Страница 4 из 7
Они надолго замерли, прижавшись друг к другу. Наконец Розалинда опустила ноги, и Гэбриел с неохотой позволил ей отстраниться.
– Ты в порядке?
Она улыбнулась ему с видом кошки, наевшейся сметаны.
– В полном. Было здорово. На закуску.
Гэйб рассмеялся в ответ.
– На закуску?
– Но ведь дальше должно быть горячее и десерт, верно?
– Верно, – согласился он.
Розалинда прошла в комнату, и Гэбриел любовался ее обнаженным телом, а потом, последовав за ней, присоединился к ней на кровати.
Несколько часов спустя Гэбриел покидал номер Розалинды, борясь с искушением остаться. Однако ему нужно было вернуться на ранчо, принять душ, переодеться и поехать на встречу, которая должна была состояться в кафе за завтраком.
Всю дорогу до дома он заново переживал ночь с такой восхитительной и одаренной мисс Розалиндой Бэнкс. Хотя ему удалось поспать час или два, он был бодр и полон жизни. И в нем все прочнее укоренялась эмоциональная потребность вернуться к ней, то есть чувство, которое запретил себе испытывать по отношению к любой женщине.
Розалинда Бэнкс хороша на одну ночь, она даже лучше, чем просто хороша, но с их знакомством надо заканчивать, убеждал он себя. Ожидания от жизни каждого из них несовместимы – жаль, конечно, но тут ничего не поделаешь.
Гэбриел сосредоточил свои размышления на кандидатке на роль жены, с которой ему предстояло встретиться сегодня утром. Агентство предоставило лишь фотографию и основные параметры: рост, вес, род деятельности. Никакой личной информации оно не дало.
Когда Гэбриел доехал до ранчо, принял душ, переоделся и сел в машину, чтобы ехать в кафе, на него вдруг навалилась усталость. Может, вся его затея с женитьбой – не такая уж хорошая идея, но идти на попятный поздно. Он уже оплатил все услуги; он четко изложил свои пожелания; и агентство пообещало, что все они будут учтены.
И оно их учло. Кандидатка на роль жены была красивой, уравновешенной и образованной женщиной. По сути, она оказалась женской версией его самого, и, если бы Гэбриела спросили вчера, он сказал бы, что эта женщина именно то, что он ищет, однако сейчас она не вызвала у него даже искорки интереса.
Наколов на вилку кусок бекона, Гэйб окунул его в кленовый сироп и задался вопросом, а что Розалинда будет есть на завтрак. Сообразив, что опять отвлекся, заставил себя сосредоточить внимание на своей собеседнице.
– Простите, что вы сказали? – спросил он, пытаясь тоном не выдать свою скуку.
– Женщина вон там, она не отрываясь смотрит на вас. Ой, она идет к нашему столику.
Гэбриел обернулся и увидел невысокую блондинку.
– Ваша подруга?
– Она мне не подруга, – ответил он.
Он сразу узнал ее. Сьерра Морган. Репортер журнала «Америка». Еще она писала для «Ройял газетт» и недавно опубликовала статью о том, как Кэмми Вентворт нашла в открытом багажнике своей машины люльку с запеленатым младенцем, мальчиком. Изначально мисс Морган приехала в Ройял, чтобы освещать десятую годовщину «Техасского клуба скотоводов» и сообщить читателям о том, что в клуб наконец-то стали принимать женщин, однако после этого мероприятия она все еще оставалась в городе, искала тему для статьи и донимала Гэбриела настойчивыми просьбами рассказать семейную историю. Он отмахивался от нее, но сейчас у него возникло впечатление, что на этот раз отделаться не удастся.
– Привет, – сказала она с широкой улыбкой, подходя к столу. – Мистер Каррингтон, вы помните меня, да? Сьерра Морган, журналистские расследования.
– Репортер? – Кандидатка в жены с возмущением уставилась на Гэбриела. – Я не буду разговаривать ни с какими репортерами. Моя частная жизнь – табу. Если честно, вы не то, что я ищу. Спасибо за завтрак, я ухожу.
С этими словами она встала, схватила сумочку и направилась к двери. Гэбриел в веселом удивлении смотрел ей вслед.
– Я что-то не то сказала? – спросила Сьерра Морган, усаживаясь на освободившийся стул.
– Похоже на то, – ответил ей Гэбриел.
