Страница 3 из 9
1. Fakear, Jo
2. Hans Zimmer, Time
3. Plaid, Melifer
4. Agnes Obel, Stone
5. Sakamoto Ryū, Ue wo mite arukō
6. The Cinematic Orchestra, Arrival of the birds & Transformation
7. Max Richter, Mrs. Dalloway: In the Garden
8. Vance Joy, Call if you need me
3
Пока Юи возилась с навигатором, ее чуть не стошнило. Первые десять минут вид моря вызывал тот же эффект, и так каждый раз: стоило посмотреть на него, и рот как будто заполняло морской водой, словно кто-то силой, через воронку, вливал ее, заставлял глотать. Тогда она спешила положить в рот дольку шоколада или леденец. Через несколько минут сердце привыкало и рвотные позывы стихали.
Месяц после цунами она провела в эвакуации, на покрывале два на три метра, в спортзале начальной школы. С ней было еще сто двадцать человек, но такого одиночества, как там, она не испытывала никогда в жизни.
Несмотря на сильный, небывалый для марта снегопад, она выходила из здания каждый раз, когда появлялась возможность: протискивалась в трещину в стене, ограждавшей школьный двор, обнимала дерево, которое, как ей казалось, крепко держалось за землю, и смотрела сверху на вернувшийся на место океан и руины, которые он оставил за собой.
Юи сосредоточенно вглядывалась в воду, несколько недель не смотрела ни на что другое.
Она была уверена, что ответ именно там. Каждое утро и каждый вечер она обращалась в Информационный центр с одним и тем же вопросом: два имени, косички, седые волосы средней длины, цвет юбки, родинка на животе.
Вернувшись с улицы, она торопливо забегала в крошечный школьный туалет, в нормальной жизни предназначавшийся для детей от шести до одиннадцати лет, затем проходила по коридорам, увешанным детскими рисунками и поделками из бумаги, и возвращалась на свой прямоугольный островок жизни, онемевшая от всего этого абсурда.
Некоторые охотно переговаривались между собой, сидя каждый на своем покрывале, постеленном прямо на линолеум. Им нужны были слова, чтобы знать, что все это происходит на самом деле. Другие, наоборот, молчали, как будто боялись открыть следующую страницу, зная, что именно на ней разыграется трагедия: не переворачивай страницу – и того, что написано, не случится, уверяли они себя. Третьи уже все знали, поэтому им нечего было сказать. Но большинство ждали, и Юи была среди них. В зависимости от новостей из Информационного центра люди примыкали или к одной, или к другой группе. Время от времени кого-то переправляли в другое убежище, где их ждали те, кого ждали они.
Происходили сотни невероятных историй. Во всем, что ни вспомни, виделись совпадения («если бы я не заболела и не осталась в постели», «если бы я в тот день поехал направо, а не налево», «если бы я не вышел из машины», «если бы мы не пошли домой на обед»).
Все слышали голос молодой сотрудницы муниципалитета, находившегося в сотне метров от моря, которая по громкоговорителю, не умолкая, передавала предупреждение о приближающемся цунами, советовала бежать в горы и подниматься на верхние этажи железобетонных зданий. И все знали, что сама она не спаслась.
Снимки с мобильных телефонов (теперь, чтобы зарядить телефон, приходилось стоять в очереди по нескольку часов) рисовали безумное зрелище: люди цеплялись за крыши домов, машины смывало в море, дома после мужественного сопротивления срывались с места следом за людьми, их затягивало в водоворот, как мыльную пену в сливное отверстие раковины.
А потом пришел огонь. Никто и представить себе не мог, что он может оказаться сильнее воды: мы с детства привыкли, что ножницы выигрывают у бумаги, бумага – у камня, а вода у огня, потому что она зальет огонь – и все спасены. В этой детской уверенности никто и не думал о том, что время решает все и что дым быстро заполняет легкие. Что во время цунами умирают и вовсе не касаясь воды.
В тот день после сильнейшего подземного толчка Юи укрылась на одной из гор, окружавших город, и оттуда смотрела, как приближался океан. Ей казалось, что он двигается очень медленно, но уверенно, как будто так и должно быть. И правда, что еще делать морю, если не двигаться вперед?
