Матрёшка для испанца

Раньше девушка трогала своё сокровенное место и даже умела удовлетворить себя, но сейчас всё чувствовалось иначе. Острее, ярче, насыщеннее. Мышцы внизу живота напряглись. Кровь застучала в висках. Кожа горела, словно её жгли факелами.

– Ещё! Алонсо, ещё! – сбивчиво бормотала Мария в полузабытьи. Ей хотелось разрядки и в то же время, чтобы это сладострастное безумие никогда не прекращалось. Но молодая, неискушённая любовными играми девушка не могла выдержать долго. Маша вскинулась на диване, издала громкий полувсхлип-полукрик и забилась в экстазе.

В голове Алонсо стоял туман. В данную секунду мужчина не мог думать ни о чём, кроме как о том, чтобы войти в это разгорячённое податливое тело. Почувствовать Марию изнутри. Доставить и себе и ей ещё большее удовольствие, чем девушка только что пережила. Но какие-то остатки разума просигнализировали Торресу, что у него нет презерватива. В принципе нет. Планируя свою поездку в Россию, испанец и представить себе не мог, что ему понадобятся средства контрацепции. Единственное, что ему оставалось сейчас, это задать неудобный вопрос Маше.

– У тебя есть презервативы? – тихо произнёс Торрес.

– Нет, – слегка испуганно ответила девушка.

– Ладно. Ничего страшного, – натянуто улыбнулся испанец. Быстро поцеловав Машу в губы, он ушёл в свою комнату.

В ванной Алонсо умылся ледяной водой, но его не отпустило. Слишком сильно он возбудился. Слишком давно у него не было секса. Встав под душ, Торрес обхватил рукой свой член. Закрыл глаза. Впервые за два года после смерти жены, в мозгу не всплыл образ Летисии. Большие голубые глаза, пухлые губы, нежные черты лица Марии полностью завладели воображением испанца, пока он удовлетворял сам себя. Достигнув оргазма, Алонсо вышел из душевой кабинки, обернул бёдра полотенцем. Поймав своё отражение в зеркале, тихо прошептал:

– Ну ты и мудак, Торрес!

Способность ясно мыслить вновь вернулась к мужчине. Лёжа на кровати, он размышлял о том, что натворил. Какого хрена полез к девчонке? Как завтра смотреть ей в глаза? А главное: что будет, если Мария расскажет своему отцу о произошедшем?

«*лядь! Вот я влип!» – с раздражением подумал Алонсо. А потом, прокручивая в голове события прошедших дней, внезапно осознал: Борис вовсе неспроста отправил их с Марией в Москву. Какой нормальный отец разрешит дочери жить два дня в одной квартире с практически незнакомым мужчиной? Очевидно, Залесский рассчитывал именно на то, что испанец не устоит перед очарованием юной девы. А после того, как поимеет её, уже не сможет не подписать контракт. Такая низкопробная манипуляция. Торрес чертыхнулся, проклиная себя за то, что повёлся как пацан, на уловку Бориса.

– И почему я раньше не заподозрил ничего плохого? – прошептал Алонсо в темноту.

А может, просто не хотел? Может, на самом деле, он был вовсе не прочь развлечься с молоденькой девушкой? Торрес почувствовал себя отвратительно, но не из-за того, что его загнали в угол. Испанец был готов инвестировать свои деньги в бизнес Залесского и без дополнительного бонуса в виде тела Марии. Алонсо гложила совесть за предательство памяти жены. После смерти Летисии мужчина поклялся себе, что никто не займёт её место ни в его постели, ни в сердце. И честно держал своё обещание два года. А теперь из-за мимолётного вожделения нарушил его.

Боль от утраты близкого была всё ещё слишком жива в памяти испанца. Как у любого нормального индивидуума, у Торреса сработала психологическая защита. Он решил больше никогда не связывать свою жизнь ни с одной женщиной, потому что страх снова потерять любимого человека, затмевала все логические доводы разума.

Стук в дверь прервал мыслительное самобичевание испанца.

– Ты спишь? – Маша заглянула в комнату.

– Да, уже засыпаю, – соврал Алонсо.

– Можно мне к тебе? – робко спросила девушка.

– Нет, Мария. Лучше нам спать отдельно. Спокойной ночи.

Маша проворочалась в постели полночи. Девушка никак не могла понять, что пошло не так. Почему доставив ей улётный оргазм, Алонсо ретировался в свою комнату и не захотел продолжения?

