Страница 11 из 77
- Ну хоть в дальнем от дома конце? – малодушно заканючила я напоследок, хотя решение идти уже окончательно приняла. – Успею оглядеться?
– В самом центре сада. В тисовом лабиринте, но персонально для вас там давно развесили указатели. В Дорсе Старые Семьи живут открыто, окружённые уважением, но и пристальным вниманием. Поэтому такие секреты, как Переходы и Доступ, тщательно охраняются от чужих глаз со всех сторон.
Зелёный лабиринт вполне можно вообразить, они все похожи... К тому же, очень хочу увидеть Зору!
Я закрыла глаза, потянула дверную ручку и, ещё даже не шагнув, почувствовала свежий ветерок на щеках и вдохнула тисовый аромат.
У выхода из беседки уже ждал Эйо: с ободряющей улыбкой и протянутой рукой.
Лабиринт был высоким, за тоннелями ничего нельзя было разглядеть, но выбрались мы быстро. Я ахнула:
– Какой же это сад, Эйо?! Скорее… целый парк! – никакого дома пока так и не наблюдалось.
– Пожалуй. А вот и Иглат!
Я судорожно огляделась и заметила с противоположной стороны лужайки, на краю гравийной дорожки, пожилого мужчину в забавной шапочке без полей и бархатной безрукавке почти до пят.
Он с удовольствием нюхал розы. Вокруг порхала крошечная жёлтая птичка вроде канарейки, которая садилась то на цветок, то на его плечи и руки. Или у них тут не пугливые птицы, или она совершенно ручная!..
– Вот только не говорите, Эйо, что он случайно прогуливается в этом огромном саду именно здесь и сейчас! – строго попеняла я.
– Не буду, – спокойно отозвался тот. – Они дышат свежим воздухом в этой части ежедневно после обеда. Но о вашем визите не знали, я заранее не обнадёживал. Иначе у них тут месяц бы уже чай остывал... Вы же трусиха!
– У них? Они? – я проигнорировала иронию и состредоточенно вычленила из ответа главное.
– Иглат и Зора, – пояснил мой провожатый. – Вы же с ней хотели познакомиться, а не с Дреем в любимые гляделки исподтишка и молчанки играть.
– Кто он? – я снова пропустила хитрый выпад и кивнула на мужчину с птичкой.
– Иглатий Валь, отец Дрея. Добряк, каких оба мира не видели, можете сразу выдыхать. Давным-давно лишился Дара на войне. Поэтому Адрекс с юных лет – глава семьи с местом в Совете, а не баловень-наследник.
– А… так вот почему Дрей – Андрей Игнатьевич по паспорту! – догадалась я.
– Скажите, Алиса Андреевна, вы его боитесь? – спросил вдруг Эйо.
– Иглатия? Нет, признаться – совсем. А надо?
– И драконов никаких с русалками не наблюдаете? Или с кем там… с кикиморами?
– Н...никаких, – прищурилась я, обернувшись на эльфа. К чему это он?..
– Тогда поверьте: я больше ни для чего не нужен.
Я хотела возразить, но своенравный провожатый исчез, перед этим очень-очень громко крикнув:
– Иглат, здесь гостья!
Старший Валь оторвался от роз, широко распахнув зажмуренные ранее от удовольствия глаза, сразу меня увидел и побежал к лабиринту через газон, смешно подобрав руками полы длинного одеяния.
Я улыбнулась и вежливо пошла навстречу – а что мне теперь оставалось?! – но скоро сбавила шаг от неожиданности, потому что жёлтая птичка тоже направилась ко мне, причём со скоростью света! Она почти мгновенно подлетела и стала кружиться, биться лбом о мою шею, щекотать крылышками щёки и путаться в волосах, буквально рассыпаясь на трели.
Пока я соображала, как на это реагировать, подоспел её хозяин и зачастил на очень ломанном русском:
– Ох, дорогая, простите! Мне стоило быть сдержаннее, но мы вас так давно ждали! Какая вы невозможная красотка!
Видимо, это и есть дорсийская речь...
– Здравствуйте, Иглатий! У вас милый питомец!
– Иглат, солнышко, незачем официально! Это не совсем питомец, Элис. Это аравис. Эмоции, которым мы позволяем проявляться наружу. Только это и осталось теперь со мной после потери Дара, поэтому мы неразлучны. А вообще, маги редко берут арависа с собой, выходя из дома.
Разговорчивый. Столько информации сразу!.. И комплименты, и солнышко...
– Вероятно, только самые добродушные и открытые? – улыбнулась я. Вроде снова из вежливости, но улыбка тут же расползлась: Иглат располагал к себе мгновенно. Сына бы поучил прямоте и любезности!
