Никак иначе

— Почему нельзя, — не сдаюсь я, уже научилась выдерживать эти тяжёлые гляделки, — я тоже хочу знать о тебе всё.

— Ты итак знаешь обо мне всё что надо, — отрезает он, и снова отворачивается, включает воду.

— Что всё? Мизер!

— Вполне достаточно.

— Мне недостаточно, — начинаю злиться, буравя его широкую спину взглядом.

Но Кирилл скала, его не прошибить нечем. Он спокойно заканчивает мыть посуду, вытирает руки полотенцем, и снова поворачивается ко мне.

— Света, заканчивай бузить, — говорит он, сложив руки на груди, и оперевшись бёдрами о мойку. — От того что ты узнаешь в какой детский сад я ходил, и как учился в школе, положение дел не измениться.

— Да причем здесь детский сад… — начала я и осеклась.

— Это что же такая анкета на меня, что там про детский сад даже?

— Да успокойся, зеленоглазая, — усмехнулся Кирилл и двинулся ко мне, и теперь уже я сложила руки на груди, — голые цифры. Мы должны были тебя проверить, без этого никак.

— Никак, — передразнила я, всё же чувствуя уязвлённость.

Нет мне, конечно, скрывать нечего. Было пара моментов в моей молодости, за которые не то что стыдно, но неприятно.

В седьмом классе с подружками зачем-то отправились бить окна в школе, нас поймали и даже в отделение, тогда ещё милиции, доставили. Скандал, родителей вызвали в школу, хорошо, хоть на учёт не поставили.

В девятом ходила на стрелку, и даже дралась, здесь правда обошлось без привлечения властей. Тоже неприятно сейчас вспоминать, и вообще мало ли что ещё.

Но это всё моё, захочу, расскажу сама.

— Свет, — Кирилл уже подошёл вплотную, нависнув надо мной, уперев руки по бокам в столешницу, — харе злиться. Захочешь, спросишь, я всё тебе расскажу.

— Вот именно, Кирилл, расскажу, — повела я плечами, не подаваясь, хотя тепло его тела, аромат уже накрыли меня, — а не вероломно возьму что, и когда захочу.

Кирилл вдруг, посмотрел поверх меня, прислушиваясь к звукам из гостиной, потом резко склонился, и, притянув меня к себе за талию, поднял, и прижал ещё сильнее, так что я в полной мере ощутила его твердое тело.

— Что ты делаешь? — я уперлась в его грудь, пытаясь оттолкнуть его.

— Усмирю тебя немного, а то ты чего-то разошлась, — хмыкнул он, криво улыбнувшись, и крепко сжал мой подбородок, попутно зажимая меня между столешницей и собой.

— Ты что… Ты… Что… — растерялась я, и растеряла все слова.

Хотела сказать про мальчишек, хотела вообще послать его с его методами усмирения, но его натиск, смёл всё на своём пути. У меня не было выхода, как только подчинится его силе. Как и всегда впрочем.

Горячий язык тут же ворвался в мой рот, как только тёплые губы коснулись моих губ. Я только и успела, моргнуть и выдохнуть, а дальше, уже ничего не контролировала, только поддаваться жёсткому напору его рта. Глаза закатились сами собой, и голова поплыла, тело стало мягким расслабленным. Я вцепилась в ткань его футболки, и потянула на себя, как будто мы итак не прижаты друг к другу теснее некуда.

Кирилл теперь держал меня за затылок, немного натягивая волосы, и вталкивал свой язык в мой рот, съедая все мои стоны, и дыхание.

Никаких мыслей в голове, естественно не осталось. Это был действительно верный способ меня усмирить. И даже когда он оторвался от меня, и прижал к своей груди, я ещё долго не могла успокоить дыхание, нежась в кольце сильных рук.

— Ну, вот так-то лучше, — раздался его низкий голос, — тебе сегодня ещё гостей встречать.

— Каких гостей? — я вынырнула из его объятий, подняла голову.

— Твоих гостей, у тебя же день рождения двадцатого марта, — снова усмехается он.

— Кирилл, да ты… — я опять начинаю закипать, и опять начинаю толкать его в грудь, вся чудодейственная сила поцелуя слетает мигом.

— Я же не собиралась совсем… Ничего не готовила…

— Всё стопори, зеленоглазая, — прерывает он поток моих слов, и я обиженно замолкаю.

