Не люби меня

Ищу обувь под тумбой, дёргаю ручку двери. Вспоминаю, что Влад закрыл меня на замок! Но где-то должны быть запасные ключи… Должны!

Я беспардонно роюсь в кожаной сумочке брата и с облегчением выдыхаю, выуживая оттуда запасную связку. Едва не подпрыгиваю от радости, когда дверь поддаётся и открывается. Я оказываюсь на свободе.

Не дожидаясь лифта, на запредельной скорости несусь вниз. Сердце грохочет, пульс частит. В голове одна мысль страшнее другой.

Я всё ещё его люблю, люблю. И не могу делать вид, что мне безразлично. Не могу улететь, не переговорив.

Я не знаю, что скажу Жарову и нужны ли ему вообще мои объяснения. Возможно, он будет счастлив, избавившись от обузы и скинув с себя все обязательства. Но я хочу попрощаться и посмотреть ему в глаза.

Выбежав на улицу, сворачиваю за угол дома. Здесь темно и почти ничерта не видно. Я спотыкаюсь, едва не падаю. Слышу вдалеке чуть взвинченные голоса и крепкие отборные маты. Боже мой, хоть бы успеть.

Я ускоряю шаг в сторону беседки, где виднеются две мужских высоких фигуры. Замечаю, как кто-то заносит кулак. Зажмурившись, слышу противный полосующий сердце хруст. Второй отвечает таким же сильным ударом. Что же вы делаете, ненормальные?! Разве не понимаете, что оба мне по-своему дороги?

— Ярик! — выкрикиваю на полную силу. — Ярик, Влад! Пожалуйста, не надо!

Глава 53.

Парни поворачивают головы в мою сторону и наконец прекращают драку. Взрослые двадцатишестилетние лбы, а без кулаков не могут решить вопросы! Один военный, другой юрист. Как так? Неужели не нашли общий язык?

Я выдыхаю и быстро преодолеваю оставшиеся жалкие метры, мысленно радуясь, что удалось избежать катастрофы.

Кровь усиленно разгоняется по венам, меня потряхивает. Почему всё так сложно? В какой момент пошло не так? И можно ли было это предотвратить?

Я начинаю искреннее жалеть, что поддалась эмоциям и съехала из квартиры Ярослава. Он не заслужил этого. Не дождавшись, не объяснившись. Просто собрала вещи и гибискус и не оставила даже весточки. Теперь в наши отношения вмешался брат и посчитал, что имеет полное на это право. А я хочу сама. Возможно, это не конец, а только начало чего-то нового и другого?

— Какого чёрта ты здесь делаешь? – недовольно спрашивает Влад, прижимая ладонь к разбитому носу. – Я сказал тебе сидеть дома!

— Знаю. Но нам с Яром нужно поговорить.

Мой голос звучит уверенно и твёрдо. Мне, чёрт возьми, скоро двадцать лет! Почему я должна сидеть дома и взаперти, пока кто-то решает вместо меня вопросы, касающиеся моей личной жизни?

Ощутив на себе взгляд Жарова, задерживаю дыхание. Пульс разрывает виски, а ноги подкашиваются. Мои чувства обострены до предела. Мы с Яром не виделись больше недели, и что уж скрывать — я безумно по нему соскучилась. Несмотря ни на что я по-прежнему его люблю. Очень-очень сильно. Всей душой.

— Ладно, говорите, — сдаётся Влад и при этом не делает ни шагу в сторону.

— Наедине, — строго проговаривает Жаров.

— Мы уже всё обсудили с тобой.

Яр заведён до чёртиков, я никогда его таким не видела. Он толкает брата в плечо. Раз, другой, третий. Заставляя отступать назад.

— Блядь, ты тупой? Она вообще-то моя жена!

Меня бросает в жар, когда я слышу от него эти слова. Умом понимаю, что обольщаться не стоит, но ничего не могу с собой поделать. Сердце ноет, а тело тянется к мужу. Я редко его так называла, а сейчас хочу всё чаще и чаще.

Влад негромко ругается и наконец оставляет нас в покое. Быстрым шагом идёт по узкой дорожке и останавливается под фонарём на приличном расстоянии. Закуривает, пытается всмотреться в темноту, но я знаю, что ему ничерта не видно.

Я перевожу взгляд на Ярослава и сцепляю пальцы в кулаки. Внутри всё огнём горит, когда он рядом. Яркое пламя пожирает мои чувства изнутри и превращает их в серый пепел. Я откуда-то знаю, что это конец. Смотрю на Яра и знаю.

