Никак иначе

— Что?! — завопили девчонки.

— Спокойно, — гаркнул Саша, — Света не против, если вы не видите!

— Свет? — все посмотрели на меня.

Подруги растерянными, ошарашенными глазами. Они явно недоумевали, что со мной произошло за те десять минут, что они отсутствовали, и явно подозревали, что я под какой-нибудь наркотой. А мужчины смотрели жёстко и требовательно, потому что, я уже дала им аванс, дала зелёный свет на дальнейшие действия, и упускать своего они не хотели.

А чего хотела я?

Хотела ли я перейти черту, узнать, что будет, если поддамся этим чёрным взглядам, или струшу, и мне останется только представлять, как бы это было. Сейчас всё зависело от моего согласия, по крайней мере, мне хотелось так думать.

— Всё хорошо, девочки, я действительно их знаю, — старалась говорить спокойно и не выдать дрожь, потому что, приняла уже решение, и от этого было настолько волнительно, что внутри всё трепыхалось. — Я потом позвоню вам, — и Кирилл повел меня дальше.

— Света, — Ира забежала вперёд, и заглянула мне в глаза, рассматривая пристально глаза, — Света, если ты в беде, скажи!

Да Иришка я в беде, только сама туда попала намеренно.

— Успокойся, все хорошо! Я позвоню, обещаю!

Мужчины терпеливо ждали, хотя Кирилл и не ослабил тисков объятий, не торопил, и не тянул.

— Хорошо, тогда позвони через час или два, я не верю что…

— Она позвонит, — нетерпеливо кинул Саша, и мы двинулись дальше, оставив позади обескураженных моих подруг.

— Хорошие у тебя подруги, — усмехнулся Кирилл, когда мы шли вдоль танцпола. А на выходе он подозвал девушку-администратора.

— Лена, третья лаундж-зона, всё по высшему разряду, и всё за счет заведения, денег не брать не за что, — отдал он распоряжения.

— Всё поняла Кирилл Дмитриевич, — кивнула девушка, с интересом поглядывая на меня.

— И принеси им, Моёт из бара, — это уже Саша, — пару бутылок.

— Хорошо Александр Викторович, — кивает и ему девушка.

И мы идём дальше. Я послушно следую рядом, чего трепыхаться коль сама согласилась, хотя внутри просто съедало волнение. Мы подходим к знакомой тёмной машине. Саша садиться за руль, а Кирилл вместе со мной на заднее сидение. Он даже не дожидается, когда я усядусь, и Саша заведёт мотор, просто перетягивает меня к себе на колени, лицом, и впечатывает в своё тело, ныряет ладонями под платье, и сжимает ягодицы, вдавливая мне между ног свою топорщившуюся ширинку. И затихшее было возбуждение, раскручивается во мне заново, с новой силой.

— Молись зеленоглазая, чтобы Санёк, быстро доехал, иначе быть тебе оттраханой в машине, — рычит он, зарываясь носом в моё декольте, оттягивая рукой вырез платья.

— Да, — вырывается у меня, когда он сквозь ткань прикусывает напряжённый сосок, и я впиваюсь пальцами в его плечи.

— Блядь, — это уже Саша материться потому что, и видит и слышит, то чем мы занимаемся, а дорога хоть и ночная, но требует внимания.

— Кир, давай повремени, — ворчит он.

Но, похоже, не я, не Кирилл, его не слышим, потому что, он нетерпеливо срывает, с меня платье, оставив только нижнее бельё, чулки, и туфли, и это, тоже скоро превратится в тряпки.

— Гони, Саш, — хрипит Кир, — давай ко мне, ближе.

Машина чуть ли не летит, а я чуть ли не кончаю, от грубых укусов и шлепков что награждает меня Кирилл. Я вся как оголённый нерв, реагирую на малейшее прикосновение, а он и не деликатничает. Если зажимает, то до синяков, если кусает то до боли, а целует жадно, втягивая нежную кожу в рот, рычит, и лупит мои ягодицы, и я каждый раз вскрикиваю и трусь об его ширинку, и каждый раз меня простреливает, ещё чуть-чуть, и я кончу, но тут машина тормозит.

— Приехали, — Саша выходит из машины, и скидывает пальто, вытягивает меня через открывшуюся дверь, и заворачивает в него, также как и Кир, притягивает за талию, и ведёт к дому. Кирилл идет следом, закрыв машину.

