Страница 8 из 40
Мбрам напомнил мне земные ОАЭ с поправкой на колорит, здесь он был ближе к Европе. В каждом королевстве есть свой правитель, старший принц, он и является главой такого государства в государстве. В королевстве Бладлейна правит его брат Зейр, и, как оказалось, именно его я видела в своих воспоминаниях. Того, который не поддерживал его в решении жениться на Гвен.
Когда я рассказала об этом принцу, его глаза зажглись надеждой. Надеждой, что ко мне окончательно вернется память. Поэтому мы сразу договорились, что от Бладлейна я услышу лишь правду.
Познакомились мы банально для их мира. Блад приехал с визитом к отцу Гвендолин, увидел ее и не смог забыть. Очевидно, Гвендолин он тоже понравился, и они начали переписываться. Целый год переписывались, узнавали друг друга. Отец Гвендолин был против Бладлейна, и он ее выкрал. То есть помог бежать. Другая я была не против такого расклада, ей нравился принц. Они сбежали, тайно поженились и неделю наслаждались медовым месяцем.
Когда Блайдлен рассказывал об этом времени, на его лице расцветала теплая, немного мечтательная улыбка. Так заново переживают лучшие моменты своей жизни. О Гвендолин он рассказывал с таким трепетом, вспоминал о ней так нежно, что становилось немного завидно, а еще — понятно, что он не просто ее любил. Он в этой любви растворился, и был готов сделать ради нее и для нее все.
— Что случилось потом?
— Ты это не вспомнила?
Я покачала головой: дальше брачной ночи с принцем память меня не пускала.
— Тогда тебе достаточно будет знать того, что это был несчастный случай.
Я не стала расспрашивать подробностей. По крайней мере, пока. Что-то мне подсказывало, что это мне в любом случае не понравится. Знание о моей смерти.
После этого вопроса разговор не клеился, и принц решил дать мне отдохнуть.
— Ты так и не спросил моего имени, — напомнила я, когда он собрался уходить.
Бладлейн склонился и поцеловал мне руку, едва коснувшись губами тыльной стороны ладони. Он вообще вел себя предельно вежливо, чем поднял мою о нем оценку.
— Давай оставим его в тайне. Мне все равно сложно называть тебя другим именем. Для меня ты всегда останешься Гвендолин.
Я устала доказывать, что я не я, и имя не мое, но соглашаться не собиралась.
— Имя Гвендолин кажется мне чужим.
— Тогда я буду называть тебя Фениксом, — нашел компромисс Бладлейн. — Леди Феникс, так будет правильнее, пока ты меня не вспомнишь.
— А если не вспомню?
— Вспомнишь. Клянусь.
Учитывая зацикленность принца на клятвах, у меня на этом моменте пробежал холодок по коже. Из разряда: не умеешь — научим, не хочешь — заставим!
— Я могу поговорить с Шаенной? — поинтересовалась я.
— Зачем?
— Это женский вопрос, — решила я не нагнетать, — и она единственная женщина, которую я здесь знаю.
Ответ принца удовлетворил, он ушел, а спустя полчаса в моей спальне появилась ведьма. Я как раз доедала десерт, какое-то интересное суфле с цитрусовым вкусом.
— Ты что-то хотела, Феникс? — спросила Шаенна без церемоний. С ней вообще все было просто. Например, она не убеждала меня, что я Гвендолин.
— Да, хотела, — кивнула я, отставив креманку. — Я хочу домой. В свой немагический мир.
Ведьма не изменилась в лице: совсем не удивилась, будто ждала чего-то подобного.
— Это невозможно.
Никто не говорил, что будет легко. Я не вчера родилась, чтобы не сопоставить одно с другим: Шаенна помогла Бладлейну не за красивые глаза и не из сочувствия над бедным, потерявшим любовь принцем. Значит, ей что-то от него нужно, и, возможно, мы с ней тоже сможем договориться. Как девочки.
— Понимаю, — я вскинула руки. — У вас с принцем сделка. Но может, мы с тобой можем заключить свою? Я вроде как Феникс. Могу вспомнить что-то интересное.
— Вспомнить? — хмыкнула Шаенна. — Все, что ты можешь вспомнить — это жизнь леди Гвендолин. Например, как сильно любила принца. И жить с ним счастливо.
