проявлении, уже началась другая работа, лишь по видимости противоположная первой, и началась она, напомним, вместе с появлением материализма, собственно говоря. Эта вторая часть антитрадиционного действия должна стремиться не к «отвердению», но к растворению, разложению; отнюдь не противореча первой тенденции, которая характеризуется редукцией к количественному, тогда, когда максимум возможного «отвердения» будет достигнут, эта тенденция должна способствовать тому, чтобы она, превзойдя свою первоначальную цель и стремясь привести непрерывность к прерывности, стала бы сама тенденцией к разложению. Эта вторая работа, которая осуществлялась как более или менее скрытая подготовка, по крайней мере, посреди ограничений, в это время также должна выйти на свет и, в свою очередь, приобрести все более и более важное значение, в то время как сама количественная наука становится менее строго материалистической в собственном смысле слова и, в конце концов, перестает опираться на понятие «материи», становящееся все более и более неосновательным и «ускользающим» вследствие самих теоретических разработок.
После полного, насколько возможно, закрытия телесного мира, нужно было, не позволяя восстановить никакой связи с высшими сферами, открыть его снизу, чтобы дать доступ деструктивным и разлагающим силам из низшей тонкой области; именно «развязывание», можно сказать, этих сил и их введение в действие для завершения извращения нашего мира и приведения его действительно к окончательному разложению и составляет эту вторую часть или вторую фазу, о которой мы только что говорили. Можно даже сказать, что, в действительности, здесь есть две отдельные фазы, хотя частично они и одновременны, так как в «плане» всего ансамбля современного извращения они логически следуют друг за другом и полностью осуществляются лишь последовательно; впрочем, как только материализм был конституирован, первая фаза виртуально, в определенном роде, была уже выполнена и должна была лишь развернуться через развитие того, что уже имплицитно содержалось в самом материализме; и как раз тогда началась подготовка второй фазы, лишь только первые следствия которой видны в настоящее время, но однако, следствия эти достаточно уже явны для того, чтобы предвидеть то, что из этого последует, и чтобы можно было сказать, без всяких преувеличений, что именно этот второй аспект антитрадиционной деятельности с настоящего момента выходит на первый план на самом деле в намерениях того, что мы общим образом обозначили вначале как «противник» и что мы можем более точно назвать "контринициацией".
Глава 29. ИЗВРАЩЕНИЕ И РАЗРУШЕНИЕ
Мы рассматривали антитрадиционную деятельность, с помощью которой в некотором роде «сфабрикован» современный мир, как производящую, в целом, работу извращения по отношению к нормальному состоянию, присущему всякой традиционной цивилизации, каковы бы ни были ее частные формы; это легко понять и не требует обширных комментариев. С другой стороны, необходимо делать различие между извращением и разрушением: извращение происходит, можно сказать, через бесконечное множество степеней, так что оно осуществляется мало-помалу и как бы незаметно; пример этого мы видим в постепенном нисхождении современной ментальности от «гуманизма» и рационализма к механицизму, потом к материализму, и следуя этому процессу, профанная наука вырабатывала последовательно теории все более и более количественного характера, что позволяет сказать, что все это отклонение с самого своего начала постоянно стремилось в прогрессирующей степени установить "царство количества". Но когда отклонение дошло до своего последнего предела, то оно достигло истинного «переворота», то есть состояния, которое диаметрально противоположно нормальному порядку, и именно тогда можно, собственно, говорить о «разрушении», следуя этимологическому смыслу этого слова; разумеется, это «разрушение» никоим образом нельзя смешивать с тем «переворачиванием», о котором мы говорили в связи с последним мгновением цикла, и оно ему даже в точности противоположно, поскольку это «переворачивание», наступая как раз после «извращения» и в тот самый момент, когда оно кажется окончательным, есть в реальности «возрождение», восстанавливающее нормальный порядок и вновь учреждающее "первоначальное состояние", представляющее собой совершенство в человеческой области.