– Или напротив, очень жёсткие и волевые. Чтобы не давать забыть окружающим, что они полностью себя контролируют и случайным переживаниям не подвержены, – уточнил Иглат и вдруг забавно замотал головой. – О чём только я болтаю, это мы всегда успеем! Зора! Зора, ты только посмотри, кто к нам наконец пожаловал! – крикнул Иглат через плечо.
Только теперь я обратила внимание, что с этой точки из-за пышных розовых кустов просматривалась скамейка.
Возле неё, в чудесном строгом платье и с небесного цвета птичкой на плече, опираясь на трость стояла… Айрин! Точнее – почти Айрин, только намного старше, если это только возможно себе представить. Ох, бабуля, доживи пожалуйста хотя бы до ста лет, чтобы я тебя могла обнять вот такую: потеплевшую, без вечной озабоченности и ледяной брони на лице!
Пока я стояла в ступоре, голубой аравис то и дело поднимался с плеча хозяйки, нерешительно порхал на месте, немного отлетал в мою сторону и снова возвращался к ней.
Я догадалась, почему Эйо смылся: официальное знакомство и любые церемонии были бы сейчас глупыми и лишними. Затем опомнилась и побежала прямо в объятия Зоры.
Глаза увлажнились и всё перед ними поплыло. Ну и пусть. Никакого арависа у меня, конечно, нет, но кажется и без него ясно, что эмоции я сдерживать не могу и не хочу. Стыдно за слёзы не было: я обнимала совершенно родного человека. Как же... Как такое возможно?!
– Ты очень похожа на Ирину в молодости, милая! – кивнула Зора, когда я от неё оторвалась. Такой ласковый и бархатный голос...
– Значит и на вас, ведь вы сейчас – вылитая она! – честно ответила я, чтобы хоть как-то объяснить свою несдержанность.
За спиной вздохнул и шмыгнул отец Дрея. Его птичка всё ещё пела надо мной, но уже не так оглушительно.
– Пожалуй, я буду лишним. Пойду, – махнул он рукой в неопределённом направлении. – Распоряжусь на всякий случай накрыть чай на восточной террасе. Вдруг вы не спешите и составите нам там позже компанию... А если и не сегодня, то хоть приходите теперь снова! Был очень рад встрече, Элис!
– Я тоже рада знакомству, Иглат! – горячо заверила я. – И обязательно приду ещё!
Седовласый Валь отвесил глубокий поклон и заторопился прямо по траве в сторону высоких раскидистых клёнов. Наверняка за ними и скрывается дом. Жёлтый аравис ещё немного пометался между мной и своим владельцем и сел, наконец, на ладонь Иглата, предложенную ему уже издалека.
– У вас тоже эта необычная птичка, Зора, – я попыталась завязать беседу, снова посмотрев на старушку. – Иглат сказал, они бывают у магов. Выходит, магии в этом мире можно научиться?
– Кое-чему можно и научиться, особенно в Старой Семье, – кивнула Зора. – Магия везде, Элис, просто на Земле не хотят её замечать. Арависы ведь не рождаются ни в гнёздах, ни путём заклинаний. Их ткут из мыслей и чувств. Но мой от мужа. Севаст сплёл и оставил его по совету Эйо, когда уходил в Безмирье после долгой болезни. Отчасти это и есть секрет долголетия старой Зоры, а главное – крепости Связи. Кощеева смерть на конце иглы. Строго говоря, это моя самая большая тайна.
– Я тронута, что вы мне её открыли и никому не скажу, – опешила я и от рассказа и от безусловного доверия.
– Нет смысла скрывать от Элис Меликовой, дорогая, – заявила Зора. – От тебя в большей степени, чем от арависа, зависит срок, на который я ещё задержусь. И добровольность ухода. Я здесь давно только ради вас с Дреем.
Да уж… не зря они с Айрин так похожи. Прямоты Зоре не занимать. Я стушевалась.
– Простите, Зора… Мне говорили, что вы хотите уйти. Но у нас с Дреем как-то… не заладилось знакомство.
– Я всё знаю, Элис, незачем расшаркиваться! Мы часто говорим об этом с Эйо, его выдающиеся уши давно вянут от моих одинаковых вопросов, – Зора покачала головой. – Сколько раз мой мальчик заходил на неделе, сколько раз моя девочка соизволила обратить на это внимание… Недавно вот учила внука варить кофе, потому что кое-кто так ни разу и не предложил, – она заглянула мне в глаза и явно отметила смущение. Не без удовлетворения... – Но чего ещё хотеть старухе и что обсуждать?! Эйо терпит и подробно рассказывает.