Сёстры

Соня смущённо прикрывает руками грудь, смелость постепенно пропадает и она мечтает лишь об одном. Попасть домой. В безопасное место. Прочь от этого логова всех смертных грехов.

– Так говоришь работать у нас ты не хочешь?

– Лучше застрелите. – Её взгляд, полный презрения и ненависти обращается к этому холодному и жестокому вождю племени.

– А, да? Это мы умеем. – В одно мгновенье из ниоткуда появляется чёрный револьвер, он быстро снимает его с предохранителя, и наводит дуло прямо на свою мишень. Соня испуганно зажимает уши руками и закрывает глаза.  Девушки вокруг визжат и разбегаются в разные стороны.

Громкий хохот. Хозяин доволен произведённым эффектом от фокуса.

– Ладно, поживи ещё. Открывай глаза. – Но Соня словно закаменела. Павел подходит к ней и пытается опустить руки. Но девочка в состоянии оцепенения, все тело дрожит и не слушается, зубы случат, глаза смотрят в ужасе на молодого, красивого мужчину.

– Вы – чудовище.

– Ага. Отвезите её домой. И чтобы духу этой блондинки не было в моём клубе. Кто пропустит – отвечает головой. Выметайся. – Он резко поворачивается и скрывается в толпе, потеряв интерес к этой взбалмошной девчонке. За ним преданно семенят его телохранители и полуголая девица со своим подносном.

Соню два амбала хватают под руки и несут к выходу. Ногами она даже не достаёт пола. Все тело обмякло и сил сопротивляться попросту нет.

Подъезжает чёрный Мерседес. Открывается задняя дверь машины. И её закидывают словно багажную сумку. Через пару мгновений дверь закрывается, блокируется, и в полной темноте она остаётся наедине со своим страхом. Запястья болят, на руках уже виднеются синяки от грубых захватов. Ком застыл в горле. «Не поддаваться истерике. Только не здесь и не сейчас. Нужно запомнить дорогу. Куда меня везут?» – ворох мыслей проносится в голове.

Водитель на переднем сиденье ухмыляется золотыми зубами и подмигивает ей. Они резко трогаются с места.

Глава 5. Вот, новый поворот

Дома бесконечной чередой проносятся сквозь окно машины. Удушливый страх. Глухая ночь. Огни фонарей, расплывающиеся перед глазами.

Вокруг всё чужое. Огромные масштабы. Соня не знает улиц, районов города, у неё нет и малейшего ориентира за который можно ухватиться.

Они несутся на высокой скорости и её то и дело заносит на поворотах, но пристегнуться она не осмеливается, любое движение может вызвать крах временной тишины и спокойствия. Но вот, водитель резко жмёт по тормозам и наша напуганная девочка по инерции впечатывается лицом прямо в переднее сиденье.

Отрывается, выпрямляется, потирает ладонью больно ушибленный лоб. Оглядывается по сторонам.

– Ну, чего расселась? Выходи, не мешкай. Я с тобой нянчиться не нанимался.

Соня молча повинуется и выползает из машины, ноги до сих пор не слушаются. Испуганно озирается по сторонам. Прямо перед ней красуется знакомый фасад дома. Пару часов назад они с сестрой вышли из этого подъезда в предвкушении весёлого вечера. Наконец напряжение отступает и Соня обессилено падает на скамейку, захлёбываясь в рыданиях.

Светает. Младшая сестра, проревевшись, заснула на том же месте, в ожидании своей непутёвой танцовщицы. Тушь растеклась по щекам, помада размазана по лицу, остатки румян смешались с тенями. Губы опухли, глаза заплыли.

Звук колёс. Рёв мотора. Ритмичный стук каблуков по асфальту.

– Ну ты даёшь красотка! Что ты устроила сегодня? Босс был в бешенстве! Мне из-за тебя пришлось работать вдвое больше, он всю злость на мне выместил! Не могла просто молча уйти и не открывать свой рот?! Мне девочки рассказали, в каком тоне ты с ним разговаривала. Ты вообще понимаешь, что могла не дожить до утра за свою дерзость?! – Анна подбегает к ней словно разъяренная тигрица, но видит плачевный внешний вид своей сестры и тут же осекается, продолжая в более спокойном тоне. – Ладно. Вставай. Тебе надо привести себя в порядок. Не забыла о вступительных экзаменах? Уже шесть утра.