Можно сказать, что так понимаемое разрушение вообще есть только последняя степень и завершение отклонения, или же, что ведет к тому же, в целом, отклонение в конечном счете ведет не к чему-нибудь иному, как только к разрушению, и это действительно так; при настоящем положении вещей, хотя еще и нельзя сказать, что произошло полное разрушение, но уже есть очень явные знаки этого во всем том, что обладает характером «подделки» или «пародии», о чем мы много раз упоминали и к чему мы более подробно вернемся в дальнейшем. В настоящий момент мы ограничимся в этом отношении тем замечанием, что этот характер сам по себе образует очень важный признак, указывающий на реальное происхождение того, что поражено этим и, следовательно, на само современное отклонение, поистине «сатанинскую» природу которого он делает тем самым очевидной; действительно, это последнее определение приложимо ко всему тому, что представляет собой отрицание и переворачивание порядка, и нет ни малейшего сомнения, что как раз последствия этого мы можем констатировать вокруг нас; не есть ли сам современный мир вообще не что иное, как чистое отрицание любой традиционной истины? Но в то же время этот дух отрицания есть также и, в некотором роде с необходимостью, дух лжи; он все облекает в маскарадные костюмы и нередко в самые неожиданные, чтобы нельзя было распознать его, чтобы даже заставить принять его за нечто совсем противоположное, именно так и проявляется притворство; по этому поводу можно напомнить поговорку, что "Сатана есть обезьяна Бога", а также, что он "преображается в ангела света". По сути, это позволяет сказать, что он имитирует на свой лад, искажая и фальсифицируя таким способом, чтобы всегда иметь возможность поставить это на службу своим собственным целям, имитируя то самое, чему он намеревается противостоять: он поступает таким образом, чтобы беспорядок принял видимость ложного порядка, он скрывает отрицание всякого принципа под видом утверждения ложного принципа, и так далее. Естественно, что все это может быть на самом деле только лишь обманным маневром или даже карикатурой, но достаточно ловко представленной для того, чтобы обмануть огромное большинство людей; и как же не удивляться, когда видишь, сколько мошеннических трюков, даже самых грубейших, с легкостью удается внушить толпе, и как, напротив, трудно после вывести ее из заблуждения? "Vilgus vult decipi" ("Толпа хочет быть обманутой"), как говорили уже древние в «классическую» эпоху; и всегда, несомненно, найдутся люди, хотя их никогда не было так много, как в наши дни, расположенные добавить: "ergo decipiatur" ("следовательно, будем обманывать")!
Однако, если тот, кто создает притворство, тем самым создает пародию, так как это почти синонимы, то во всех вещах такого рода непременно присутствует и гротеск, который может быть более или менее заметен, но который в любом случае не должен ускользать от наблюдателей, сколь мало ни были бы они наблюдательны, если бы все-таки претерпеваемые ими «воздействия» не уничтожали их естественную проницательность в этом отношении. Именно этой стороной и выдает и не может не выдать себя ложь, сколь ни была бы она ловкой; и разумеется, это также и родовая «печать», неотделимая от самого притворства, которая нормальным образом должна позволять его распознавать как таковое. Если угодно здесь привести примеры, взятые среди разнообразных проявлений современного духа, то, конечно, с выбором не будет затруднений, начиная с «гражданских» и «светских» псевдоритуалов, которые получили повсюду такое распространение в эти последние годы и которые нацелены на то, чтобы предоставить «массам» чисто человеческую замену подлитых религиозных ритуалов, вплоть до экстравагантности так называемой "близости к природе", которая, вопреки своему наименованию, не менее искусственна, если не сказать «противоестественна», чем те бесполезные сложности существования, против которых они претендуют выступать со своей смехотворной комедией, истинный смысл которой состоит в том, чтобы внушить мысль, что "природное состояние" то же, что и животное состояние; это даже не простой отдых человеческого существа, которое остается под угрозой извращения с помощью самопротиворечивой, но очень хорошо согласующейся с демократическим «эгалитаризмом» идеи "организации досуга".[124] Мы намеренно приводим здесь только всем известные факты, которые несомненно принадлежат к тому, что можно назвать общественной «областью» и которые, следовательно, каждый может констатировать без труда; не удивительно ли, что те, кто чувствует, мы даже не скажем, опасность, но просто смехотворность этого, столь редки и представляют собою поистине исключение? В этом отношении следовало бы говорить о «псевдорелигии», "псевдоприроде", «псевдоотдыхе» и так для многих других вещей; если угодно говорить всегда в строгом согласии с истиной, то перед обозначением любых продуктов, специфических для современного мира, следует постоянно ставить слово «псевдо», включая и профанную науку, которая также есть «псевдонаука» или призрак знания, чтобы обозначить то, чем в реальности все это является: фальсификациями и ничем другим, и фальсификациями, цель которых слишком очевидна для тех, кто еще способен размышлять.
124
Уместно добавить, что эта "организация досуга" составляет неотъемлемую часть тех усилий, которые, как мы уже говорили выше, должны вынудить людей жить «сообща» насколько возможно в большей степени.