Страница 30 из 77
Дрей пошёл к двери.
Наверное, кофе варить. Ему ещё за рулём до Ярославля и обратно, а он не спал. Или спал? В Талафе-то был бы только вечер...
Кофе?!! Я вскочила и побежала догонять.
– Дрей! – окликнула я в коридоре. – Ступай переодеваться, кофе я сама сварю.
– Не стоит, Элис, – он остановился, оглянулся и помотал головой, возвращаясь к библиотеке. – Ты бы лучше подремала, пока я вернусь с машиной. Плохо, что мы день и ночь перепутали. Надо будет договориться с Эйо и синхронизировать для себя время в мирах. Он поворчит, но поможет.
– Стоит! – в голове был только кофе, остальное я пропустила и потупилась, решив честно признаться. – Я всё время так хотела сварить, Дрей... Просто ужасно хотела! И очень злилась, что ты никогда не просил.
– Али-и-са Андре-е-евна, где ваши манеры? – протянул Дрей в ответ строго, но явно в шутку. – Разве гости просят кофе? Им предлагают! Я всё расскажу Айрин. И Зоре! Они вас за такое посадят... прописи выводить. До скончания веков!
– Да, или в угол на горох поставят, – от души рассмеялась я. – Зора знает от Эйо, как раз за кофе она мне уже выговаривала.
Веселье вдруг сползло с моего лица из-за накрывшей с головой волны нежности. Насколько же он… свой! И жизнь его, и Семья, и даже... это вот моё шёлковое платье.
Права ведь ты была, Элис, подозревая, что нет для тебя во всём мире человека, которому ты нужна со всеми своими тараканами в голове. Колючая девушка с большим приветом и глупыми старомодными ценностями. Воспитанная помешанной на аристократизме суровой бабкой и сумасшедшим богемным отцом… На русской литературе.
И вот он – стоит прямо перед тобой. И не было его, действительно, во всём мире. И быть не могло, потому что он жил в параллельном. Такой свой, понятный вдруг и… любимый.
Сердце ушло в пятки, а из лёгких изчез воздух. Догадывается ли он, что любимый, если я сама только что вот и сообразила до конца?
За ответом я заглянула Дрею в глаза. Чёрные…
– Никогда не видел, как ты смеёшься.
Хрипит…
– Как ты это делаешь? – прошептала я. – Зрачки… Совсем чёрные глаза.
Дрей чуть нахмурился и смутился, но взгляда не отвёл.
– Это Дар. Немножко выходит иногда из-под контроля в твоём присутствии.
– И… как с этим лучше всего справляться? – намекнула я, моментально догадавшись, как.
– По-разному можно, – он улыбнулся прямо этими чёрными глазами. – Например... вот так.
Сперва я ничего не поняла. А потом заметила, что на меня летят редкие снежинки. Самые настоящие, пушистые и прохладные! Поджилки затряслись и я прислонилась к стене.
– Или так, – после паузы добавил Дрей окончательно севшим голосом, шагнул ко мне и поцеловал.
Совсем лёгкий, ласковый поцелуй. Не предполагающий никакого продолжения.
– Но если сейчас не остановлюсь, Элис, – выдохнул он тепло и влажно мне прямо в губы, – второй способ приведёт к тому, что я не смогу придерживаться наших договорённостей.
Дрей вложил мне в руку телефон, поцеловал ещё в нос и быстро ушёл по коридору в холл.
Я постояла немного и побрела в кухню, шатаясь на ватных ногах. Варить кофе и звонить бабушке. Снежинки ещё какое-то время падали на мои ресницы и щёки, а я таяла вместе с ними.
Едва кофейный аромат разнёсся по кухне, давно сбившееся дыхание наконец успокоилось. Я перестала совсем уж растекаться лужей от каждой собственной мысли, нашла в телефоне Дрея последний номер и нажала вызов.
– Как ты, любовь моя? Я что-то уже несколько дней тебя не набирала...
– Давай сразу дальше, Элис! У тебя там итальянские страсти с этим бархатным баритоном, но они теперь улеглись, поскольку звонишь ты с его номера. Свой телефон потеряла где-то вместе с головой?
– Айрин, – осторожно начала я «дальше», – тебе врачи в последнее время не запрещали волноваться?
– И не надейся, дорогая. Говори, как есть! Кто он?
– Дрей... – я осеклась, чтобы поправиться, – Андрей Валь.
