Возьми меня в долг

— Не злись, я всё, — взмахивает руками, сдаваясь. — Удачи провести время с девочкой…

Чуть не закатываю глаза. Но буду лгуном, если скажу, что этой встречи я не жду. Очень жду. Чтобы взглянуть в эти карие напуганные глаза. И услышать огорчённый голос. Когда она говорит, что не успела ничего собрать.

Выхожу из комнаты, закрываю за собой дверь. Играюсь пальцами с ключами от машины. И представляю завтра нашу встречу.

При мысли о которой… Ухмылка сама расплывается по лицу.

Что же, маленькая ты девчонка… Проверим же тебя на стойкость.

Глава 11

Виолетта

— Виола, что случилось?! — не надо было мне сегодня идти на работу. Мало того, что у меня искусаны все губы, на щеке виднеется синяк, так ещё я и проплакала всю ночь. Стоит ли говорить про изрезанные руки? Этого точно им видеть не стоит.

— Тяжёлая ночка, — я сдохнуть готова. — Всё нормально. В подъезде лампочка перегорела. Я упала, когда возвращалась домой.

Я устала лгать родным. Да и вообще. Ненавижу это дело, но сейчас я совершенно не знаю, что и делать.

Максимум, до чего я смогла додуматься — написать заявление об ограблении. Но как часто бывает… Это может решаться неделями. Если не месяцами.

Ставлю сумку на стол и стараюсь как можно быстрее уйти отсюда, чтобы больше не заводить разговор на эту тему.

— Эй, и куда ты? — сестра хватает меня за рукав рубашки. — Ты в таком виде собралась идти?

А что не так?

— Маску надену, — не понимаю её такой реакции.

— Нет уж, — всплескивает руками, отпуская меня. Давит мне на плечи и заставляет сесть на стул. — Рассказывай.

Но я не хочу этого делать. Как только я начну рассказывать — заплачу. А мне ещё нужно до вечера придумать, где взять сто тридцать тысяч евро. Кредит мне не оформят. Да никому из нас такую сумму не дадут.

— Камилл, не сейчас, — нехотя отзываюсь, вырываясь из её хватки. — Мне работать нужно.

Я, не слушая её голос за спиной, хватаю халат и выхожу из ординаторской. Иду на смену в регистратуру, где меня уже ждёт толпа разъярённых пациентов. Пытаюсь отвлечься. Отвечаю на звонки, записываю на приёмы.

А сама думаю о том, что мне теперь делать. Потому что вчера вечером я просрала не только свои малые деньги, но и всей семьи. И как им сказать об этом — не представляю.

Зато знаю точно одно — мы все… в большом дерьме. А я… Тем более.

Я запираюсь у себя в квартире. Вернулась обратно. Если меня нашли там, то не представляю, где можно скрыться вновь.

Утром поменяла замки. Поставила ещё один. И ещё. Цепочку металлическую. Вряд ли она удержит в следующий раз, но с тремя замками намного спокойнее.

На телефонные звонки не отвечаю. А их… Очень много.

Штук сорок.

И все от тёти и сестры. Потому что я так ничего им не рассказала. Избегала их весь день, не попадаясь на глаза.

Даже пропустила обед. Из-за чего теперь урчащий желудок требует еды. А мне не лезет. Ком в горле как будто стоит.

Потому что время, которое дал мне Рихтер, прошло.

Поэтому я зачарованно смотрю на телефон.

И каждый раз вздрагиваю, когда тот мигает о новом сообщении или о пропущенном звонке. Проверяю его, но вижу только два знакомых контакта. А я жду другого. Уже репетирую речь, в которой прошу отсрочить мне выплату. Но даже если и так… Мне негде будет взять деньги и через неделю, и через две. Потому что… Мне нужно вернуть старые долги, а не влезать в новые.

И это угнетает больше всего.

Куда я только влезла?!

Запускаю пальцы в волосы и с силой их сжимаю. Пластыри цепляются за волоски, неприятно натягивая их. К чёрту. Легче послать Рихтера к чёрту.

Что он сделает? Действительно лишит тётю клиники? Как? Никак. Пока она не продаст её, всё будет хорошо. Заберёт меня и сестру в порно? Не имеет права! Это противозаконно… Мы можем пойти в полицию, когда она пропадёт.

Поэтому пусть идёт лесом!

Только я воодушевляюсь, весь запал пропадает.

