Страница 39 из 64
Прикрываю глаза и ощущаю его внутри. Большой. Длинный. С синеватыми венами, которыми так наслаждалась, выводила по ним языком.
ОН сейчас во мне. Глубоко настолько, что я не могу нормально вдохнуть.
Я становлюсь настоящей извращенкой. Это ненормально хотеть мужчину, который… Да много он чего сделал!
И я разочарованно выдыхаю, когда он выходит. Становится пусто.
Всего на секунду.
И он опять забивает свой член в меня, как гвоздь в стену. Молотком.
Вырывается неосознанно тихий вскрик.
— Ах!
— Скажи мне, девчонка, — шепчет на ухо, из-за чего по всему телу разлетаются мурашки. Слишком бархатистый, тихий голос, от которого голова кружится, а сознание затуманивается ещё сильнее. — Ты возбудилась? Тогда, под столом.
— Ты об этом никогда не узнаешь, — выдыхаю. Специально. Злю его, раздразниваю. Потому что ничего не могу с собой поделать.
— Да или нет? — он не двигается, а мне хочется хныкать. — Твои трусики намокли? В тот момент? Я не начну, пока ты не ответишь.
Я закусываю губы. Вцепляюсь ногтями в его спину.
— Нет, — лгу. То ли ему, то ли сама себе.
Он делает во мне одно томное движение, и я сильнее вжимаю ногти в его кожу.
— Я тебя услышал, — стальной тон холодит хуже ледяного металла, что только занесли в дом с мороза.
— Постой, — прошу его. Я ведь совсем забыла! — Презервативы. Мы слишком беспечно… И вообще, я не хочу иметь детей…
Мы можем забыться. Особенно я. Банально не замечу, растворившись в его руках.
Да и, тем более…
Я хочу проверить слова Оливии. Если побрезгует — это правда. Если же нет… Все её слова — пустой звон.
Алекс на мгновение перестаёт дышать. Всего секунда тишины, и внутренности скручиваются от его ответа.
— Не беспокойся, — отрезает. Двигает бёдрами, и я закрываю глаза, закатывая их от удовольствия. — Это мои заботы.
Вот и всё… Оливия солгала. Напридумывала себе и теперь не даёт мне покоя.
Чёрт…
Я опять выдыхаю тихий стон и царапаю его спину. Неосознанно. Потому что этот разъярённый зверь, которого разбудила я, начинает двигаться. Уже без пауз, без замедленных ответов.
А я растворяюсь.
Именно сейчас кайфую от этого секса так, будто он — источник моей жизни. Мой кислород. Без которого не могу продержаться и тридцать секунд.
Я так хочу забыться. Расслабиться…
Поэтому обхватываю его таз ногами, прижимаюсь к нему сильнее и обнимаю, словно боюсь его отпустить. Что он сейчас исчезнет и не доведёт меня до того, чего я так хочу…
Разрядки.
И я толкаюсь навстречу. В такт его бёдрам. Его ударам, которые убивают меня с каждым разом.
Мне слишком хорошо.
Никогда так не было, как сейчас.
И я забываюсь. Абсолютно. Как и хотела.
Перемещаю свои ладони с покарябанной спины на его лицо. Нащупываю едва заметную щетину. Веду по ней, прочерчивая острые скулы, такой же подбородок и подаюсь вперёд, прикрывая глаза в очередной раз.
Чтобы не видеть его.
Серые, ледяные и безжалостные глаза.
Которые смотрят на меня так ненавистно, зло и яростно.
Я не знаю, чем разозлила его, но… Толчки становятся быстрыми. Необузданными. И совершенно не замедляются.
А я в этот момент касаюсь своими губами его губ и зажмуриваюсь. Потому что он слишком сдавливает мои бёдра пальцами.
Тихий стон тонет в его рту. Ощущаю терпкий алкоголь, когда проникаю в него языком.
Переплетаю свой с его языком и пытаюсь дать ответ этому напору. Он даже сейчас подавляет меня.
Но мне всё равно. Я только толкаюсь навстречу. Потому что мне впервые так хорошо.
Узел внизу живота закручивается с каждым толчком всё сильнее.
Странное чувство в груди накаляется мощнее.
Я отрываюсь от его губ и тихо выдыхаю. Мысли пусты. Разум не слушается.
— Я хочу… — мямлю. — Хочу ещё… Чуть-чуть, мне надо…
Опять обнимаю его, впиваясь ногтями в кожу.
Но ненадолго.