– Да, он представился вчера. Русский… Стало быть, голову ты не просто потеряла, а ещё и очень быстро. Плохо, – припечатала бабуля. – И что за странное сокращение имени, которым ты проговорилась? Он наркобарон или модный поэт?
– Нет, Ирина Петровна, – торопливо заверила я. – Его просто... так в семье называют. Я потом объясню. И ты зря всё это, я знаю его… не первый день.
Я нахмурилась, доставая чашки, потому что поняла, что совсем жую слова и запинаюсь!
– Что, уже и в семью вхожа? – протянула Айрин с иронией. – Утешает, с одной стороны, но с другой… это уже не просто быстро, это молниеносно, Элис!
Я набрала воздуха. С бабулей ходить вокруг да около бесполезно.
– Молниеносно другое, Айрин. Я за него замуж выхожу. Сегодня подаём заявление о регистрации брака.
О, в ответ я ожидала всякого! Вплоть до немедленной психиатрической помощи, отправленной прямо её частным самолётом. Но точно не то, что услышала!
– Валь… Почему меня уже сутки это мучает? – стала рассуждать бабуля, к моему удивлению, никак не отреагировав на новость о моём грядущем скоропалительном браке. – Буквально не даёт покоя!
– Фамилия редкая, – выпалила я. – Видимо, слышала где-то и запомнила.
– Нет, Алиса, ты юлишь, – спокойно констатировала Ирина Петровна. – Если бы так – с чего бы мне беспокоиться? Нигде я не слышала, вот в чём петрушка. Зато, кажется, видела. В дневниках Анны Меликовой, которые читала в детстве, как очень странные сказки.
– Что, есть дневники?! – тут же вырвалось у меня.
– Есть. И поэтому – привези, будь любезна, своего Андрея знакомиться. Раньше, чем сама станешь носить эту фамилию! Подозреваю, тут всё сложнее и серьёзнее, чем внезапная влюблённость. Так ведь, Элис?
– О, обязательно привезу, Айрин! – с облегчением пообещала я, нахально проигнорировав вопрос.
Папа ведь говорил, что ей нужно рассказать, а она, оказывается, даже и знает что-то, пусть и под видом семейных легенд. Кажется, всё отлично складывается.
– Когда?
– Как я могу ответить сейчас? – отговорилась я. – Ты ведь не меня одну хочешь видеть.
– Допустим. Но реши это с ним, пожалуйста, в самое ближайшее время. До скорой связи, Элис!
Сказав и узнав всё, что собиралась, Ирина Петровна по привычке дала отбой, не дожидаясь ответа.
***
После кофе и разговора с бабулей на ум пришли две вещи.
Во-первых, с учётом разницы во времени, я разбудила Айрин в пять утра... Но она действительно волновалась, кажется была не против и даже не удивилась. Во-вторых, хотя у нас здесь и было всего семь, одного только кофе точно мало. Мы не обедали, не ужинали, а теперь ещё и в поездку собрались.
На всякий случай заглянув в столовую, я обрадовалась и растрогалась, убедившись… что никакой еды и сервировки там нет в помине, после чего побежала проверять припасы и готовить. Эйо и в самом деле оставил нас на всю ночь наедине!
Зато он ждал на крыльце, куда я после завтрака вышла с Дреем, чтобы проводить его до ворот… откровенно говоря, рассчитывая хотя бы на целомудренный прощальный поцелуй и краснея от этого желания.
– Сердитая? – участливо поинтересовался Эйо.
Я засмеялась и отрицательно покачала головой.
– Что, вовсе не злилась? – притворно изумился Сущий.
– Ни минуты, – признала я, покосившись на Дрея.
– Ты тоже умница! Но это я всегда знал, – похвалил Эйо. – А куда это вы собрались, Дрей, раньше свидания со мной? Я же с вами условился!
– Хочу покончить с договором, а прежде этого нужно в Ярославль, в ЗАГС, – деловито объяснился Дрей. – Мы вернёмся к полудню или чуть позже, а дальше надо бы время суток с Талафом хотя бы примерно синхронизировать. Тогда бы и встретились.
Сущий спустился со ступеней и объявил, нетерпеливо поманив нас в сторону веранды и яблонь:
– План логичный и простой, но я не согласен! Вы вон в своём Ярославле сейчас опять в какую-нибудь аварию попадёте и для Эйо настанет персональная вечная мука, что его любимцы без рун в Безмирье ушли. А всех дел на пару минут. Идёмте! – потребовал он.