Экран телефона снова мигает. И в этот раз… На дисплее высвечивается контакт с именем «Козёл». Надо бы переименовать его… Он меня всё же от массового изнасилования спас…

Ага, а перед этим сам трахнул меня на столе, лишив девственности. Платком кровь подтёр. Урод. Унизил этим ещё сильнее.

Не отвечаю, отмахиваюсь. Встаю со своего места и иду на кухню. Есть хочу. Хватит страдать из-за этого говнюка. Мой желудок скажет мне «прощай», если я не поем.

Но как только встаю… Приходит сообщение.

Не хочу его читать, потому что Рихтер что-то написал. Но любопытство берёт верх. Я всё же открываю его и с замиранием сердца читаю несколько строк.

«Через час»

И адрес.

Ничего не отвечаю. Нет, я никуда не поеду. Поэтому блокирую телефон и вместо того, чтобы поесть… Иду в ванную комнату. Успокоиться и немного прийти в себя. И пока я лежу в пене и смотрю в потолок, под пытки совести…

Мне опять приходит сообщение.

И я уже понимаю, что там. С момента предыдущего прошло уже около часа. Я прямо чувствую, как у меня остаётся всё меньше минут. И с течением каждой на душе становится тяжелее и тяжелее. Мне стыдно. Перед всеми.

Я не знаю, что делать. Впервые в жизни.

Прикрываю глаза, пытаюсь отдышаться. Давление поднимается от волнения. В висках словно дятел долбит. Делает ещё хуже и хуже.

Нахожу в себе с трудом силы и всё же хватаю телефон со стиральной машинки. Лучше бы я уронила его в воду и ничего не прочитала. Так будет легче.

Вот же любопытство и страх неизвестности…

Открываю текст и прикрываю глаза.

«Твой выбор»

Всего два слова. Ничего необычного. Но отчего руки так дрожат? Как будто выпила десятки литров алкоголя, и сейчас меня колошматит из стороны в сторону.

Я знаю, почему. Потому что за этими двумя словами… Нет ничего хорошего…

Я с трудом прихожу на работу второй день подряд. Сейчас на меня накинутся родственницы, но… Придётся им всё рассказать. Успокоить. Рихтер не тот, кто будет идти такими методами. Жестокими.

Настолько, что отберёт у Логиновой клинику, а меня с сестрой… В порно.

Наверное. Я не знаю.

Вдыхаю побольше воздуха и дёргаю за ручку двери. Ожидаю, что Камилла накинется меня, но ничего не происходит. В ординаторской никого. Хмурюсь, не понимая в чём дело. Где все?

Скидываю сумку на стул. Накидываю халат, осматриваясь по сторонам. Странно. Никогда не думала, что сделаю это, но принимаю решение сходить в кабинет к Логиновой. Весь персонал на месте, а их нигде нет.

У меня очень плохое предчувствие.

Неужели Рихтер с ними что-то сделал?

Меня передёргивает. Как молнией с неба бьёт, и я вздрагиваю. Сердце начинает биться сильнее, и я в панике, без раздумий, даже не надевая маску и перчатки, выбегаю из комнатки и бегу в кабинет тёти.

Если Рихтер что-то с ними сделал…

Да ну, хватит, Виола! Успокойся! Он ничего им не сделал! Он — всего лишь человек! С деньгами, да, но… Он не имеет права удерживать или похищать людей. Особенно принуждать их к чему-либо!

Но всё равно сердце не на месте. Поэтому, когда подбегаю к директорскому кабинету, не задумываясь, дёргаю за ручку двери. И всё равно, что весь путь на меня смотрели, как на ненормальную.

Мне страшно. Правда. Они — единственные, кто у меня остался. Маленькая семья. И я не хочу для них той участи, которую Рихтер задумал.

Стремительно перешагиваю порог. Взгляд сам утыкается в тётю и сестру, что сидят на стульях напротив стола. Последнее, что меня интересует — почему Логинова-старшая не в директорском кресле.

Останавливаюсь и облегчённо выдыхаю. Здесь! Они здесь, и с ними всё в порядке!

Пальцами убираю волосы с лица, а сама чуть не плачу. Зарываюсь в ладони и пытаюсь успокоиться.

Довёл!

Чуть не умерла, когда увидела их!

— Виола, ты… Не вовремя, — недовольный голос тёти сейчас не обижает меня, как всегда. Я рада, что с ней ничего не случилось. Чувствую, я бы не выдержала ещё одной разрушенной души.