Страница 6 из 13
Так и не решив, отвечать или нет, смотрю, как гаснет экран и тут же загорается снова. Упертый мужчина.
Тяжело вздыхаю и смахиваю «ответить», стараясь звучать как можно бодрее.
– Привет!
– Здравствуй, котенок. Как ты?
От его слов на глаза невольно наворачиваются слезы. Вот почему он не встретился мне раньше? Почему я не влюбилась в него, вместо Давида? Уверена, Захар бы точно меня выслушал и был бы рядом. Не отказался…
– Я нормально, устала только очень.
– Сложное дело?
– Не представляешь, насколько. А как прошел твой день?
– Плохо.
Напрягаюсь и даже выпрямляюсь.
– Что-то случилось?
– Весь день думал о тебе, – в его голосе слышится улыбка, а я расслабляюсь, шумно выдыхая. – Жутко соскучился, детка. Давай поужинаем вместе, я заказал столик в твоем любимом ресторане.
Мысленно стону, вцепляясь руками в руль. Только не это! Ужинать с Захаром после того, как целовалась с другим и текла от этого…как минимум, неправильно!
Пока я подбираю слова, чтобы тактично отказать Захару, потому что хочу побыть одна и обо всем подумать, раздается звонок по второй линии.
– Извини, у меня параллельный звонок, я перезвоню тебе позже, хорошо? – облегченно тараторю, занеся палец над клавишей «ответить».
– Буду ждать, котенок.
Я думала, этот день не может закончиться еще хуже, но, оказывается, еще как.
По второй линии звонит матушка.
– Да, мама, – устало выдыхаю, снова откидываю голову на спинку сидения и прикрываю глаза.
– Вечно с кем-то треплешься, – раздается недовольный голос матери, и я чувствую, как накатывает головная боль, пульсируя в висках. – Не дозвонишься.
– У меня работа такая. Уж извини, что тебе пришлось подождать два гудка.
– Грубиянка, – мать, как обычно, не остается в долгу. – Ты, как всегда, опаздываешь?
– Куда?
– На семейный ужин, Тея! – повышает голос, отчего я морщусь. – Ведь сто раз говорила, что сегодня важный семейный ужин, и твое присутствие обязательно! Что, неужели так сложно выделить один день для семьи?!
– Ты ничего не говорила, мама. Я бы запомнила…
– Вот говорю сейчас! Живо приезжай! Это очень важно! Что, так сложно выделить один вечер ради родных?!
Тяжело вздыхаю. С годами ничего не меняется. Мама озлобилась на меня семь лет назад, когда я отказалась выполнять вот одно из таких ее требований, и сейчас у меня очень натянутые отношения с семьей. Если это вообще можно назвать отношениями: они меня ненавидят и презирают, а я совершаю визит вежливости раз в месяц ровно на час. И мне этого хватает с лихвой.
– Хорошо, я еду.
Мама, не прощаясь, просто скидывает вызов. Собрав остатки терпения в кулак, завожу машину и выезжаю с парковки в сторону родительского дома.
Когда уже почти доезжаю, телефон оповещает о входящем сообщении в мессенджере.
«Что насчет ужина, котенок?»
Черт! Я совершенно забыла о Захаре! Мне до слез стыдно перед ним!
«Извини, сегодня никак – мама срочно попросила приехать».
«Что-то серьезное? Могу чем-то помочь?»
За что?! За что такому мужчине досталась такая ущербная, как я?! Почему я ничего не могу к нему почувствовать?! Совсем ничего?!
«Все в порядке. Я думаю, она просто соскучилась. Извини, что так вышло. Поужинаем в другой раз»
«Я буду ждать. Целую и обнимаю»
Я паркуюсь, выхожу из машины и иду к дому родителей. На этаже, перед дверью квартиры глубоко вдыхаю и выдыхаю и только потом жму кнопку звонка.
Лучше бы я пошла на ужин с Захаром…
Глава 8
Тея
Дверь резко распахивается, и при виде мамы глаза ползут на лоб. Она одета…как на новый год. На ней строгое, но элегантное платье красного цвета, подчеркивающее ее формы, туфли на невысоком каблуке, в ушах – серьги с бриллиантами, которые она надевает только по особым случаям.
– Наконец-то! Только тебя и ждем! Все остыло уже! – мама хватает меня за руку и рывком втягивает в квартиру.