Юи стихия застала далеко от дома; мать по эсэмэс заверила ее, что и она, и ее дочка в безопасности, что они совсем рядом с убежищем их района. Мать была так убедительна, что Юи поверила и решила укрыться в горах вместе со всеми. Она помогала пожилой женщине, которой было тяжело идти, пыталась быть полезной, насколько это возможно, и в глубине души была уверена, что они все спасутся. На какое-то мгновение ее даже охватило чувство вины за то, что ей так повезло.
Они добрались до площадки на склоне и оттуда наблюдали за происходящим, как с театрального балкона. В руках у всех были мобильные телефоны: сакрализация технологий делала их предметами едва ли не одушевленными. Казалось, все они вернулись в детство, в тот возраст, когда не существует границы между возбуждением и страхом. Но когда море накрыло землю, когда докатилось, и не думая останавливаться, до самого подножья горы, воцарилось молчание.
Зрелище показалось Юи настолько сюрреалистичным, что она еще долго не могла поверить, что увиденное произошло на самом деле. Цунами поднялось гораздо выше, чем предполагалось, и слово «убежище» оказалось какой-то странной ошибкой, размытым понятием, из тех, которыми называют вещи, в реальности к ним не имеющие никакого отношения. Там были дочь и мать Юи: в убежище они нашли свою смерть.
Месяц Юи ждала на покрывале два на три метра, сама не зная точно, чего ждет. Немногие вещи, которые были при ней во время землетрясения, гирляндой лежали вокруг нее. К ним добавились бутылки воды, полотенца, упаковки сухой лапши рамэн, онигири, энергетические батончики, гигиенические прокладки, напитки-энергетики.
Потом тела наконец нашли, и Юи перестала смотреть на море.
4
Последствия катастрофы в Тохоку, согласно данным сайта Hinansyameibo.katata.info, обновление от 10 января 2019 года
Погибшие: 15 897
Пропавшие без вести: 2534
Эвакуированы: 53 709
Смерти, последовавшие за катастрофой и связанные с ней: 3701
5
Юи проезжала по серым, обезлюдевшим улицам Оцути – одного из наиболее сильно пострадавших в мартовской катастрофе 2011 года городов. Десятая часть населения погибла в воде и пожарах, продолжавшихся несколько дней.
Разрушенный цунами город был похож на перепаханное поле, редкие низкие постройки перемежались с бульдозерами и другими машинами, назначения которых Юи не знала точно. Это огромное полупустое пространство напомнило ей буддийское кладбище, из тех, что внезапно появляются перед глазами среди горного пейзажа. Вертикальные флаги, сообщавшие о проведении работ и перечислявшие названия задействованных строительных компаний, трепал непрекращающийся ветер.
Поднимаясь к Намиитакайган по дороге, которая то расширялась, то сужалась, повторяя местный рельеф, Юи терзалась сомнениями. А вдруг мужчина на радио обманул? Не в плане существования этого места: она нашла его на карте вместе с номером телефона и факса, но вдруг он ошибся и то, что помогло ему, не поможет ей. Телефонная будка в саду, отключенный телефон, по которому можно поговорить с умершими родными. Могло ли это ее утешить? Да и что ей сказать матери, что она может сказать дочери? От одних только этих мыслей Юи стало не по себе.
Навигатор начал выдавать противоречивые указания: она была так близко к цели, что больше он ничем не мог ей помочь. Юи заглушила мотор. А вдруг в «Белл-Гардиа» полно народу и придется стоять в очереди? У кого нет покойных близких, с которыми хотелось бы пообщаться? Разве найдется человек, у которого нет вопросов к загробному миру?
Юи представила громадный китайский бассейн, в котором вместо воды видны только головы людей, разноцветные купальные шапочки и надувные круги. Все хотят зайти, никто не может плавать. Вода где-то там, внизу, – одно название. Юи точно знала, что не сможет ничего сказать, если под дверью будут ждать люди. Как в школьном туалете: «Скоро ты там? Долго еще ждать?»