Утром, готовя кофе на кухне, Мария всё ещё мысленно искала ответы на свои вопросы. Но, судя по хмурому виду испанца, лучше было не поднимать тему про вчерашний вечер. Торрес выглядел то ли подавленным, то ли злым, то ли просто не выспавшимся.

В окна квартиры светило яркое солнце. Деревья искрились, кристаллизованные лёгким морозцем. На голубом небе не угадывалось ни намёка на облака. Сегодня выдался отличный погожий денёк, словно созданный для прогулок.

Природное жизнелюбие девушки победило. Она улыбнулась Алонсо и произнесла:

– Сейчас поедем в Измайлово. Там Кремль и вернисаж народных промыслов. Тебе понравится.

– Ещё один Кремль? – скептически приподнял брови мужчина. Он переписывался с Росарио, которая работала экономкой в его доме с незапамятных времён. Пожилая женщина оставалась в особняке Торреса на правах полноправной хозяйки, когда Алонсо уезжал в командировки.

– Ага, ещё один, – кивнула Мария. – Их у нас много.

Раздался звонок сотового. Маша взглянула на экран.

– Привет, пап! – радостно поздоровалась девушка.

– Привет, Мари. Как там у вас дела?

– Всё хорошо. В Измайлово собираемся.

– Ммм, – протянул в трубку Борис. – Ты помнишь, о чём мы с тобой говорили? Насчёт нашего дорогого гостя?

– Д-да, – запинаясь, пробормотала Маша. Бросив взгляд на Торреса, поёрзала на стуле, будто ей было неудобно сидеть.

– Ну и как успехи? – Залесский привык держать руку на пульсе и тщательно контролировать исполнение своих распоряжений.

– Ну… нормально… Наверное… – девушка не знала, что хочет услышать от неё отец. Докладывать о том, что было вчера, ей совершенно не хотелось.

– Мари, я очень надеюсь на тебя. Смотри, не подведи, – строго сказал Борис и отключился.

Глава 7

Зеленоватые крыши кремлёвских башен и пряничные фасады зданий заинтересовали Алонсо. Настроение мужчины заметно улучшилось, едва они с Машей оказались в толпе туристов, гуляющих по Измайловскому комплексу.

– Этот Кремль очень молодой. Его открыли в две тысячи третьем году. А раньше, в шестнадцатом веке, здесь находился царский острог. Это деревянный форт такой. Ну и, разумеется, было хозяйство и мануфактуры. С тех времён сохранились только ворота, Собор, флигели и Мостовая башня. Если хочешь, мы можем сходить в какой-нибудь музей. Их тут полно. Есть военно-исторический с коллекцией оружия, музей кукол, музей хлеба и даже музей водки.

Торрес смотрел на Марию, бодро вещающую про историю Кремля и мысль о том, что девушка сознательно играет в грязные игры своего отца, показалась ему бредовой. Не похожа Матрёшка на коварную и алчную соблазнительницу. В вязаной шапке со смешным помпоном, замотанная большим шарфом, в светло-бирюзовом пуховике и замшевых угги с меховой оторочкой она смотрелась совсем как подросток. Куда уж ей до стратегических планов по инвестициям! Скорее всего, Мария сама не понимает, чего добивается и на что провоцирует её отец. Хотя, кто знает? Может, невинная ангельская внешность всего лишь образ, призванный усыпить бдительность матёрых партнёров по бизнесу Залесского.

«Возможно, я не первый, кого Матрёшка «выгуливает» по Москве», – от этой мысли Алонсо стало не по себе. Подозрительное чувство, отдалённо напоминающее ревность, зашевелилось в душе Торреса.

– Прям и не знаю, что выбрать, – хмыкнул испанец. – Давай сначала пройдёмся по вернисажу.

От обилия сувениров у иностранца разбегались глаза. Предприимчивые торговцы наперебой зазывали к себе в лавочки, заманивая скидками и «эксклюзивными» товарами. Вообще, Алонсо не был поклонником всякой дребедени, которую туристы обычно привозят из путешествий, но сегодня не устоял.

Очень быстро испанец стал обладателем шапки-ушанки, набора хохломских ложек, жостовского подноса и чашек с гжелевской росписью. Он совершенно не представлял эти предметы в интерьере своего дома. Покупал скорее, поддавшись азарту. А потом и вовсе решил, что раздарит сувениры друзьям и родственникам.