Но Соня смотрит на неё совершенно пустым взглядом. Энергичная Анна, поднимает её, укладывает руку к себе на плечо и тащит в подъезд. Закрыв за собой дверь квартиры, затаскивает девушку в ванную и направляет на неё холодный душ. Наконец Соня приходит в чувства. Отталкивает от себя сестру и ледяным голосом, не терпящим возражений, произносит: – Уйди из ванной.

Анна выходит. Через пару минут в гостиной появляется Соня, на ходу сушит волосы полотенцем одной рукой и собирает вещи обратно в чемодан другой.

– Я сегодня же уеду. Свой выбор ты сделала. И эта работа мне ясна и понятна. Родителям не скажу, не бойся. Но я не хочу марать свои руки, свою душу в этой грязи, пусть даже будут платить мешками до верху набитыми золотом. Лучше не иметь крыши над головой, чем жить в таких хоромах, забыв свою честь и совесть. В глазах Анны сверкают молнии. Униженная и оскорблённая, она продолжает поддерживать заданный тон разговора младшей сестры:

– Ну-ну, святая Дева Мария, очень интересно мне куда ты поедешь. И на какие средства собираешься жить. Родительских денег тебе не хватит даже на базовые потребности, что говорить о новых шмотках. Будешь ходить в старье, и в лучшем случае, после своего института – работать врачом в поликлинике. Зато чистая и непорочная! Старая мадонна! Никто не любит таких святош, они никому не нужны, с ними  помереть можно от скуки и однообразия!

Соня проносит мимо ушей все её попытки задеть за живое. Закрывает чемодан на молнию. Уходит в коридор и напоследок произносит:

–Пока сестра. Удачи в профессии. Торгуй своим телом. Это твоя жизнь и выбор тоже. –Дверь за ней шумной захлапывается. Анна остаётся одна. Передёргивает плечами, и, мгновенно забывая о неприятном разговоре, идёт принимать душ – смывая с себя грязь минувшей ночи в виде прикосновений чужих рук. Впереди ждёт самая любимая часть – подсчёт ночного улова и поход по магазинам.

Соня вовремя подъезжает к центральному входу института. Легко сдаёт все экзамены. И через пару дней родителей будит междугородний звонок младшей дочери с долгожданным заявлением: «Поступила».

Обратно в квартиру к сестре она не вернулась. В первый же день, в очереди приёмной комиссии Соня знакомится с Василисой. Местной москвичкой, и та с радостью предлагает пожить в её комнате, пока Соне не будет доступно полноценное место в общежитии.

Лето выходит ярким, интересным и насыщенным. Соня исколесила всю Москву вдоль и поперёк вместе со своей новой подругой: пешком, на трамвае, крутя педалями велосипеда. Она вдыхала полной грудью запах этого города. Касалась земли руками, пытаясь прочувствовать его вибрации. Лежала на траве в парке с закрытыми глазами в красивом летнем голубом сарафане. Мечтала о будущем.

В один из таких солнечных дней, Соня, как обычно, удобно расположилась на зеленом газоне и предавалась сладким грёзам, любуясь красотой проплывающих облаков. Внезапно её спокойствие было бессовестно нарушено до боли знакомым мужским голосом:

– Эй, красотка, я прилягу? – она не успела обернуться, как в считанные секунды почувствовала рядом с собой чьё-то тело, и этот голос. От него кровь стынет в жилах. «Что?!» – Соня в испуге открывает глаза, поворачивает голову влево и видит его. Резко встаёт, с трясущимися руками надевает кеды и пытается вытащить из-под этого мерзавца свой плед. Чуть поодаль стоят его телохранители. Павел развалился на её территории и даже не пытается уступать. Насмешливо глядит на её панические попытки уйти, и выдернуть из под него одеяло: – Чего кипятишься? Разве не может красивый молодой мужчина пообщаться с красивой молодой дамой, телом к телу, при свете дня?

– Вы что следите за мной, что вы тут делаете?! Что от меня нужно? Я не имею к вам никакого отношения, идите прочь своей дорогой! Или этот парк тоже принадлежит вам?!

Павел невозмутимо продолжает:

– Мы всего лишь шли с ребятами мимо и увидели на траве нимфу неземной красоты. Парни подумали, что это видение, но я тебя сразу узнал. Решил поздороваться. – Малиновый пиджак, розовая рубашка, белые брюки, цепь на шее шириной с палец и золотой крест. «Богу молится, хотя сам стоит по пояс в крови» – думает про себя Соня с отвращением. Весь его яркий наряд, это хамское поведение, ледяной взгляд, хладнокровие – внушали ей ужас. Она еще раз дернула плед изо всей силы. Павел также нагло лежал на нем, раздевал её взглядом и посмеивался.