Он опирается бёдрами о стол в беседке и скрещивает руки на груди. Им можно любоваться вечность. Густые волнистые волосы, широкие плечи, высокий под два метра рост. Он такой же притягательный, как и прежде. Мой первый мужчина. Моя первая безответная любовь. Говорят, что она редко бывает со счастливым концом.

— Что молчишь, Пряник? — спрашивает Яр.

— Не знаю, что сказать, — пожимаю плечами.

— Давай помогу. Итак, ты летишь в Канаду.

— Да, наверное.

Если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы бросилась его обнимать. Но сейчас между нами будто выросла высокая бетонная стена, которую мне не под силу преодолеть.

— Я дала согласие тренеру, — признаюсь откровенно. — Осталось подготовить документы.

— Когда летишь?

— Примерно через неделю.

Яр задумывается, будто ему не всё равно.

Моё сердце разрывается. На ватных тяжёлых ногах я подхожу ближе и останавливаюсь в каких-то пятидесяти сантиметрах от Жарова. Он всё ещё мой муж. И я могу себе позволить. Наверное.

— Прости, что не сказала сразу же.

Мы неотрывно смотрим друг другу в глаза, между нами искрит высоковольтное напряжение. Опасное, убийственное. Оказалось, что больше смерти я боюсь потерять Ярослава.

— Тебе не за что просить у меня прощения, — наконец произносит Яр. — Молодец, лети. Я уверен, что всё к лучшему.

— За это я должна благодарить тебя.

— Меня уже отблагодарили, — по-доброму усмехается Яр.

Он спохватывается и достает из внутреннего кармана пиджака небольшую прямоугольную коробочку. Как и обещал. Там кулон. Яр не забыл, исполнил моё желание. Он умеет быть чутким и заботливым, и мне всегда хотелось отдавать ему в сотню раз больше.

Я завожу руки за спину и снимаю крестик. Безумно жаль прощаться с ним, но это не моя вещь. Наследство от любимой мамы. Возможно, всё что у него от неё осталось.

— Повернись спиной, — просит Ярослав.

Он открывает коробочку и осторожно убирает мои волосы на одну сторону. Я замираю как статуя и почти не дышу, когда его пальцы касаются моей шеи, а горячее дыхание заставляет волоски на коже подняться дыбом. Хорошо, что здесь царит полумрак и из подсветки горит только яркая луна.

— Готово, — говорит Яр.

— Спасибо за подарок. Давай надену тебе крестик.

Развернувшись к нему лицом, я расстёгиваю замочек и подхожу к Жарову вплотную. Встаю между его широко расставленных ног. Аромат ненавязчивого мужского парфюма пропитывает мою одежду и волосы. Наверное, я ни за что не брошу эту футболку в стиральную машину. В особенно грустные и тяжелые дни буду лежать с ней в обнимку и вспоминать всё, что было между нами.

Нам было охрененно хорошо. Думаю, Яр тоже запомнит этот период и не станет держать на меня зла.

Когда я с горем пополам справляюсь с замочком и возвращаю крестик законному владельцу, то не выдерживаю и жалобно тянусь к Яру.

Останови меня. Скажи, что тебе тоже без меня ужасно плохо, как и мне. До нехватки кислорода, до тупой и ноющей боли в грудной клетке. Просто скажи и я всё отменю…

Прижавшись к Ярославу вплотную, касаюсь губами его губ. Они у него с металлическим привкусом крови — результат драки. А мои солёные, с остатками слёз. Наверное, такой и останется в памяти моя к нему любовь.

— Поцелуй меня, — шепчу почти беззвучно. — Ярик, поцелуй.

— Тихо, Сонь. Тс-с, успокойся. Не стоит, ладно?

Я тихо всхлипываю, губы Ярослава почти не шевелятся. Чужой, холодный, напряженный. Он не целует в ответ, а лишь позволяет. И спорить с ним нет никакого смысла.

— Я всё знаю, — наконец решаюсь произнести то, что давно зудело у меня внутри. — Виделась с Санной.

От волнения начинаю много говорить. Рассказываю в деталях о нашей встрече и прогулке в парке. И о том, что Санна хочет, чтобы Радмила вернулась к мужу, потому что тот им угрожает. Я говорю, говорю, говорю... Язык заплетается, воздуха не хватает. Яр слушает и молчит. А мне безумно не хочется прерывать свой монолог, потому что он будет означать прощание.