Потому что в следующую секунду Рихтер резко отстраняется. После нескольких минут испытывающих ударов он… покидает моё тело.
Руки с бёдер пропадают.
А я смотрю в равнодушные глаза, которые показывают всем своим видом своё превосходство.
Не сразу понимаю из-за накатившего возбуждения, что происходит. Мне осталось немного. И я уже витаю на небесах, в любой момент готовая сорваться вниз.
И когда горячая жидкость оказывается на животе, я опускаю взгляд. На член, который Рихтер обхватил одной рукой и излился на меня.
Я наблюдаю за белой струйкой с недоумением.
— А мне вдоволь хватило, — отзывается также холодно.
Не понимаю. Что он говорит? В какой момент стал таким холодным? Только недавно его глаза горели. Когда он сказал называть его господином, говорил о мести….
Это все потому, что я не назвала его так, да?
— Как? — хриплю. — А… я?
— Прости, Виола, — холодная улыбка растекается по вечно равнодушному лицу. — Но прерванный оргазм за прерванный оргазм. Почувствуй меня в своей шкуре.
Грудь словно чем-то простреливают.
— Так нечестно! — возмущённо восклицаю. Когда он так спокойно кончает, я горю на простынях и не знаю, куда деть своё тело! Оно всё полыхает! А там, между ног, разливается самый настоящий пожар. — Ты поступаешь не по-мужски!
Я буквально хнычу.
— Правда? — вздёргивает озадаченно бровь. — А ты как раз-таки чисто по-женски.
— Я не понима-аю, — сколько можно морочить мне голову!
Сама тянусь руками к чувствительному и изнывающему комочку, что сейчас пульсирует, требуя такую необходимую ласку.
Ну и плевать! Не надо! Сама сделаю всё!
Но как только опускаю их, Алекс хватает меня за запястья. Крепко держит. Не отводит.
Не отстраняет их, а наоборот, позволяет ладоням почти касаться ноющего клитора.
Наверняка делает это, чтобы я мучилась сильнее. Могла касаться, но была не в состоянии сделать себе приятно.
— Не спеши, — твердит. А я лягаюсь ногами и пытаюсь выбраться из его хватки. Но ноги такие ватные, что я с трудом их поднимаю. Только руки отчаянно тянутся к клитору, чтобы доставить себе удовольствие. — Ты солгала. Будет тебе уроком, что врать мне нельзя. Как играться со мной тоже.
— Я не лгала! — краснею и делаю вид, что не понимаю, о чём он. Но догадываюсь. — Отпусти-и!
— Нет, — опять резкий ответ. — Ответь. Но в этот раз честно. Ты возбудилась тогда, под столом?
Да почему его это так волнует?!
Я не хочу отвечать. Вообще нет. Но чёрт…
Я, как маленький ребёнок в супермаркете, который упрашивает маму купить ему шоколадку.
Готова закатить истерику!
— Если я отвечу, — вымученно выдыхаю. — Ты отпустишь меня?
— Возможно, — отвечает уклончиво.
— Я тебе не верю.
— Тогда ты уйдёшь отсюда неудовлетворённой. Я не дам тебе себя коснуться, пока ты не ответишь мне на вопрос. Правдой.
Я закусываю нижнюю губу и разочарованно выдыхаю.
— Как ты узнаешь, что правда, а что нет? — доходит до меня. Я ведь могу сказать всё, что угодно.
— Я всё делаю это с тобой не просто так, Виолетта, — недовольные и гневные нотки вызывают дрожь во всём теле.
И я сама догадываюсь, о чём он. Чувствует мою ложь.
— Хорошо… — выдыхаю снова, прикрывая глаза. Будь я в другой ситуации, никогда бы не сказала ничего подобного. Но я ничего не могу поделать. Меня словно опоили. Не только алкоголем, который давно пропал из организма, но и чем-то другим. — Я… Мне… Понравилось.
— И?
— Я возбудилась! — выкрикиваю, как маленький ребёнок. Ненавижу его! — Всё, ты узнал, что хотел? А теперь отпусти меня!
Пальчики опять тянутся к изнывающей плоти, которую хочу накрыть ладонью.
Открываю глаза и хочу ненавистно посмотреть на Алекса, но не успеваю. Тот поднимает мои запястья, подаётся вперёд и приковывает их своей ладонью над головой. Вжимает в кровать. А сам нависает сверху.
— Но ты ведь обещал… — шепчу разочарованно губами, видя его победную усмешку. От этого становится противно. Нет. Обидно. Меня будто предали. Хотя, так и есть. — Ты… Убл…