— Я не хочу вспоминать жизнь леди Г. Я хочу продолжать жить свою.
— Это невозможно, — повторила Шаенна, и я разозлилась.
Вот ведьма! Действительно, ведьма. С полки памяти Феникса мне прилетело знание, что в Эфоре их не любят. Ведьмы проводят запрещенные ритуалы, черпают силы от природы, иссушая ее. Это значит, что Шаенна злодейка? В моей истории так точно. Но еще фениксова библиотека подкинула информацию, что ведьмы достаточно продажны. То есть работают исключительно на себя и для своего блага.
— Дело в цене? Или боишься, что принц не заплатит.
— Нет, — покачала головой Шаенна. — Магия к тебе вернулась, так что Бладлейн выполнил мои условия.
— Значит, ты просто не хочешь?
— Значит, я просто не могу. Возвращение феникса — это, как вы там в своем мире говорите, билет в один конец. Есть черный обряд о том, как вернуть тебя в Эфору, а вот обряда, как забросить в следующее воплощение — нет. Кроме того, чтобы убить.
— Убить?!
Мысль о том, что мне придется убиться, как-то совсем не вдохновляла. Скорее демотивировала.
— Ты феникс, — объяснила Шаенна. — После смерти получишь новую жизнь, но, конечно, не ту, которая у тебя была. Совсем другую.
— Почему?
— Потому что так работает мироздание.
Одно то, что у нее получилось меня выдернуть, было большой удачей, и то со второй попытки. Оказывается, именно Шаенна была виновата в моей аквафобии, она чуть не утащила меня под воду еще в детстве. Но тогда ничего не вышло, и ей пришлось ждать годы. Наблюдать за мной. Ведьмы умели заглядывать в другие миры, но для черного обряда Шаенне потребовалось все ее могущество. Второго такого не выдержит либо она, либо я. Мироздание такого фокуса больше не пропустит: лазейка закрылась и через нее больше не пройти.
Объяснения ведьмы не заняли много времени, но выходило, что я действительно не могу вернуться. Ни к своей семье, ни к любимой работе, ни в свою милую уютную квартиру. Для земной жизни я умерла. И все мои фениксовы инстинкты подсказывали, что Шаенна не лжет. Не знаю, как это работало, но я поняла, что все это правда.
Назад дороги нет.
Либо новая жизнь, либо вот такая со старыми дырками.
К этому выводу я пришла уже лежа в постели, свернувшись в клубочек, и пытаясь все осознать, а до этого послала Шаенну и прогнала. «Убирайся» там было самым простым словом, но видеть ее я больше не могла. Дружить с тем, кто тебе жизнь испортил — сложно. А начинать новую жизнь еще сложнее.
Но теперь придется.
Я промучилась над этой мыслью всю ночь и утром чувствовала себя разбитой. Но вместе с тем понимала: можно лежать до следующего воплощения, а можно попробовать жить дальше.
Если жизнь подбросила вам лимон, то нужно, по крайней мере, убедиться в том, насколько он кислый. И дальше по тексту. Рассмотреть все плюсы и минусы.
Раз. Мне достался волшебный мир. Средневековый, без трубопровода, электричества и мобильной связи. Зато с магией.
Два. Я обладаю магией. Пока еще не разобралась, как она работает, но не было еще штуки, с которой я не справилась. Нет инструкции? Поищем! Совсем нет? Метод «тыка» еще никто не отменял! К тому же, я вроде как крутая птица и даже леди.
Три. У меня есть принц. И я пока не решила к какому пункту его отнести: к минусам и плюсам. Первое впечатление штука коварная, а Бладлейн меня совсем не впечатлил. Внешностью не обделен, манерами тоже, но вот то, что он считал меня другим человеком, мягко говоря, было не айс. Тем не менее подумав, я решила дать принцу шанс.
Может, он вообще моя судьба, как в «Чужестранке».
Кажется, мысль о том, что мы не с того начали, пришла в голову не только мне. Потому что на следующий день высокомерие и нетерпение Бладлейна куда-то подевались. Принц был со мной само очарование. Сначала мы позавтракали в огромном красивом зале, затем Бладлейн показал мне свой замок и сад. Зажатый между стен крепостей, сад оказался островком свежести и красоты: в нем цвели великолепные деревья оранжевыми цветами.