Крепость Призраков

Глава 5. Очень длинный день

Всё было размытым, странным, жутким: и плывущие клочья тумана, так похожего на хаотический, и бескрайнее серое небо, нагонявшее лёгкую тоску. Здесь невозможно было радоваться чему-то. Правда, и грустить не слишком-то получалось. Это место, если можно так назвать странное пространство вокруг, было какое-то «ни то, ни сё».

Рука, которая должна была быть ещё крепкой, но уже довольно старой, выглядела рукой взрослого — в той же мере, как и рукой ребёнка. Волосы на голове стали ни длинными, ни короткими, как и борода с усами. И, главное, ладно бы волосы были седыми: нет, они оказались какими-то тоскливо-серыми.

Справа вздымалась не слишком отвесная скала. Слева — не слишком крутой обрыв. На скалу можно было подняться, не сильно напрягая силы, а вниз можно было скатиться, не слишком рискуя.

Время здесь текло не медленно и не быстро. Его почти и невозможно было заметить — и, тем не менее, оно отлично ощущалось. Это был мир ожидания без ожидания, нескучной скуки, недолгой бесконечности... Это было место парадоксов, где за не слишком большой шаг можно было преодолеть не слишком много метров…

Здесь можно было бы жить, но не слишком хорошо. И поэтому тут не жили. Ведь как можно жить, когда не помнишь, кто ты и как ты сюда попал, но знаешь только, зачем ты здесь? Вот и мужчина, стоящий между обрывом и пропастью, знал: он здесь, чтобы уйти. Как бы это парадоксально ни звучало.

Его путь лежал вперёд на многие эоны, на многие миллионы шагов. И каждый такой шаг знаменовался не слишком интересным, но и не слишком скучным вопросом:

— Всё ли вас устраивает в вашем текущем положении?

— Оно не самое плохое, что могло со мной случиться. Но и не самое хорошее, — признался в ответ мужчина.

И сделал следующий шаг.

— Ваш ответ принят! — сообщили ему, пока он делал этот шаг.

Что значит «ответ принят»? И может ли ответ быть непринятым? Эти вопросы не слишком волновали его. Ведь главным был только путь вперёд, всё дальше и дальше... Среди размытых пейзажей, среди клочков тумана, от вопроса до вопроса...

— Всё ли вас устраивало в вашей жизни? — не отставали от мужчины.

Он попытался вспомнить, но понял, что толком ничего и не помнит. Правда, надо было что-то отвечать, чтобы сделать следующий шаг. И поэтому он ответил первое, что в голову пришло:

— Жизнь как жизнь… Без перегибов.

— Вам не вспоминается ничего выдающегося? — снова наседали на него вопросы.

— Нет… Если честно, то — нет… — признался он, сделав ещё один шаг.

На этот раз перед его взором открылась равнина: не слишком ровная, но и не холмистая. Ему даже показалось, что он видит таких же, как он, не слишком примечательных, но и не особо однотипных людей. Их фигуры незначительно плыли вперёд, вместе с таким же плывущим воздухом.

Но это всё было не слишком важно… Вопрос за вопросом, он двигался вперёд — на выход. И даже был не слишком уверен, что вопросы иногда не повторяются. Какие-то вопросы даже вызывали у него интерес. Впрочем, не слишком большой. Какие-то — только лёгкое недоумение.

Правда, иногда очередной вопрос что-то в нём задевал: заставлял пытаться вспомнить, осознать что-то... Возможно, даже что-то важное… И тогда он, морщась от не особо большого напряжения, старался дать не слишком необычный ответ. Словно бы это могло передвинуть его сразу на два шага вперёд. Но в остальном всё было «ровно» и «не слишком».

Ровно до того момента, пока ему не сообщили перед тем, как задать вопрос:

— Поступил неоднократный запрос на ваше возвращение! Вы согласны вернуться?

Вернуться? Он не знал, каково это — вернуться. И, главное, не помнил, куда ему надо вернуться. Вот только этот вопрос что-то так сильно в нём всколыхнул, что не привыкший к такому окружающий мир даже задрожал от нахлынувших эмоций.

— Да я, Хаос тебя разорви, охренеть как хочу вернуться!.. — неожиданно заявил мужчина, а потом уже не слишком неожиданно спросил: — А куда?

Голос не ответил. Точнее, ответил, но не сразу. Хоть и не слишком тянул с ответом.

Сначала прямо посреди не слишком ровной дороги, больше напоминавшей бездорожье, начала расти арка — то ли маленьких врат, то ли больших дверей. А потом, наконец, прозвучал то ли ответ, то ли напутствие:

— Эрин сын Ванна, вас возвращают в Упорядоченное! Получено задание: срочно найти Игоря сына Алексея и помочь ему с его семьёй на узле Священной Пирамиды! Подробности задания вы можете найти в личном кабинете. Ваш биологический возраст, параметры, навыки, умения и свойства восстановлены. Подъёмная системная монета выдана. Награда за выполнение — сохранение всех текущих статусов, биологического возраста и приобретений, полученных в ходе выполнения задания. Штраф за провал задания — возвращение в Марево!

Не успел мужчина ничего ответить, как его с силой затянуло потоком воздуха в открывавшиеся врата…

— А-а-а-а-а-а!.. — крик был ещё далёким, но уже чем-то напрягал Перуо, стоящего на крыльце своего магазина.

Когда-то Перуо мечтал открыть большой магазин, где закупались бы герои и искатели приключений со всего Упорядоченного. Этот магазин обязательно должен был быть на окраине большого города, на каком-нибудь тёплом осколке.

К своей цели он шёл восемь десятков лет. И вот уже десять лет содержал магазин мечты, еле-еле сводя концы с концами. Сколько раз он спрашивал себя: почему магазин не пользуется популярностью? Ведь сколько отчаянных людей бродит по просторам Упорядоченного в поисках приключений и славы…

Однако к нему в магазин заходили, в основном, лишь местные охотники. И ещё наёмники. А вот ни искателей приключений, ни нормальных героев не наблюдалось… И это вызывало у Перуо искреннее недоумение.

Сколько раз он сам заходил в такие магазины в поисках нужных товаров — и не находил их? Сколько раз он сам искал то, что ему необходимо, по маленьким лавкам и запасам бродячих торговцев? И не счесть, и не упомнить…

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — крик определённо стал громче, и Перуо начал крутить головой в поисках источника шума.

И, тем не менее, вокруг не наблюдалось никого, кто мог бы приближаться и орать. Только на другой стороне улицы стоял парень в лёгких штанах и рубашке, с интересом запрокинув голову в небо.

— А-а-а-а-а-а-а!

Мог ли он орать? Перуо был уверен: если, конечно, парень не умеет орать задницей, то — нет.

— А-А-А-А-А!

Крыльцо содрогнулось от удара, а крыша угрожающе затрещала. А сверху, прямо над застывшим в изумлении Перуо, раздался сдавленный стон… И какой-то шорох…

А затем на землю перед крыльцом свалилось тело в тёплой меховой одежде, с всклокоченными седыми волосами и подтёками крови в районе груди.