Страница 6 из 9
Томагавк застыл с протянутой к апельсинке рукой и вздёрнул бровь:
– С чего вы взяли? – спокойно поинтересовался.
Голос его прозвучал на удивление спокойно, но штиль перед бурей – явление природное.
– Ну…
Мне не хотелось напоминать ему о своих невыполненных планах и внеплановых с ним спорах. Я посмотрела на строго оформленную этикетку бутылки элитного виски – золото не требует вычурной упаковки, маленькое чёрное стекло как раз идеально, и вдруг пересохшим голосом обнаглела:
– …Мне не предложите?
– Угощайтесь, разумеется, – он так и не взял дольку апельсина и пододвинул блюдце ко мне.
– Апельсины я и сама могу купить…
Виски, конечно, тоже, но…
Я вконец оборзела. Но откуда-то знала, что босс и это воспримет спокойно. Будто была с ним сейчас на одной волне.
Босс производил впечатление человека, которому нужен бармен, чтобы напиться, излить душу и знать, что его слова утонут в невнимательности и безучастии случайного собеседника, и утром не будет стыдно. Я же все равно увольняюсь, так что на роль бармена почти подхожу.
– Странная ситуация, не находите? – он чуть улыбнулся.
– Да нормальная ситуация, не парьтесь, – отмахнулась. – Я уже без пяти как не ваша подчинённая.
– По этому поводу и позвал.
– Я пришла.
– Свердлова, ну что за дурная привычка?!
Его холод окутал кубиками льда. Они явно попали не туда. В стакан надо их, в стакан!
Я подошла к столу, взяла бутылку, налила в чистый бокал на два пальца виски и выпила двумя большими глотками. Горло обожгло, дымная лава с нотками моря и эвкалипта потекла в пустой желудок, выступив на глазах слезной испариной.
Босс смотрел с любопытством, протянул мне блюдце с нехитрой закуской, я сунула в рот сразу пару кешью и хлюпнула носом – прогрело до соплей.
– Хороший виски. Теперь можете уволить меня сию секунду. И надеремся в сопли.
Я даже повод дала – за злоупотребление алкоголем в рабочее время.
– Сопли у вас уже бегут. А увольнять я вас не собирался, но уже подумываю.
– Вы мне заявление подписали?
Я почувствовала, что элитный, выдержанный дольше, чем живут черепахи, алкоголь вломился в голову, взбил в студень мозги и отвязал язык. У меня с крепкими напитками вообще отношения не очень, прямо как с томагавком – употреблять могу только в легком виде и крайне дозированно, иначе случается пробой тормозов и занос на обочину четырьмя колёсами.
– С чего вы взяли?
– А что с меня толку?
Владлен Леонидович сел в своё кресло, сделал небольшой глоток и откинулся на спинку. Он не торопился отвечать, смотрел на меня внимательно, как на экзотическую мартышку, в глазах заблестели странные веселинки. Он широко улыбнулся. Офигенно так улыбнулся! И он чего-то ждал. Я не смогла обмануть его ожиданий.
– Думаете, я исправлюсь, страну другой, начну выполнять планы и…
– Мне бы не хотелось, чтобы вы, Лолита, стали другой. Вы меня такая устраиваете.
– Пьяная и наглая?
– Умная и креативная. Необыкновенная, как заноза редкого дерева в душе – и вытащить бы надо, но где ещё такую занозу возьмёшь? – вздохнул устало и посмотрел так… ласково, что ли? – Но меня интересует – кого вы бы на свое место предложили? – сменил тон на деловой, будто спохватился.
А я почти подумала, что босс меня соблазняет… Эх, мечты, мечты… Он даже без трусов этого не делал.
– А я должна? – отогнав вспыхнувшее пикантное воспоминание, спросила тоже деловито.
– А иначе не уволю.
– Тогда Мишу Кашина.
– Я так и подумал.
Черт. Предсказуемая женщина неинтересна мужчине. Они – мужчины – сейчас вообще такие… Как сказал папа, теперь путь к сердцу женщины лежит через ее желудок, а путь к сердцу мужчины – через равнодушие к нему. Поэтому держим маску. Владлен Леонидович это не Ефрем. Эх… Чуть не начала план по захвату в заложники любви разрабатывать да сети на босса ставить. Увы, Ефрем – вот моя легкая, как оказалось, добыча.
