Тайфун

— Он также захочет предупредить китайцев. Полагаю, носовым подводным телефоном также можно управлять с твоего места?

— Китайцы ни хрена не услышат.

— Мы поднырнем под слой температурного скачка, совершим рывок, после чего затаимся. Когда китайцы поймут, в чем дело, нас уже и след простынет.

— А что насчет американцев?

— Надо их предупредить. — Сняв микрофон, подключенный к подводному телефону, Марков нажал кнопку передачи. — «Байкал» вызывает «Лос-Анджелес». Вы меня слышите?

Ответа не последовало.

«Портленд».

— Бедфорд, значит, старший помощник запретил мне покидать свою каюту? — спросил Ванн.

— Никак нет, сэр.

— Рад это слышать. Значит, ничто не мешает мне сходить в носовой отсек? Принять душ? Съесть сандвич? Пройтись по палубам своего корабля?

— Полагаю, ничто.

Но все же Бедфорду захотелось сначала спросить у боцмана. Он начал было говорить об этом, но Ванн не дал ему такой возможности.

Отстранив старшину-электронщика, командир прошел к трапу, ведущему на среднюю палубу.

— Тебя по-прежнему дразнят Треногой? — спросил он, начиная спускаться вниз.

— Подождите! Так точно, сэр.

— Сынок, ты очень скучаешь по своей молодой женушке?

— Мы поженились за две недели до того, как «Портленд» вышел из Норфолка.

Спустившись на среднюю палубу, Ванн направился в сторону кают-компании.

— Мне тебя очень жаль, Бедфорд. Тебе придется очень несладко.

— Я с нетерпением жду возвращения в Норфолк.

— Стэдмен ведет корабль не в Норфолк.

— Ну, Гавайи для медового месяца подойдут еще лучше.

— Я бы не стал ставить и на Гавайи.

— Прошу прощения, сэр?

Ванн прошел мимо двери кают-компании.

— Если мы вернемся домой, офицеры, отнявшие у меня корабль, предстанут перед военным трибуналом. По обвинению в неповиновении командиру. Как ты думаешь, они горят желанием снова оказаться на территории Соединенных Штатов? — Ванн остановился у трапа, ведущего на нижнюю палубу. — Ты действительно не догадываешься, куда ведет корабль Стэдмен?

— Никак нет, сэр.

— В Петропавловск. Самую большую русскую военно-морскую базу на Тихом океане. Как ты думаешь, зачем он туда направляется? — спросил Ванн, спускаясь вниз. — Ты лучше моли бога о том, чтобы русские позволили твоей жене приехать к тебе в Сибирь, потому что именно туда сейчас идет «Портленд».

С этими словами Ванн скрылся из виду.

В Сибирь? Бедфорд застыл на месте, осознавая смысл услышанного.

— Командир! — воскликнул он, спохватившись, что Ванн его не ждет. Бедфорд прыжком подскочил к трапу. — Подождите! — крикнул он, а затем соскользнул вниз так быстро, что содрал кожу на ладонях.

Оказавшись на нижней палубе, Бедфорд оглянулся вокруг. Ванна нигде не было. В кормовой части находились «крысиный проход» и вспомогательное механическое отделение. Впереди был торпедный отсек, и именно там старшина нашел Ванна.

Командир стоял у зарядного подноса, приставив палец Энглеру в грудь.

— Энглер, ты головная боль, доставшаяся мне в наследство. Не буду врать, что я ждал от тебя многого, и ты не дал мне никаких оснований переменить свое мнение. Но вы, — продолжал Ванн, повернувшись к Бледсоу, — вы офицер. И ваша прямая обязанность держать подчиненных в узде. Лейтенант Бледсоу, вы меня подвели.

Бледсоу потупил взгляд.

— Виноват, сэр.

— Эй, капитан, — вмешался старшина Бэбкок, — вам разрешили разгуливать здесь?

— Командиру не запретили покидать каюту, — осмелился Бедфорд.

Ванн кивнул.

— Спасибо, сынок.

— Знаете, капитан, это мой отсек, и сейчас не часы для посещений, — решительно заявил Бэбкок. — В аппараты заряжены четыре боевые торпеды, и у меня нет времени для приема экскурсий. — Вот этим двум птичкам, — он указал на Энглера и Бледсоу, — свидания определенно запрещены. Так что вам нужно держаться от них подальше.