Выдергиваю кисть из ее захвата, делаю шаг назад – с некоторых пор ненавижу, когда кто-либо, неважно, кто нарушает границы моего личного пространства.
– Что происходит, мама? Что за спешка? Это обычные семейные посиделки.
На которых мне быть категорически не хочется. Но я почему-то отдаю дань уважения своей семье. По памяти, наверно.
Прохожу за мамой в зал и хмурюсь, оглядывая обстановку. И нахожусь в еще большем ступоре и непонимании.
Я знаю, что у моей семьи есть определенные трудности с финансами. И это еще мягко сказано. Говоря простым русским языком, они находятся в полной заднице. Но при этом я сейчас наблюдаю стол, который накрыт едва ли не как на свадьбу: здесь четыре вида салатов, морепродукты, сырная тарелка, икра, различные закуски, вино, шампанское и коньяк, стоимость одной бутылки которых доходит до нескольких тысяч рублей.
– Привет, Тея, – летит равнодушное и нестройное. Отчим же просто поднимает ладонь в приветственном жесте, не отрываясь от телефона. Бизнесмен, чтоб его.
– Я что-то забыла? Сегодня какая-то дата или чей-то день рождения? Еще раз: что происходит?
– Ничего не происходит, – ворчит мама, толкая меня в спину к свободному стулу. – Просто решили поужинать и собраться все вместе. Последнее время у нас у всех проблемы, да и отдалились мы друг от друга.
Резко разворачиваюсь и смотрю матери в глаза. Серьезно?! Отдалились в последнее время?! А последние семь лет ты спала или где была?
Все еще находясь в шоке и ожидая подвоха, опускаюсь на стул как раз напротив брата и сестры, сразу же натыкаясь на взгляды, полные злости, презрения и зависти. Ну, хоть тут ничего не изменилось.
На самом деле, брат и сестра мне неродные: Миша – общий ребенок мамы и Германа, Ульяна – дочь отчима от первого брака. И они тоже принарядились сегодня по какому-то случаю, словно вот-вот наш президент скажет длинную речь, и куранты пробьют полночь. Даже Ульяна, которой совсем скоро рожать, натянула на свой живот какое-то до жути милое розовое платье, и сейчас выглядит, как огромная зефирка, от сладости которой сводит зубы. И при этом мама бросает восхищенные взгляды в ее сторону, а не в мою. Так было всегда: как только мама вышла замуж за отчима, она стала боготворить Ульяну. Я уже привыкла.
Мама подкладывает мне салаты на тарелку, просит отчима разлить вина.
– Я не буду, я за рулем.
– Ну, да, ты, сестренка, конечно же, не упустишь возможности похвастать своей крутой тачкой, – с нахальной улыбкой, стискивая кулаки от злости, роняет Миша. – Сколько лямов ты за нее отвалила? Пять?
– Вообще-то восемь, – отвечаю спокойно, отпивая сока. – И я не хвастала своей машиной, а просто сообщила тот факт, что мне нельзя алкоголь. Все остальное додумал ты сам. Поэтому какой напрашивается вывод? Думать тебе, Мишенька, вредно. Не получается у тебя.
Братец хочет ответить что-то еще, но мама жестко его осекает:
– Прекратите! Вы же за столом! Можете хоть сегодня не собачиться?
И вот так всегда. Оскорбили меня, причем не заслуженно, я защитила себя, раз уж никто за этим столом не удосужился этого сделать, но влетело нам с Мишей поровну. И мама недоумевает, почему мы «в последнее время» отдалились? Очень смешно.
Какое-то время за столом царит гробовая тишина, только брат с сестрой кидают в меня злые непонятные взгляды. Мама же сидит с гордо выпрямленной спиной и чему-то загадочно улыбается. Это-то и пугает. Потому что я не помню, когда она в последний раз была такой довольной.
– Тея, – Миша откидывается на спинку стула, задумчиво жует и смотрит на меня оценивающе. – Мне нужны деньги.
Смотрю на братца в упор и вздергиваю бровь, бросая вилку на стол. Аппетита и без него не было никакого, а теперь вообще напрочь отбило.
– А причем здесь я?
– Дай, – пожимает плечами, как будто не понимает, почему я сама не догадалась о такой «мелочи». – У меня долги перед серьезными людьми. Надо вернуть.