В этот раз мы едем в прозрачной кабине лифта, в которой они попеременно меня целуют, и гладят, скинув пальто с моих плеч. Зажимают между телами, и трутся, своими выпирающими из под брюк стояками. Я еле успеваю перевести дыхание между поцелуями. От волнительных, острых ощущений захватывает дух, перехватывает дыхание, и по телу бежит дрожь. Кирилл только слегка проводит ребром ладони мне межу ног, а я уже готова кончить, так я перевозбудилась.

Мы вываливаемся на площадку, и как же хорошо, что ночь и здесь никого, потому что, я почти голая, а у мужчин такой вид, что они готовы убить каждого, кто попробует отлепить их от меня.

Кирилл копается с замком, материться, но как только дверь открывается, он подхватывает меня на руки, и несёт куда-то.

— Я первый, — кидает он Саше, и я падаю на кровать.

В темноте комнату не разглядеть, да и мне сейчас не до этого. Кирилл скидывает быстро одежду, шуршит фольга, и он наваливается сверху, разрывает мои трусы надвое, оставляя странный кружевной пояс на талии. Его горячая кожа обжигает, и тяжесть тела приятна. И аромат его вызывает во мне дрожь, приятную, горячую, что смешивается с возбуждением, и я стону, и притягиваю его ближе, и прогибаюсь удобнее, обхватываю его талию ногами, и возможно царапаю каблуками его спину. Его член упирается у самого входа.

— Хочешь меня? Хочешь, чтобы трахнул тебя? — Кирилл фиксирует мой подбородок и смотрит в глаза, совсем мало света, но всё равно хватает, чтобы уловить блеск его глаз. — Говори! — рыкает он.

— Я хочу тебя! — голос срывается с шепота на хрип. — Кир! Трахни меня!

И он толкается, старается не резко, но не выдерживает тягучий ритм, и вбивается до конца одним толчком. А я выгибаюсь и скребу его спину. Больно. Жуткое чувство распирания. Я задыхаюсь, и боюсь, что если он пошевелиться, то точно разорвёт меня надвое.

— Блядь, ты что целка? — сипит Кирилл, навалившись на меня. — Пиздец узкая, сейчас просто кончу!

— Больно, — стону я, и пытаюсь выползти из под него.

— Ну, тих, тих, — утешает он, поглаживая мой оголённый и напряженный живот, поднимается на колени, и тут же к моей груди приникают другие губы.

Саша сдвигает тонкие чашки бюстгальтера, и захватывает губами тугие соски, втягивает в горячий рот, и я отвлекаюсь от боли, на восхитительные ощущения, от его губ.

— Придержи её Саш, я осторожно, — говорит Кир и снова толкается.

А Саша закидывает мои руки мне за голову, и продолжает целовать шею, ключицы грудь, и постепенно боль сменяется просто чувством распирания, а когда Кир сменяет угол, снова склонившись ко мне, становится даже приятно. Саша освобождает мои руки, и я зарываюсь пальцами в его волосах, притягиваю ближе.

— Ещё, ещё! — прошу, кого конкретно из них сама не знаю.

Горю в их руках. Кирилл уже не сдерживается, вбивается резче, и сейчас это уже не больно, только самую малость. Я гнусь на каждый его выпад, и жмурюсь от кайфа. Потому что Саша нежно покусывает мои плечи, в то время как Кир безжалостно долбится между ног. Контраст неимоверный, смешивается всё в один умопомрачительный коктейль. В одно стремительное желание получить наслаждение.

— Давай, сучка, кончай! — грубо командует Кирилл, и протискивает между нашими телами руку, и трёт клитор. И мне этого достаточно, я не выдерживаю больше, взрываюсь, и, кажется, даже кричу.

Саша заглушает мой крик поцелуем, и я впиваюсь в его мощные плечи ногтями, когда он впивается в мой рот. Кир тоже с рычание кончает, и я чувствую через тонкий латекс презерватива горячее семя, что заливает меня изнутри. Он приваливается ко мне, на мгновение, переместив вес тела на меня полностью, и дыхание перехватывает. Горячий, мокрый, остро пахнущий потом гигант, накрывает меня полностью.

— Хорошо, зеленоглазая, заебись, — урчит удовлетворённо мне в истерзанные губы, прижимается взмокшей кожей, и тут же скатывается, и я свободно вздыхаю, но меня тут же переворачивают на живот, вжимают жестко лицом в матрас, и второй мой любовник, входит в меня сзади. Снова чувство распирания, и сладкая боль от натяжения.