– Сожалею, но я не могла упустить такой шанс. Я хочу взять у вас интервью об истории вашей семьи, и сейчас самое подходящее время.
На взгляд Гэбриела, время было совсем не подходящим.
– История моей семьи – не для чужих ушей, – твердо заявил он и отодвинул от себя тарелку.
– Послушайте, позвольте мне хотя бы кое-что рассказать вам. И вы сразу поймете, перекликается ли это с тем, что хранится среди ваших семейных скелетов.
Она была более чем настойчива. Гэбриел вздохнул и жестом заказал новую чашку кофе.
– Отлично, – сказал он. Возможно, таким образом ему удастся навсегда отделаться от нее. – Я вас выслушаю, но не более.
Сьерра улыбнулась, а когда подошла официантка, заказала кофе для себя. Кофе принесли довольно быстро. Она сделала глоток, поставила чашку, оперлась локтями на стол и подалась вперед.
– Вам известно, что Ариэлль Мартин, мать того младенца, Майка, перед смертью работала в Центре помощи престарелым Ройяла? Как я понимаю, вы ведь с ней знакомы?
Гэйб кивнул. Он слышал о том, что бедняжка умерла, и знал, что она была начинающим фотожурналистом. Интересно, не с ее ли подачи сюда заявилась Сьерра Морган?
– Из ее дневника нам стало известно, что у нее вызвал живейший интерес один местный долгожитель, Хармон Вентворт. Он рассказал ей историю, которую его могущественная семья держала в секрете. Якобы он решил, что пришло время кому-то узнать правду. Нам также известно, что, будучи в преклонных летах, Хармон узнал, что семья Вентворт его усыновила. В общем, выяснилось, что в дневнике у Ариэлль есть записи, на основе которых можно заключить, что у Хармона есть родственные связи с семьей Лэнгли.
Гэбриел почувствовал укол тревоги. Семья Лэнгли уже давно жила в Ройяле, по сути, ее члены входили в число основателей «Техасского клуба скотоводов». Он знал, что Сьерра приехала в город, чтобы осветить празднование круглой даты клуба. Что еще, черт побери, ей удалось нарыть?!
– Продолжайте, – сказал он.
– Как я поняла, Ариэлль пыталась поговорить об этом с Вентвортами, однако они вежливо, но твердо заявили, что эта тема не обсуждается. Она продолжала копать и упомянула в своем дневнике еще одно имя. Виолетта Форд. Оно было подчеркнуто три раза, что показывает, насколько оно было важно для нее.
Гэбриел слышал об этой Форд. В свое время ее считали бунтаркой, убежденной старой девой, которая в одиночку управляла собственным маленьким ранчо, пока к ней не присоединилась молодая женщина-ковбой Эммалу Хиллиард, которой сейчас было девяносто девять лет. Будучи владелицей ранчо, Виолетта Форд требовала, чтобы ее приняли в недавно основанный «Техасский клуб скотоводов», однако ей отказали в членстве по половому признаку. Она восприняла это в штыки и вскоре после получения отказа продала ранчо и уехала из города.
А Сьерра тем временем продолжала:
– Думаю, эта самая Виолетта Форд могла быть родной матерью Хармона Вентворта, и я хочу найти кого-нибудь, кто, возможно, слышал о том, что у нее была связь с мужчиной. Я знаю, что в те времена ваша семья жила по соседству с Вентвортами. Еще из дневника Ариэлль я знаю, что она говорила с вами об истории вашей семьи. Вы можете поделиться со мной какой-нибудь информацией? Возможно ли, что у одного из ваших предков был роман с Виолеттой Форд?
Гэбриел медленно покачал головой:
– Все здесь слышали о Виолетте Форд, но вы идете по ложному следу, если считаете, что она была родной матерью Хармона Вентворта. Едва ли в наши дни что-либо может остаться в тайне в Ройяле, а тогда, при меньшем населении, такое было практически невозможно. Мисс Морган, вам надо еще раз попробовать поговорить с Вентвортами. Я ничем не могу вам помочь, и я уверен, что никто из членов моей семьи не был бы заинтересован в раскапывании старых историй.
Журналистка раздраженно фыркнула:
– Да что с вами такое? Неужели никто не хочет помочь старому человеку найти его корни? Неужели никого не интересует прошлое?