Подавила грустный вздох и спросила:
– Так я уволена? – и что-то ни надежды в голосе не услышала, ни предвкушения.
Чертов пропавший договор. Как крючок зацепил меня и душу вынул.
– И в планах не было.
Уф-ф… Чёта выдохнула. Но хихикнула и возразила – просто по привычке:
– Как будто вы, Владлен Леонидович, не знаете, что у меня всё внепланово.
Томагавк сейчас совсем не напоминал нечто колюще-режущее, он был просто уставшим от последних событий человеком, хотевшим этот вечер провести в тишине и одиночестве. Он вдруг подался немного вперёд, пронзил меня взглядом и, устремив его куда-то дальше, будто где-то вдалеке висел экран суфлёра, немного помолчал и, чуть прищурившись, согласился:
– Проведите этот вечер со мной…
Я на секунду опешила. Медленно встала, сняла униформовый жакет, повесила его на спинку стула и махнула рукой:
– А! Наливайте!
Ефрем стал чем-то эфемерным. Наверное, он уже пару раз позвонил – я сумку бросила в своём кабинете. Куда этот мажор уже денется? И что ждёт меня в трактире, кроме настойки на бруснике и пельменей из индейки? В студенческую бытность это было неизменным меню всего потока. Здесь же мне сделал интересное предложение босс. Он ведь тоже человек. И сегодня совсем… не обыкновенный.
– Только я на компанию не рассчитывал, вряд ли есть что-то ещё.
Томагавк подвинул блюдце ещё ближе ко мне, явно намереваясь отказаться от закуски в мою пользу. Я задумчиво сложила губы трубочкой и хмыкнула. Взяла тарелочку и вышла под недоуменный взгляд босса.
Ленивый человек ленив во всём. Вот я и в своём офисе всё обустроила так, чтобы далеко не ходить даже на обед – приобрела микроволновку, чайник и маленький холодильник.
Поставив топиться плитку шоколада, я достала пармезан, привезённый Мише из Франции благодарным клиентом и частично перекочевавший ко мне, наколола его на небольшие кусочки, вынула липовый мёд, нарезку сырокопчёной колбасы и пирог с горбушей – папа любил его и пёк всю жизнь сам, а я к хлебобулочным дышала ровно и даже сало могла есть без хлеба. Шоколад подтаял, я окунула в него дольки апельсина и, разложив на блюдце, сунула в холодильник застыть.
Ефрем позвонил всего один раз, а я опоздала уже на десять минут. Сунув телефон обратно в сумку, собрала закуску, используя толстый каталог в качестве подноса, рванула к двери…
…и чуть не врезалась в охранника в коридоре.
– Ой!
Он ничего не ответил, лишь посмотрел на закуску и пошел дальше делать обход.
Я невольно передёрнула плечами.
Этот тип никому не нравился. Он хорошо выполнял свою работу, и это лишало сотрудников корпорации надежды, что его уволят. Этот быковатый качок, работавший дольше меня, знал всех в лицо и по фамилии-имени-отчеству, но без электронного пропуска, отмечавшего время прихода и ухода, ни за что не впускал и не выпускал. Второй охранник просто записывал растяп в журнал, а этот всегда звал томагавка и требовал его письменного разрешения впустить или выпустить сотрудника. Казалось, ему доставляло удовольствие следовать всем нюансам должностной инструкции. Я ни разу не видела этого тролля улыбающимся. Он вёл себя, как хозяин корпорации, лишь по досадной случайности оказавшийся на месте охранника. От него текли только флюиды высокомерия, азартной охотничьей настороженности и опасности. Ему очень шла чёрная форма, берцы, кобура и короткая стрижка.
Его напарник просто спрашивал уходящих, всё ли выключили, закрыли ли окна, балагурил, угощал ирисками и решал кроссворды. А этот чётко следовал инструкциям.
Он дернул дверную ручку соседней комнаты, заглянул проверить окна и направился к следующему кабинету. А я поспешила к томагавку. Уже поворачивая на лестницу, обернулась – этот тролль смотрел мне вслед. Я снова передёрнула плечами и через минуту уже вернулась к боссу.
– Почему вы его не уволите? – с порога задала животрепещущий вопрос.
– Кого?
– Этого громилу. Охранника.
– За что?! – удивился босс.
– Не знаю. За что-нибудь, – захотелось покапризничать.