— Я все понял, — сказал Ванн. — Продолжайте, старшина.

«Байкал».

— Товарищ командир, — встревоженным голосом произнес Беликов, — акустический контакт пеленг ноль четырнадцать, дистанция девять километров. — Он повернул экран шумопеленгатора так, чтобы тот стал виден даже Федоренко. — Шум паровой турбины, один гребной винт. Судя по всему, атомная подводная лодка.

Федоренко увидел на экране яркую вспышку. Другие точки отображали китайские корабли.

— Наше сопровождение ее обнаружит?

— Скорее всего, нет. У нас более чувствительный шумопеленгатор, — сказал Марков. — Вот почему мы защищаем китайцев с тыла.

— Наших друзей надо предупредить.

— Вне всякого сомнения, — согласился Марков. — И как можно скорее, Геннадий. Мы находимся в пределах досягаемости американских торпед. Задерживаться здесь опасно. Воспользуйтесь носовым подводным телефоном.

Схватив «каштан», Федоренко попытался связаться с капитаном Бай Яо. Ответа не последовало. Федоренко посмотрел на Маркова.

— Что теперь?

— Нам надо оторваться от этого волка, после чего мы соединимся с эскортом. — Марков посмотрел на двух мичманов у штурвалов управления рулями. — Переложить руль налево до отказа. Полный вперед! И без кавитаций!

— Командир, какая глубина? — спросил Гаспарян.

— Четыреста метров. Нырнем глубоко.

На борту подводной лодки китайских ВМС

«Линь сань лю».

В огромные балластные цистерны «Байкала» подлодка «Кило» поместилась бы целиком. Для закупоренных в ней шестидесяти моряков цистерна показалась бы даже более просторной. Маленькая «Кило» предназначалась для действий вблизи базы. После двухнедельного перехода узкие проходы, крошечные отсеки, тесные закутки и щели пропитались духом Третьей мировой тюрьмы.

У двадцати российских инструкторов по крайней мере были свои отдельные койки. Кроме того, их грело сознание того, что за неудобства им платят. Один из них дежурил у экрана пассивного шумопеленгатора «Рубикон». Значительно уступающий в эффективности американским шумопеленгаторам, «Рубикон» сейчас был практически полностью ослеплен грохотом ремонтных работ на подлодке. И все же «Байкал» он видел.

— Твою мать, что он делает? — выругался русский моряк-акустик.

Его китайский коллега, перевесившись через плечо, дыхнул ему в затылок. Нервы русского лейтенанта были изношены до предела тесными отсеками «Кило», запахом китайской кухни и тремя днями кружения на месте в ожидании «Байкала».

— Пошел вон! — бросил он, хватая ближайший «каштан».

К тому времени как капитан Бай Яо пришел на гидроакустический пост, чтобы лично узнать, чем было вызвано недовольство русских советников, «Байкал» уже нырнул под непрозрачный для акустических волн слой температурного скачка.

«Кило» с заклинившим главным клапаном шнорхеля была оставлена решать свои проблемы сама. «Ханчжоу», «Фучжоу» и три оставшиеся подлодки развернулись в ту сторону, где скрылся «Байкал».

С палуб эсминцев поднялись в воздух противолодочные вертолеты, однако гидрофоны сброшенных с них буйков проникали через термоклину ничуть не лучше шумопеленгатора капитана Бай Яо. Убедившись, что «Байкал» бесследно исчез, командир соединения отправил сообщение на базу Российского военно-морского флота в Петропавловске.

Надводные корабли и подводные лодки когда-то могучего Российского Тихоокеанского флота в настоящее время пребывали в жалком состоянии. Однако из этого еще не следовало, что ситуация стала безвыходной.

В свое время американским субмаринам удалось незаметно прокрасться прямо в Авачинскую губу и подключиться к подводным телефонным кабелям. В качестве ответного шага для отпугивания американцев была разработана специальная сверхнизкочастотная сеть гидроакустического наблюдения, получившая название «Авачинское морское чудовище».

Огромные приемопередатчики размером с железнодорожный вагон были разбросаны по океанскому дну в районе Петропавловска, на юге до мыса Лопатка, на севере до мыса Камчатка. Когда «Морское чудовище» подавало голос, от его оглушительного низкого рева морская вода начинала бурлить.