— Если не хочешь никого видеть это один момент. А если переживаешь по поводу приготовлений, то расслабься, я всё устрою.

Я обдумываю его слова.

— И кто будет?

— Самый близкий круг, — отвечает Кирилл, — к трём будь готова, — и наконец, ослабляет хватку, отстраняется.

— Спасибо, — совсем не благодарно бурчу я, честно говоря, больше удивлённая новостями, — но по поводу анкеты мы ещё поговорим.

— Поговорили уже, — Кир режет недовольным взглядом.

— Кирилл…

— Закрыли тему.

***

К трем часам, в столовой накрыт стол, заполненный различной снедью. Гостиная украшена шарами и цветами. Пока я готовилась встречать гостей, внизу трудилась клиниговая служба, эвент- агентство, и повара.

Мне оставалось только иногда подглядывать и успеть привести в порядок себя и мальчишек.

Сильно не заморачивалась, если Кирилл говорит что будет близкий круг, то наверняка это будет тётушка и подруги. С работы навряд ли Кирилл позвал кого-то. Из всех сослуживцев я близка только с Петей, а его Кир терпеть не может, каждый раз ворчит, что тот пускает на меня слюни. Да и на работе я планировала проставиться завтра, купить пирожных и торт.

Простое синие платье, в мелкий горох, с глухим воротом, с прямой юбкой, длиной ниже колена показалось мне вполне достойным для скромного домашнего праздника. Небрежно уложила волосы, нюдовый макияж, удобные балетки. Я справилась за час, потом занялась мальчишками. Там тоже немного заняло по времени, остальное время мы с ними увлечённо наблюдали, как наша столовая превращается в залу ресторана.

Бойкая девушка Стелла, руководила всеми процессами, и уборкой и готовкой, и украшением. Она словно волшебница, чётко координировала все процессы, и надо сказать результаты поражали.

Наша столовая преображалась на глазах. На большом овальном столе, словно на скатерти-самобранке, появлялись различные закуски, искусно разложенные и завёрнутые. Ромка пару раз даже пытался стащить с тарелки, что-то очень яркое, похожее на бутон цветка.

Пришлось занять ребёнка надуванием шариков.

За всей этой суетой вдруг пришла мысль, что стоит поблагодарить Кирилла, которого я не видела с завтрака, и расстались мы на не очень хорошей ноте.

Он был в кабинете, сидел перед включённым ноутбуком. Здесь царила тишина и полумрак

— Я не помешаю, — стукнула пару раз в дверь, и зашла.

— Что уже, время? — отвлёкся он от чтения, и посмотрел на настенные часы.

— Нет, ещё есть полчаса, — ответила ему и подошла ближе.

— Я приготовила тебе чистую футболку, и брюки, — начала издалека, дабы прощупать почву.

— Спасибо, — он закрыл крышку ноутбука, и посмотрел на меня.

Как-то устало, но в то же время пытливо. Неужели переживает?

Не могу никак привыкнуть, что он начал потихоньку проявлять чувства, потому что раньше, этого никогда не было. А сейчас, очень часто, видны проявление его эмоции, во взглядах, в словах, и жестах. И мне в новинку, я привыкла считать его скалой, и вот такие моменты, как сейчас, они ранят своей уникальностью, и мне вдруг становиться стыдно, что я раскапризничалась утром.

— Кирилл, я хотела сказать спасибо, — начала я, но он подтянул меня ближе и усадил на свои колени.

— Хотела, скажи, — хрипнул его голос, а одна рука бесцеремонно забралась по подол моего скромного платья, начал там поглаживать бедро, разнося импульсы тепла по всему телу.

— Спасибо, — вздрогнула я, когда он очень чувствительно меня щипнул, — ай!

— Это тебе за мой полусъеденный мозг, — как ни в чём не бывало, улыбнулся Кирилл и потерся своей щетиной о мою шею.

Я сжалась от щекотки, но сама же прижала его голову ближе, обняла за шею.

— Ну, прости, — выдохнула вместе с дрожью, — можешь мне ничего не дарить, мне итак всё нравиться.

— Можно подумать, — фыркнул он, прошелся губами по моей шее, втягивая аромат, — захочу и подарю.

Это заявление меня развеселило, и я рассмеялась.

— Нет, ну, конечно, если ты настаиваешь…

— Настаиваю, — кивнул он, и открыл верхний ящик стола, вручил мне какую-то папку.